Легенда о смерти

Речь адвоката отточена до последнего придыхания. Ясная и беглая, уверенная. Словно он каждый божий день вытаскивал из кутузки будущих глав Тёмного ордена. И от этого становится смешно. Будто он говорил это такое бесчисленное количество раз, что сам начал верить во все сказанное. Зато теперь я поняла, почему все скандалы вокруг Трупниковых сходили на нет и превращались в простые сплетни на страницах бульварной прессы. С такой поддержкой за спиной, это было неудивительно.

По взгляду Александр, которым он смерил начальника, я поняла, что прибывший мужчина попал в точку. И наши нарушили установленные правила судебной системы. А это грозило не только скандалом между ведоствома, но и втягивало в разборки все три центральных аппарата власти. МВД — выступающее провокатором и зачинщиком конфликта. МИД — пострадавшей стороной, которую неправомерно обвинили. И ВСП — которому теперь предстояло разбираться во всем этом. А Верховный суд правительства не любил, когда две остальные головы устраивали грызню на ровном месте. Ещё и в столь тяжелое для нас всех время. Тёмный орден не дремал и активно готовился к избранию нового главы, который сидел, в настоящий момент, напротив меня.

Адвокат прошёл по небольшой комнатке и замер рядом с Антоном. Медленно нагнувшись, он что-то начал говорить своему клиенту. Как бы я не напрягала слух, но кроме первого слово: «господин», больше ничего не смогла разобрать. Мне в какой-то момент стало жутко. Ведь по факту сейчас преступник просто так выйдет из допросной. После всего, что рассказывал Саша — о преступной деятельности ордена… Какой ужас они творили. Трупников выйдет отсюда? Нет… Я чётко и ясно, своими собственными глазами видела татуировки. Действуя под влиянием адреналина и гонимая чувством справедливости, я решила идти в бой.

— Я подготовлю документы, после чего можно устроить перекрёстный допрос, — продолжал тараторить адвокат, пока Трупников поднимался на ноги.

— Раздевайся! — сказала я чётко и ясно, от чего мужчины закашлялись и посмотрели на меня в полном шоке. — Совсем глухой или прикидываешься? Мне плевать, что будет после того, как ты выйдешь отсюда, потому что я видела эти чёртовы руны на твоём плече и шее! Ты тот, кого ищет вся полиция Москвы, будущий глава Тёмного ордена!

— Мой клиент… — начал было Николай, но затих, увидев движение руки Антона.

Мне же оставалось лишь удивляться тому, как чётко был исполнен очередной приказ хозяина верным пёсиком. От этого стало противно. Неужели нельзя открыть рот и попросить, а не делать это так демонстративно, мерзко, противно. Антон отодвинул стул, медленно выпрямился, и стяну с плеч пиджак, аккуратно передал его адвокату. Когда же его пальцы прошлись по ровному ряду белых пуговиц, я все же подняла глаз и осознала, что он, не отрываясь смотрел лишь на меня. Это вынесло сознание, один раз и навсегда. Но, казалось, самого виновника всего переполоха это ни капельки не смущало. Трупников расстегнул золотые запонки с манжет. И медленно, нагло, одним слитным движением вытянул галстук, сдёрнув его с шеи. Это было вызывающе, дико и как-то пошло. То, как он совершал каждое движение, каждый вздох, каждое прикосновение.

— Так вот ради чего ты все это затеяла? — сверкнув улыбкой, протянул Антон. — Хотела посмотреть, сказала бы сразу, мы бы договорились.

— Мистер Готьер, спокойнее, — голос начальника разрушил тишину комнаты.

Александр дёрнулся вперёд, адвокат закрыл собой Трупникова, а я теперь успокаивала Сашу. Я задержала дыхание, когда Антон одну за другой расстегнул глянцевые белые пуговички. Сердце просто обмирало в груди. Вот сейчас… Вот-вот… Он медленно снял рубашку, позволил соскользнуть ткани с плеч, растечься лужицей на полу. Подняв руки в стороны, повернулся вокруг своей оси… Голая чистая кожу, переливалась в неярком свете допросной. Лишь ярко-красный тонкий порез там, где вчера было распорото плечо, давал понять, что мне все это не привиделось. Я хватала ртом воздух и не верила своим глазам. На негнущихся ногах, я обошла стол, наплевав на все правила. Просто впилась пальцами в плечо мужчины и попыталась совладать с собой.

— Где? — тихо шепчу я, поправляя надоевшие очки. — Я видела их… Руны… Тут…

— Видела? — Трупников лишь нахально усмехнулся. — Вчера ты была без очков, Бреморсон.

Я тёрла его плечо, до боли, до красных отметин на белой коже. Возможно, это скрывающая магия? Но плёнки видно не было. И я не чувствовала постороннего вмешательства в магический фон. Шаг назад… Глаза в глаза… В нахальном взгляде Трупникова, читалось все… Издёвка и превосходство. Приподняв бровь, он смотрел не отрываясь, словно предлагал сыграть ещё один раунд. Я помнила кровь сквозь рваную белую рубашку. Помнила рану и кривые чёрные линии. Как? Я резко отвернулась, пытаясь найти поддержку во взгляде начальника, но тот лишь отрицательно покачал головой, не позволяя продолжить.

— Ниже, Бреморсон, — едва слышно раздалось над ухом. — Нужно было тереть ниже…

— Мисс Бреморсон, — адвокат задел меня плечом, пока я пыталась прийти в себя. — Вы нарушаете границы моего клиента, отойдите. Тут и так черти что устроили!

— Это чары маскировки? — яростно выпалила я. — Нужна дикретисановая настойка против охранных чар, наложенных на маскировочные! Это сочетание не поддаётся мгновенной идентификации, оно инертно и стабильно к магическому фону. Я заявляю это, как самый квалифицированный специалист!

— Когда будут веские доказательства, — проговорил Николай, забирая галстук, запонки и пиджак своего хозяина, — свяжитесь со мной и мы все обсудим, а пока, мой клиент имеет полное право написать заявление о превышение должностных полномочий.

— Заявлять писать не буду, — пожал плечами Антон. — Не в первый раз, сами знаете…

Уже у самого выхода Антон обернулся и напоследок осмотрел меня с ног до головы. Теперь в его взгляде читалось торжество. Я напоролась на острую пику усмешки. Опять он победил, вышел сухим из воды. Внутри всё закручивалось в тугую спираль раздражения и осознания. Начальник отдела по борьбе с преступностью, лишь устало кивнул на прощание Трупникову. Видно, он сам еле сдерживался, понимая, что даже эффект неожиданности не дал результатов. Дверь захлопнулась. Я обессиленно и униженно осела на стул. Неужели и вправду померещилось? Я не могла так ошибиться…

Глава 8. Твоя невечная…

— Вергилия, у тебя совсем плохо с головой? — мать очень внимательно на меня смотрела из-под пушистых ресниц. — Ты думала, что мы настолько тупые, что позволим тебе посадить Антона и сорвать все планы? Доченька, ты явно пошла не в своих родителей. Я не ожидала от тебя столь топорных действий. На что ты вообще рассчитывала без подготовки и доказательств бросаясь на баррикады? Неужели заразилась от Саши идеализмом?

— Мама, как ты попала в мой дом? — удивлённо посмотрела я на родительницу, которая восседала за барной стойкой и прожигала меня придирчивым, даже немного ревностным взглядом. — Тут стоит министерская охрана, плюс родовая защита Готьеров и парочка дедовых артефактов. В этот дом вообще посторонний не мог войти.

— Ах, ты мелкая дрянь, — мокрое полотенце прилетело мне по заднице, — мало того, что в доме свинарник с горой посуды в раковине, так она ещё родную мать посторонней обзывает. Иди сюда! Говорила я матери, ремнём тебя пороть надо было, за все выкрутасы! Кто взорвал дедову лабораторию? Кто устроил пожар на кухне? Кто разворошил фамильную библиотеку и изодрал в клочья редчайшие рукописи? Нет же, маленькая, потом поймёт! Иди сюда! Не понимаешь головой, буду учить через жопу!

— Мама, мне двадцать семь, какой ремень! — улепётывая от маркизы, я верещала едва ли не на ультразвуке.

— Мисс Бремерсон, с вами что-то случилось? — приставленная ко мне охрана ввалилась в дом. — Мы слышали крики с улицы.

— А кто подарил фамильные драгоценности своим подружкам в детском саду? — не унималась мать, продолжая доставать меня полотенцем. — А ну стой на месте, все равно поймаю и выдеру, как сидорову козу! Мало тебе было, оскалив зубы, хлопнуть дверью, так ты теперь себя взрослой почувствовала, решила вообще на всё наплевать! Стой, паршивка!

— Мы, пожалуй, за дверью подождём, — смутились офицеры и бочком вывалились обратно, сделав вид, что ничего не видели.