Легенда о воре

На лице Варгаса появилась улыбка. Это уже совсем другого рода музыка. Учитывая огромную нехватку зерна в Испании в последние годы, на этом рынке можно было бы заработать состояние, если вести дела с умом.

– Так что вы продадите королю Филиппу пшеницу, купленную на те деньги, которые у вас собирались забрать, чтобы купить пшеницу, синьоре Варгас.

– Неплохой план, Людовико. Коварный и опасный, но блестящий, - сказал купец, которого уже наводнили идеи. Это был вызов, что делало предприятие еще более привлекательным.

– Завтра же я займусь договором, - отозвался Мальфини, громко и поспешно отхлебнув шоколада.

XXII

Клара спустилась вниз, вытирая руки тряпкой, чтобы избавиться от остатков мази, которую она каждый день втирала Варгасу. Смесь, рецепт которой дал ей Монардес, ужасно воняла, рабыня не могла выносить этот запах. По вечерам было хуже всего, потому что Клара любила спать, положив руки под голову, а из-за этой вони ей было трудно заснуть, несмотря на то, как она каждый день выматывалась. Клара постоянно просила Монардеса, чтобы позволил использовать шалфей и мяту - скрыть дурной запах.

– Лекарство и не должно пахнуть хорошо. Оно должно излечивать, - возражал лекарь.

– Но больные тоже ощущают запах, учитель, и приятный аромат мог бы помочь им чувствовать себя лучше и быстрее выздоравливать, - возразила Клара, стараясь казаться смиренной.

Услышав это, лекарь пробурчал что-то неразборчивое, странно взглянул на нее, но дал разрешение. Девушка загордилась, когда обнаружила, что Монардес тайком добавил немного розмарина в особенно вонючий настой от кашля. Розмарина не было в первоначальном рецепте - Клара проверила это дважды - и он, без сомнений, сделал отвар более сносным. То, что лекарь счел ее идею толковой, пусть даже и ничего не сказав, доставило ей огромное удовлетворение.

Она торопливо спустилась на нижний этаж. Уже через несколько минут ей нужно было находиться в доме учителя, но она хотела немного поесть перед уходом, поскольку Монардес всегда загружал ее кучей дел сразу же, как только она появлялась в дверях.

Территория слуг находилась по другую сторону роскошного центрального двора, который в столь ранний час выглядел серым и туманным. Когда рассвет вырвется из-за крыш, цветы в саду начнут играть главную роль, которая сейчас принадлежала одинокому бормотанию фонтана. Одна из спящих под аркадой собак испуганно подняла голову, опасаясь, возможно, что это Варгас, который терпеть не мог, когда к нему приближались животные, или де Гроот, который обожал их пинать. Увидев Клару, пес обрадованно подбежал к ней.

– Тише, Брео, спокойно. Хороший пес!
– сказала Клара, гладя собаку по голове, та в ответ облизала ей руку. Она жалела, что не принесла собаке кусок хлеба или остатки еды, потому что с тех пор, как она все дни проводила в доме Монардеса, беднягу Брео никто толком не кормил, и он исхудал до костей. Ей нужно было добыть что-нибудь на кухне после завтрака.

Она вошла в зону слуг, состоявшую из нескольких комнат с более чем аскетическим убранством. Многие занимались своими повседневными делами, и Клара приветствовала их при встрече наклоном головы. Почти все отвечали ей улыбкой, ведь в отличие от старой Каталины, юная Клара была приветливой и внимательной. В конце узенького коридора находилась огромная кухня, где экономка раздавала указания повару. Девушка обрадовалась, что та была занята, потому что в этом случае она сможет поесть одна, а мать будет еще какое-то время заниматься делами. Нужно было приготовить еду для сеньора, обычно она состояла из нескольких блюд из рыбы и мяса, которые Варгас неохотно поклевывал. Еда всегда готовилась на несколько человек, на случай, если у сеньора будут гости. Это происходило редко, купец не любил заниматься делами во время обеда.

Клара налила себе немного молока из огромной кастрюли, стоявшей на столе. Оно было еще теплым, должно быть, разносчик молока его только что надоил. Девушка облизала губы, она обожала резкий и сладкий запах только что надоенного молока. Она отрезала толстый кусок хлеба и попыталась проскользнуть к выходу, пользуясь тем, что мать была всё еще погружена в свои дела, но до того, как она смогла сбежать, ее задержал оклик.

– Клара, подойди. Мне нужна твоя помощь.

Открыв заднюю дверь кухни, она направилась в подвал по крутой лестнице. Девушка следовала за матерью, стараясь избегать ее сердитого взгляда. Несмотря на то, что формально у неё теперь не было в этом доме других обязанностей, кроме ухода за Варгасом, в действительности всё обстояло иначе. Каталина не сводила с нее глаз и не упускала ни малейшей возможности, чтобы загрузить работой. Она требовала, чтобы вернувшись домой от лекаря, Клара немедленно являлась к ней и не смела даже заглядывать в библиотеку. Последнее, впрочем, не слишком ее огорчало, ибо после книг из библиотеки Монардеса рыцарские романы стали казаться ей детскими сказками. Но что действительно ее угнетало, так это неусыпный материнский надзор.

– Может быть, нужно что-нибудь купить?
– спросила Клара.
– У меня, правда, не так много времени, но я могла бы улучить минутку, чтобы сбегать на базар...

– Помолчи и послушай меня. Я позвала тебя, чтобы кое о чем предупредить.

– Предупредить?
– удивилась Клара.
– А что случилось?

– Хозяин положил на тебя глаз.

Клара раздраженно посмотрела на нее. Ну вот, началось! А впрочем, не так всё и ужасно. Гораздо больше она боялась, что мать примется ее распекать за ту историю на базаре.

– Опять о том же? Я ему уже сказала, чтобы он не смел меня трогать, и не верю, чтобы он на это решился. Это было бы страшным грехом.

– Дочка, ты хорошо разбираешься в травах и зельях, но понятия не имеешь о том, что такое мужчины, - процедила Каталина, презрительно стиснув зубы.
– Неужели ты не понимаешь, что даже если сеньор изнасилует тебя и обрюхатит, он не совершит никакого греха? Все священники закроют на это глаза, потому что рабы для них - всё равно что скотина. Для них изнасиловать рабыню - всё равно что покрыть кобылу или свиноматку и тем самым увеличить свое богатство! А плод этой связи станет еще одним рабом, чтобы разгребать хозяйское дерьмо, так что...

Старая рабыня внезапно прервалась, и Клара внутренне содрогнулась. Во взгляде матери, сверкавшем при сиянии свечи, с которой они спустились в подвал, было что-то странное. Она мгновенно поняла правду с полной ясностью, и всё тут же встало на свои места.

– Он мой отец, ведь так?

Каталина ничего не ответила, да в этом и не было необходимости.

– Я не могу в это поверить, мама. Почему вы ничего не сказали мне раньше? Почему вы молчали всё это время? Ведь я столько раз спрашивала вас об отце...

Мать отшатнулась, и на миг свет лампы высветил ужасную отметину на ее лице. Голос ее зазвучал совсем тихо, опустившись до хриплого шепота.

– У себя на родине я была женой короля. Испанцы убили его, а меня привезли в этот ад, в этот знойный зловонный ад... Они заставили меня выучить свое варварское наречие, заставили поклоняться этим раскрашенным деревянным болванам, таким же нелепым, как они сами. У меня ничего не осталось - даже меньше, чем ничего... Мне пришлось бороться за свою жизнь.

– Каким образом? Соблазнив хозяина?

– Я позволила ему поверить, что он взял меня силой, но на самом деле это я всё подстроила. А потом появилась ты.

Клара даже не пыталась скрывать своего презрения.

– А вы стали экономкой, получили самую лучшую должность в доме. Поздравляю, вы добились своей цели, мама.

– Не смей меня судить!
– прикрикнула Каталина, грозя ей пальцем.
– Ты знаешь, сколько детей умирают от голода в этом городе? Я сделала то, что должна была сделать, чтобы защитить тебя. Чтобы защитить нас...