Легенда о воре

– Эту книгу много веков назад написал один древнеримский солдат, ставший впоследствии лекарем. Помимо всего прочего, в ней рассказывается, как люди отравились свинцом, и первые симптомы отравления были такие же, как у вас. Этот металл содержится в вашей пудре и, чем сильнее вы пудритесь, тем больше яда поступает в ваш организм через кожу. Вы должны немедленно прекратить пользоваться этой пудрой.

– Подумаешь - головные боли!
– отмахнулась женщина.
– Не так уж это и страшно.

– Но смерть намного страшнее, Лусия. Если вы меня не послушаетесь, то скоро умрете.

Проститутка в глубокой задумчивости опустила голову. Девушка увидела, как внезапно задрожали ее плечи, и поняла, что та плачет, изо всех сил сжимая губы, чтобы Клара этого не заметила. Клара подошла и обняла ее за плечи, чтобы хоть немного утешить. Слезы у несчастной женщины хлынули целым потоком, и несколько минут лились, не переставая. Наконец, Манжетка встала и взяла ее за руку.

– Спасибо. За то, что назвала меня по имени, за то, что заботишься обо мне. Ты не представляешь, душенька, что это такое - быть шлюхой в Севилье. Ты не знаешь, что это такое - стоять на панели, а желторотые мальчишки, у которых даже еще усы не растут, хлещут тебя плеткой, стоит тебе сделать шаг в их сторону. Но самое худшее даже не это, душенька. Хуже всего перемены в тебе самой. Что чувствуешь, когда стоишь в переулке, а какой-нибудь богатый сеньор смотрит на тебя, словно ты кусок мяса, и в конце концов выбирает другую девицу, на десять лет моложе. Вот тогда ты проклянешь самое себя, лишь бы скрыть морщины на лице. Когда уже не помогает ни пудра, ни масла. Если я перестану пользоваться пудрой, то умру еще скорее - умру от голода, душенька моя. Слишком много вокруг пятнадцатилетних девчонок, и неважно, что они в постели немногим лучше ледяных статуй, но зато у них свежие мордашки и крепкие упругие задницы.

Клара не ответила, потому что и не могла возразить против непримиримой реальности, о которой только что поведала Манжетка. Девушка лишь сжала ее руку, пока на лице пациентки не появилась слабая улыбка.

"Моя первая пациентка", - подумала Клара.

– Я приготовлю для вас настой волчьей ягоды от головной боли. И еще то средство, которое давала вам сегодня.

Манжетка обогнула прилавок и осталась с обратной стороны, пока Клара вытаскивала склянки и высыпала травы в бумажные пакетики. Когда всё было готово, женщина потянулась за кошельком и вопросительно посмотрела на Клару.

– Двадцать мараведи - за травы.

– А за твои советы?
– Лусия выжидающе приподняла бровь, готовясь услышать цену.

– Я не могу требовать за них платы, - ответила Клара.
– Я ведь не врач.

– Я не могу позволить себе услуги врача, душенька. Если бы я обратилась за помощью к священнику, он бы лишь сказал, что мое тело отягощено грехами, и в этом всё дело. Цирюльник пустил бы мне кровь. И мне страшно подумать, что могло бы случиться, обратись я к другому аптекарю. Не иначе, он дал бы мне тот же самый настой, но не задержал бы меня у себя в доме, развлекая беседой. И тогда бы у меня посреди улицы схватило живот.

Манжетка полезла в кошелек и достала серебряный реал. Это было вдвое больше того, что запросила Клара.

– Столько я беру, когда меня укладывают в постель. Правда, клиентов всё меньше, а половину реала у нас отбирают наши храбрецы-сутенеры. Но черт возьми, неужели твои услуги не стоят по меньшей мере этого?
– сказала женщина, мягко положив монету на прилавок.

Клара благодарно улыбнулась. Жест этой женщины быль столь великодушным, что Клара не нашлась, что сказать. В тот же миг она позабыла о долгих днях, наполненных одиночеством, и страх, который ощутила при выходе из пекарни накануне днем.

– Заходите, когда вам снова понадобится помощь.

– Подожди немножко. Дело в том, что нас много, и не проходит и дня, чтобы кто-нибудь из нас не захворал.
– Женщина с минуту поколебалась, прежде чем продолжить - видимо, боясь отказа.

– Мне бы хотелось, чтобы ты навещала нас время от времени. Я, конечно, понимаю, что это не самое подходящее место для порядочной девушки, но по утрам мужчины к нам не заходят, так что...

– С удовольствием, Лусия, - ответила Клара.
– Вы мне очень понравились, это правда. И для меня это действительно было бы большим подспорьем. Видите ли, клиенты меня не жалуют, - вздохнула она, кивая в сторону улицы.

– В таком случае, я приду на днях и провожу тебя к нам. Это недалеко, но всё же не дело, чтобы такая конфетка, как ты, шла в "Компас" в одиночку. А сейчас я тебя покину. Уже темнеет, а малышке Манжетке сегодня предстоит немало постельных сражений.

Она направилась к двери, но, едва открыв ее, снова отступила на шаг назад. На пороге возник незнакомый мужчина.

– Так ты говоришь, у тебя нет клиентов? Ну, по крайней мере, один теперь есть, да еще какой красавчик!
– женщина улыбнулась и подмигнула новому посетителю, сопроводив улыбку неприличным жестом.

– Сеньора, - поприветствовал ее незнакомец, галантно приподнимая шляпу.

– Приходите в "Компас", ваша честь, и спросите Манжетку, - сказала Лусия.
– Вы не пожалеете.

Гость не ответил, лишь молча дожидаясь, пока она выйдет. Уже стемнело, и Клара не могла разглядеть его лица. Тем не менее, ей не давала покоя какая-то смутная тревога. Она разыскала свечу и вставила ее в подсвечник, который держала под прилавком, потому что в аптеке царил полумрак.

– Чем могу служить?
– спросила она, пытаясь зажечь свечу.

– Я сам себя обслужу, - ответил незнакомец, закрывая за собой дверь.

Он твердым шагом подошел к прилавку, оперся на него рукой и перемахнул через него одним прыжком, что Кларе казалось невозможным. Когда он приземлился, его сапоги подняли лишь небольшое облачко пыли на земляном полу, а стоя со слегка согнутыми коленями и в элегантной позе, он напоминал дикое животное. На мгновение Клара была настолько заворожена, что даже позабыла про страх. В конце концов ей удалось зажечь свечу. С подсвечником в одной руке и ножом, который она хранила между банками, в другой, девушка обернулась, чтобы встретиться лицом к лицу с нарушителем спокойствия, опасаясь, что он в любой миг на нее набросится.

Но тот не обращал на Клару ни малейшего внимания и смущенно оглядывался вокруг.

– Проклятье, как здесь всё переменилось.

Он повернулся к девушке и увидел, что она сжимает в руке нож.

– Ни шагу дальше - или я выпущу вам кишки.

– Вы, должно быть, шутите?

Клара пронзительно закричала и бросилась на него с ножом наперевес, но злоумышленник лишь подался в сторону и, заломив ей руку за спину, с легкостью выхватил у нее оружие.

– Это вам не поможет, - сказал он. Затем, не торопясь, подошел к книжному шкафу орехового дерева, где стояли медицинские трактаты, и положил нож на самую верхнюю полку, чтобы Клара не смогла дотянуться, а потом вновь повернулся к девушке.

– Не угодно ли вам одолжить мне свечу?

– Вы хотите меня обокрасть?
– спросила она.
– Здесь нет ничего ценного.

– Вы дважды неправы, - усмехнулся он.
– Во-первых, я пришел сюда не для того, чтобы красть, а лишь затем, чтобы забрать то, что принадлежит мне. А во-вторых, у вас как раз есть нечто весьма ценное - во всяком случае, для меня. Так вы дадите мне свечу, или мне отобрать ее у вас так же, как я только что отобрал нож?

Порядком разозленная Клара уже готова была швырнуть свечу ему в лицо, как вдруг глаза злоумышленника вспыхнули в ее свете зеленым огоньком. Те самые глаза, которые Клара была не в силах забыть.