Легенда Рока
Шрифт:
— Во сколько посадка? Платье возьмешь с собой? Я позабочусь о прическе и макияже...
— Пайпер, — прервала она меня со смешком. — Тебе больше не нужно из-за меня суетиться.
Нет, все совсем не так. Хоть ее отношения с Шейном Хоторном перестали быть трюком для прессы, но до тех пор, пока Шейн — участник популярной группы «NothingbutTrouble», которая является крупнейшим клиентом моего босса, часть моей работы все еще связана с суетой над Делэни.
— И как именно мне потом объяснить своему боссу, что я оставила тебя отбиваться от орды папарацци в аэропорте Лос-Анджелеса? — Делэни
— Не представляю, как ты справляешься с этим мужчиной, — призналась она.
Несмотря на то что в данный момент я считала всех мужиков отбросами Земли, но что касается начальников, Тревис совсем неплох. И именно из-за него мы с Делэни воссоединились.
Когда Тревис столкнулся с незавидной задачей проинформировать актера высшего эшелона о том, что режиссер нанял ему двойника для предстоящей постельной сцены, потому что ягодицы его были уже не такими скульптурными, как десять лет назад, Тревис и я решили выработать за ужином стратегию или, может быть, просто набраться храбрости за парой бокалов.
Делэни тогда оказалась нашей официанткой.
Ни Делэни, ни я сразу не осознали этого, но Тревис взглянул на нее и каким-то образом понял, что она идеально подойдет Шейну.
Как всегда, инстинкты Тревиса оказались на высоте. Как только Шейн и Делэни стали парой, меня назначили ввести ее в мир ревнивых фанатов Шейна. Из-за моих предыдущих отлично выполненных задач Тревис был рад видеть меня у руля, так что это стало моим повышением.
Но как только Делэни поступила в Нью-Йоркский Университет, я попросила отставки от «NothingbutTrouble».
Рок-звезды не были моим увлечением.
Уже нет.
— Он мой босс, так что все не так уж сложно. Во сколько прилетаешь? — Пусть сама группа больше не мои проблемы, но я по-прежнему отвечала за интересы Делэни. Следующие несколько минут мы обсуждали маршрут ее путешествия, и, повесив трубку, я создала заметки в ежедневнике, который всегда держу при себе.
Стук в окно заставил меня подпрыгнуть, нарисовав уродливую линию на странице. Я и забыла, что все еще торчала на парковке возле дома.
Адам стоял там, весь такой сожалеющий, извиняющийся и раздражающе собранный. Он успел принять душ после того, как я выбежала от него?
Я даже не потрудилась опустить стекло. Мне нечего было сказать своему парню.
Поправка: уже как двадцать минут бывшему парню.
Запустив зажигание дрожащей рукой, я откатилась от своего парковочного места, не парясь о том, не проехалась ли я по пальцам Адама. Наплевать, если перееду любую часть его анатомии, хотя предпочла бы одну конкретную.
Делэни смогла найти своего принца, но я скорее магнит для лягушек.
Лэндон
Стоит прикупить акции «Троянов».
Случайная мысль пронеслась в моей голове, пока я спускал презерватив в унитаз. Пока я наблюдал, как он дрожит и кружится, прежде чем, наконец, исчезнет, желудок
охеренно бунтовал. Да-да, я в курсе, что смыв латекса вреден для канализации и окружающей среды, но нет ни единого шанса, что я оставлю наполненный своей спермой гандон бесхозным.За несколько лет я пережил большее количество проб на установлении отцовства, чем, думал, бывает возможно. Папочкой никому я так и не оказался и намеревался сохранить этот статус и дальше.
Навсегда.
Я был не просто барабанщиком самой успешной группы десятилетия «NothingButTrouble», но — согласно твиту, который только что провибрировал в моем мобильнике, — я также был…
Секунду…
«Самой сексуальной рок-звездой на планете».
По-видимому, я — легенда.
Удивлен ли я? Блять, нет.
Это репутация, которую я заработал за барабанной установкой и закрытыми дверями. В темных уголках грязных баров и у каждого на виду. Я не я, если не продемонстрирую свои навыки. Счастлив поделиться, и все такое.
Но когда дело доходит до моей спермы, тут извиняйте, — ни за что не оставлю ее без присмотра.
В действительности, это смешно. Хочу сказать, цыпочки не выстраивались в очередь, чтобы привести меня домой и познакомить с мамулей и папулей. И я вряд ли впишусь на родительское собрание: не с моими татуировками, пирсингом и склонностью к незаконным веществам, запитыми неразбавленным алкоголем.
Включив кран, я плеснул воды себе на лицо, проталкивая грубые, мозолистые руки через волосы. На отражение в зеркале мне было насрать. Я знал, как выгляжу, наблюдая свой образ в жаждущих глазах людей, мечтающих о кусочке меня каждый гребаный день.
Я отчаянно хотел принять душ — но это подождет. Мне нужно было разбудить девочек в постели и вытащить их отсюда. Иначе они могут проснуться, пока я отмываюсь от их запаха, и обчистить гостиничный номер от всего, к чему я прикасался. Одежда, простыни, грязные стаканы, все еще липкие от остатков хрен знает какого ликера, который я вливал в свою в глотку прошлой ночью... Только предоставь цыпочкам возможность, и вся эта дрянь будет выставлена на eBay прежде, чем я добрался бы до полотенца.
Не жизнь, а мечта.
Только когда я не был на сцене или в студии звукозаписи, где мог вдоволь настучаться по своей барабанной установке, она ощущалась скорее кошмарным сном.
Когда я играл, хаос моих мыслей вдруг обретал смысл. Я мог распознать закономерности. Расстановка энергии, подлежащая идентификации и интерпретации, задавала уникальный ритм.
Из безжалостного шума в голове я создавал музыку.
Но если в моих руках не было пары барабанных палочек, я проводил большую часть времени, занимаясь другим видом стука.
Отсюда и две девушки в постели.
Иначе я бы бился головой об стену. Возможно, стоило заселиться в отель одному прошлой ночью. Именно сегодня я ни для кого не был подходящей компанией.
Единственный день из трехсот шестидесяти пяти. День, который проведу в попытках забыть о том, что я натворил, о жизнях, которые я разрушил, о семье, которую я уничтожил.
Семья.
День, чтобы потеряться в забвении, где вчера никогда не было, а завтра еще не наступило.
К сожалению, у меня сегодня будет шоу.