Легенда

Легкая улыбка сбежала с губ Маны.

– Считается дурным тоном спрашивать вампира о возрасте, как и об обстоятельствах его обращения, настоящем имени, жизни до обращения, - с тяжелым вздохом произнес он, словно повторяя эти надоевшие слова в пятисотый раз, - да и о жизни после обращения не стоит... Я советую тебе поменьше болтать. Ради твоей безопасности.

– Ты наставляешь людей, которые работают с вами?
– полюбопытствовала я.

Он вздохнул еще раз.

– Гайя, ты внимательно слушаешь меня?
– спокойно поинтересовался он.

Я готова была поклясться, что глаза его сейчас люто горят.

– Ты, похоже, думаешь, что ты - Алиса и попала в страну чудес?

Я посмотрела на него с улыбкой:

– Скажи, Мана, а ты носишь свое настоящее имя?

По-моему, я услыхала зубовный скрежет. Это развеселило меня еще больше.

– Я ношу свое настоящее имя, - очень спокойно ответствовал он.

– Слушай, - я вспомнила, о чем хотела спросить его, и игривое настроение пропало, - с Иваном все будет хорошо?

– Он будет жив.

– Фэнел сдержит слово?

– Должен сдержать.

– А как его могут наказать?

– По-всякому.

– Например?

– Ограничить свободу на небольшое время, - сказал Мана.

– Небольшое?

– Да.

– Примерно на сколько?

– Полгода, год.

– И все? А еще?

– Оставить без еды на время, - после некоторого молчания нехотя произнес Мана.

Кажется, мы проезжали через мост на левый берег.

– А еще?

– Мне вырезать правила на твоей спине, чтоб ты их запомнила?

Он не повысил голос. Но холодок пополз по... да по спине и пополз, я едва сдержалась, чтобы не поежиться.

– Пожалуй, лучше на груди или на животе, чтобы я могла их прочесть при надобности... Что такого в том, если я узнаю имя вампира... или факт из жизни?

– Ты можешь узнать то, чего никогда бы не хотела знать.

– Что именно?

– Вещи, из-за которых твоей жизни может угрожать опасность. Для писателя ты на удивление тупа. Или я добавил в коктейль слишком много водки?

Я фыркнула презрительно:

– Что? Ты полагаешь, что я из-за одного стаканчика лонгера могу потерять контроль над собой?!

– Над языком точно.

– Я умею пить. Я перепью любого мужика, - вызывающе сказала я.

– Я тебя поздравляю, это достойное умение для человека.

– Попрошу не язвить.

– Гайя. Помолчи.

Я сжала зубы. Мачеха всегда говорила мне: "Другой человек - это другой человек, не надо думать, что он знает, что ты чувствуешь, что может чувствовать так же, как ты. Иначе постоянно будешь страдать и разочаровываться". Я твердила это как мантру всю оставшуюся дорогу.

Ну как он не понимает?.. Я сегодня была искренне уверена, что умру. А теперь я чувствую, как оттаивает душа и мне хочется болтать, общаться с ним - черт, да он мне нравился в какой-то степени! Я, пожалуй, хотела предложить ему подняться ко мне на глоток-другой вина...

А с другой стороны - ему-то что? Он с самого начала знал, что Фэнел возьмет меня на испуг, тепленькую, перепуганную, на все готовую. Если не ради жизни Вани, так ради своей. Я вспомнила улыбку Фэнела, и Флорина, и того, третьего... Бросу, кажется. Они наслаждались моим страхом, моей болью. И глупостью. Они смеялись надо мной. И Мана не видит в этом ничего дурного. Мы разные, да. Более разные, чем я когда-либо буду с кем-либо из тех, у кого бьется сердце.

– Значит, Мана, да?
– продолжила я через силу. Может, если не обращать внимания на этот ком в горле, то он сам собой пройдет?..
– Я так думаю, что твое полное имя - Иммануил или одна из его вариаций?

– Потрясающе, - заметил Мана.
– В точку.

Этот его монотонный голос... Я решила, что мне лучше заткнуться, пока я не наговорила гадостей. Несмотря на то, что он мне нравился, несмотря на то, что целовал меня какие-то полчаса назад, этот парень, видимо, моих чувств не разделял.

Но все же, выходя из машины у дома, я решилась позвать его к себе.

– Слушай, Мане...
– начала я.

Он, вынырнув из салона тоже, вдруг застыл.

– Как ты меня назвала?
– спросил он.

– Я? А, Мане...

Ба-бах! Его кулак опустился на капот моей машины.

– Никадамезватитимименом!
– он в ярости перешел на другой язык, родной, наверное. Я затронула в нем то, что, пожалуй, стоило обходить десятой дорогой...

Однако в тот вечер я так не думала. Вдруг именно это переполнило чашу всей той ху...ты, которая свалилась на мою глупую башку за последние дни. Разум наотрез отказывался воспринимать еще одну гадость, которую я не заслужила. Лишь поэтому я на автомате сказала:

– Приглашаю тебя к себе на чашку чая... или кофе... или...

Я не договорила. Словно пушечное ядро, Мана снес меня с ног и припечатал к двери машины, схватив меня за грудки. От боли и изумления я лишь вскрикнула. В короткой борьбе, которую я бесславно слила, я услышала причину такого поведения.

Пока я пыталась оттолкнуть вампира, пиная его коленями, он тихо-тихо спросил у меня, глядя в глаза:

– На животе вырезать правила, говоришь?
– он отнял у меня нож, раскрыть который одной рукой у меня никак не получалось.
– Я тебе что сказал? Поменьше болтать для твоей безопасности. А ты сейчас пригласила меня в свой дом.

До меня дошел смысл содеянного.

– Я... отменяю приглашение, - пролепетала я.

Мана расхохотался громко:

– Э нет, так не получится! Спасибо тебе, Гайя, - это он мне выдохнул прямо в ухо, - за приглашение, если нужно будет - воспользуюсь. Ну а пока - я не люблю баб с маргарином вместо мозгов.

Я подняла руку, насколько это было возможно, и треснула его по уху. Вампир еще пару раз хорошенько приложил меня о мой "Паджеро". Я застонала от боли, колотя кулаками в его живот.

– Я тебя предупредил?

– Отпусти!

– Я спрашиваю, - еще один удар мной о машину, - а когда я спрашиваю, ты должна мне отвечать. Еще раз: ты все поняла?

– Да кто ты такой...

Еще один удар о машину. Я расплакалась, не выдержав унижения. Он прижимал меня к авто, а ноги мои едва доставали до земли.

По двору кто-то шел. Мана опустил меня на землю, но не отпустил.

– Эй, у вас там все в порядке?
– я услышала голос мужчины. Молодого и трезвого. Может, с работы возвращается. Хотя уже очень поздно...