Легендарный

– Сколько машин ты уничтожил в тот день?

– Одну.

– Кто это был?

– Зак. 

– Да-да, помню. Это тот, что получил травму во время марш-броска?

– Он самый. 

– Я считал всегда, что его машину уничтожила Света за секунду до своей смерти.

– Нет, но она очень хорошо прошлась по его лобовой броне. "Лиходей" был весь в дырах, брони почти не было - она валялась у него под ногами, срезанная протонно-ионным излучателем ее боевого меха. Она была уже готова добить его, но... взрыв. Черт, - я закрыл глаза.
– Все могло сложиться иначе.

– Не кори себя.

– Я был рядом.

– Мы все там были. Ты же слышал приказ Инструктора - каждый сам за себя. Там больше не было сиб-группы, там мы все сражались за свое будущее. Кому-то повезло больше, кому-то чуть меньше. Да и воды с той поры утекло слишком много. Не стоит придавать этому значения.

– Наверное, ты прав.

Допрос продолжился и на этот раз он принял какой-то иной характер. Воспоминания задели и офицера. Нам всем было о чем вспомнить. Как-никак внутри нас жили одни и те же гены.

– Ты что-нибудь слышал о тех, кого направили в низшие касты?

Я пожал плечами, хотя давным-давно сталкивался с некоторыми вернорожденными из своей группы, но уже как представителями других каст. Это произошло спустя несколько лет после Аттестации на Королевской Верфи в созвездии Орла. Александр - ученый-генетик, работавший над совершенствованием евгенической программы, уже много лет состоял в коллегии крупных ученых Клана. По иронии судьбы он не узнал меня при первой встрече, хотя мы оба были похожи почти как братья-близнецы.

– Это не указано в твоем личном деле.

– Там этого и не могло быть. Я никому не рассказывал. На верфи я побывал уже после изгнания из Клана. Тогда я хотел убраться подальше от всего, что так или иначе напоминало мне прошлую жизнь. Несколько лет скитаний по самым отдаленным уголкам галактики, тюремное заключение, побег, работа на грузовом трейлере, пиратство, наемничество.
– я слегка улыбнулся,- в этом личном деле нет и половины всего того, через что я прошел.

– И ты не боишься мне об этом говорить?

– "Саркаститовые высоты" - конечная станция моего жизненного пути. Я прекрасно знаю, что отсюда уже не выйду. Так что...

– Ладно, - подытожил офицер, у нас еще много времени, чтобы обсудить и эти нюансы.

Потом он сделал еще несколько заметок и вышел из-за стола, направившись к дверям, где его встретил охранник с нижних этажей. Он доложил ему о состоянии охранных систем и еще о чем, что я пропустил мимо ушей, закрыв глаза и вспомнив тот самый момент, когда реактор машины Светы взорвался а разорвал боевой мех на куски.

VI

В ночь перед расселением мы в последний раз собрались все вместе в центре барака, где прошли несколько месяцев нашей жизни и где произошло слишком многое, чтобы забыть об этом в один момент. Девушки, парни, все, кроме тех, кто покинул сиб-группу, не пройдя контрольных испытаний или получившие травмы, не совместимые с дальнейшей службой в боевых рядах Клана. В стороне остался только Виктор. Он проигнорировал нас и просто остался стоять в стороне, наблюдая за всем происходящим с нескрываемым презрением.

– Это наш последний день как сиб-группы, - начала Леха Никитин, сложив руки на груди и потом вытянув их в центр.
– Завтра мы станем другими.

Кто-то из присутствующих положил свою руку поверх его, потом этот же жест повторили все до единого и в самом верху оказалась моя рука, накрывшая ладонь Светы.

– На Аттестации мы станем врагами друг другу. Мне сложно представить как там все будет происходить, но знайте, вы всегда останетесь моими братьями и сестрами.

– Даже когда будешь стрелять в них?
– вдруг вклинился в разговор Виктор. Затем шагнул вперед, выйдя из тени слабоосвещенного угла и громко расхохотался.
– Детишки. Вы сами не понимаете что делаете. Нет больше никакой сиб-группы. Нет больше братьев и сестер. Скоро мы станем за штурвал боевых машин и начнем стрелять друг в друга. Вот ты, - он указал на Войтенкова, смотревшего на Виктора с опаской, - толстяк, что ты собираешься делать, когда кто-то из них наведет на тебя свои орудия?

Антон промолчал.

– Или ты, - теперь он указал на меня, - он выставит тебя против Светы и заставит убить ее. Ты ослушаешься, а? Скажешь, что не будешь этого делать.

– Не твое дело.

– Конечно, - он вернулся обратно в тень и уже оттуда сказал свои последние слова, после чего замолчал.
– Мне плевать на всех вас и на то, кем вы себя возомнили. Плевать на ваши клятвы, обещания и обеты. Когда наступит Аттестация я сделаю все, чтобы мой противник сгорел первым. Неважно, кто будет против меня - он умрет сразу.

"Круг" замолчал и страх проник в душу каждого из нас. Виктор ненавидел нас всех, хотя и был частью каждого из нас. Все мы были маленькими частичками огромного паззла, но далеко не каждый хотел складываться и становиться частью чего-то общего, предпочитая быть другим и уйти в сторону.

– Пусть все случится как и должно, - тихонько, почти шепотом сказала Света, потом повернулась ко мне лицом и положила свои руки мне на плечи.
– Поклянись перед всеми, что ты не дрогнешь на Аттестации.

– Я постараюсь.

– Если нам суждено выйти друг против друга, не бойся стрелять в меня. 

– Что ты такое говоришь?

– Потому, что я сама не смогу сделать этого. Я не смогу выстрелить в тебя. Ты лучше меня, так пусть лучший и победит. 

Я тут же вспомнил слова инструктора, сказанные в тот день в его доме. 

– Не могу даже представить тебя кем-то другим, кроме как воином, - продолжала Света, все еще держа свои ладони на моих плечах. Она смотрела на меня и в ее прекрасных глазах было что-то больше, чем просто симпатия. Красивое лицо напоминало мне о матери, которую я никогда не видел. Характер девушки говорил о том, что наш предок был таким же добрым и ласковым, похожим на нее. Все девушки в сиб-группе унаследовали от матери нечто подобное, но только в Свете все это нашло максимальное отражение, чем влекло к себе еще сильнее.

– Я не смогу выстрелить в тебя. Да и какой из меня воин, если я даже не в силах переступить через себя.

Потом она опустила руки и зашагала к своей койке, где уже были собраны вещи и несколько рюкзаков - малых и больших, аккуратно стоявших в углу. Она легла на голый матрас, накрывшись "ветровкой", после чего заснула. Остальные члены "Круга" последовали ее примеру, разойдясь каждый по своим местам и укладываясь спать.

Я все думал над этими словами. Почти битый час, когда все внутри казармы уже давно спали крепким сном, я смотрел в черный потолок, на котором еще с самого заселения успел пересчитать каждую царапинку и гвоздь. Думал о том, что буду делать на Аттестации.