Легенды Этриуса: Ужасно милый огр

– Не совсем понимаю тебя, может быть, ты и прав, но я абсолютно не одобряю наклонностей Джорджио! Лучше бы он любовался свиньями и гусями на своей ферме, чем чужими женами!

– Да забудь ты о нем. Как у вас с Флорой? Ты позавчера жаловался на то, что она тебя не понимает и избегает.

– Она совсем меня не любит! Я ей давно сказал, чтобы она не работала у этого Джорджио, о котором ты хочешь, чтобы я забыл. У нас достаточно денег, чтобы она могла себе позволить спокойно дожидаться меня дома у окна.

– Не все же зависит от денег. Возможно, есть другие обстоятельства, влияющие на ее поведение. Ты кажется как-то говорил, что твоя мать и Флора не ладят между собой? Поговори с ними об этом.

– Они говорят, что все хорошо.

– Ну вероятно твоя жена избегает конфликтов. Ты кажется как-то говорил, что Флора раньше ругалась с тобой, а теперь молчит. Вспомни, что она тебе говорила.

– Она говорила, что моя мать ее ненавидит! Это бред! Вот настоящая мнительность. С чего бы ей ненавидеть Флорентину?

– Разве они при тебе не ругаются?

– Раньше ругались. Все началось сразу же после того, как умер мой отец.

– Значит, твоя жена боится сказать тебе то, что твоя мать ее ненавидит, а твоя мать за что-то ее действительно ненавидит. Что могло произойти после смерти твоего отца? Может, ты начал пить, и твоя мать винит Флору? – пытаясь разобраться в семейных проблемах друга, рассуждал Иннокентий.

– Я начал пить, потому что они начали ругаться и потому что Флора не хочет появляться дома! Скорее всего, жена мне изменяет, а моя мать об этом догадывается. У нее наверняка есть какие-то доказательства измен, – опустошив кружку пива, заявил Антонио.

– Перестань. Флора не такая, – засомневался Иннокентий.

– Такая, такая, Кент. Я даже начинаю догадываться с кем она мне изменяет, – настаивал приятель.

– С Джорджио? – предположил художник, тоже допив содержимое своей кружки.

– С ним, с ним, друг мой, – согласился Антонио.

– Не сходи с ума! Флорентина верная девушка. Она ни за что не предаст. Лучше бы я не говорил тебе про заказчика картины, – засомневался Кент.

– Нет, ты все правильно сделал. Предупрежден, значит вооружен. А теперь мне пора идти на скотобойню. Увидимся как обычно, – протянул ему руку Антонио.

– Смотри. Не делай глупостей. Все будет хорошо, – предупредил его приятель и пожал его руку.

Владелец скотобойни вылез из-за стола и поспешно вышел из трактира, а художник остался сидеть в раздумье на прежнем месте. После этого разговора на душе у Иннокентия остался неприятный осадок, какое-то чувство вины перед Флорентиной, но он понимал, что ни в чем перед ней ни виноват. Суть семейной проблемы Антонио в большей степени заключалась в его нежелании здраво смотреть на вещи, в его мнительности и пьянстве, в том, что он не желал вообще решать эту проблему, пустив ее на самотек. В данном случае, пьянство – это слабохарактерность, а мнительность – это его последствия. Иннокентий понимал, что для решения своей семейной проблемы, Антонио должен завязать гробить свое здоровье и душевно поговорить с Флорентиной обо всем, что не устраивает его и ее, но говорить мнительному и слабохарактерному владельцу скотобойни это не имело смысла. Во-первых, Иннокентий будет только рад расторжению любовных уз Флоры и Антонио, во-вторых упрямого неудачника-семьянина не переубедить, а в-третьих, друг художника должен наконец-то самостоятельно стать мужчиной, бросить пить и, хотя бы попытаться решить свою проблему.

Глава 4. Похищение

Циклоп надвигался на бедную пастушку. От страха Флорентина зажмурила глаза и, повалившись на спину, закрыла лицо руками. Она перестала кричать, в надежде, что это невиданное чудовище, ей почудилось, но когда она ощутила прикосновение его рук к своему телу, то начала брыкаться ногами и кричать вновь. Сопротивление и ор оказались неспособными остановить циклопа. Его пальцы скользнули по ребрам Флорентины, а через мгновение он нежно сдавил их руками и с легкостью оторвал девушку от земли. Она открыла глаза, что позволило ей полноценно ощутить свое перемещение на плечо циклопа. Удерживая на уровне могучей груди одной рукой Флорентину за бедра, чтобы не уронить пленницу, он понес ее в лес.

Нет, определенно, это двуногое и одноглазое чудовище разумно и если бы оно хотело просто сожрать пастушку, то непременно сделало бы это прямо на поляне, никуда не таская свою добычу, ведь поблизости бродили только испуганные овцы. Жаль, что оно не заинтересовано в том, чтобы поесть. Флорентина с радостью отдала бы ему несколько овец из стада, лишь бы оно ушло обратно в лес и не трогало ее. Все же с похитителем нужно было как-то попробовать договориться и выяснить, что ему понадобилось от жены владельца скотобойни, раз он разумен.

– Немедленно отпусти меня! Меня будут искать! – грозно возмутилась она, но вскоре поняла, что невиданное чудовище ее не отпустит, никого не боится и возможно, даже не умеет говорить. Чтобы в этом удостовериться окончательно, девушка перестала кричать и попыталась добиться своего силой. Флорентина упорно пыталась укусить чудовище за мышцы на спине, но у нее не получалось. Тогда она начала со всей силы колотить его кулаками куда попало, что в целом его не беспокоило. Однако, когда пленница порядком надоела циклопу своими выходками, он подхватил ее другой свободной рукой, немного встряхнул и недовольно рыкнул. У еще больше перепугавшейся Флорентины по спине пробежали мурашки, и она мгновенно передумала оказывать всяческое сопротивление и уж тем более сердить его. После этого жуткого рыка девушка начала сомневаться, что у нее есть шансы договориться с невиданным чудовищем, хотя он удерживал ее довольно нежно с самого начала и даже тогда, когда она упорно сопротивлялась.

Быстрыми и размашистыми шагами циклоп непреклонно удалялся все дальше от пастбища. Флорентину довольно сильно укачивало у него на плече, поэтому она даже не пыталась отслеживать маршрут, тем более после того как блеяние овец перестало быть слышным. Девушке было невероятно страшно, но к ее удивлению от циклопа исходила такая спокойная и приятная энергетика, что она совсем запуталась в своих догадках относительно того, кто ее загадочный похититель – кровожадный зверь, который хочет поглумиться над ней и съесть с костями, или добросердечный урод, невиновный в том, что природа наделила его такой пугающей внешностью.

Когда циклоп принес Флорентину на место своего привала, расположенного где-то в глуши леса, то аккуратно посадил ее спиной к одному из деревьев и привязал ее руки к стволу. Теперь девушка могла продышаться и осмотреться.

Рядом с пленницей располагался шалаш, добротно сложенный из рогулин, жердей, ветвей и лапника. В полуметре от ее вытянутых ног находилось кострище, обложенное камнями, каждый из которых был размером с кулак. За ним на небольшом расстоянии от него, таком, чтоб было удобно пройти мимо и не обжечься, если будет гореть огонь, стоят стол, определенно служивший циклопу местом для разделки туш, и представлявший из себя ни что иное как широкую доску, стоящую на трех выкорчеванных пнях. В подтверждение этому на нем лежали мелкие ошметки мяса, над ними вились мухи, а в лиственницу, ближайшую к этому столу и возвышавшуюся над всем этим привалом, был воткнут старый орочий топор, покрытый запекшейся кровью. Здесь же между деревьями на натянутой веревке сушились грибы и пучки трав, а внизу на земле имелась небольшая поленница. Видя все это и совершенно не представляя, что будет происходить дальше, Флорентина перепугалась до того, что ее тело охватила дрожь.

– Что ты от меня хочешь? Скажи мне, не мучай меня! – не выдержав, воскликнула девушка, подняв глаза на своего похитителя, неторопливо занимавшегося разведением костра и не обращавшего на нее никакого внимания.

Нужно было что-то делать, но в голове пленницы путалось много разных мыслей, что она не могла найти какое-то определенное решение, которого ей следовало бы придерживаться. Она даже не знала, что от нее хочет этот загадочный похититель, но больше всего Флорентине очень не хотелось бы оказаться на этом жутком столе и быть изрубленной этим старым орочьим топором, поэтому молчать в данной ситуации было глупо.