Легенды о проклятых3. Обреченные

«Нет…нет…нет…успею. Я успею, или это будет и моя смерть, Рейн, и моя. Отпусти».

Качает головой и вжимает в себя с диким отчаянием.

Снег, снег и снова снег. Нескончаемая белая пустошь, она погребла под собой всё живое. Растянулась на бесконечность вдаль. Туда, где красный рассвет окрасил её в багровый цвет крови, смешанный с золотом восходящего солнца. Я не знала этой дороги, но, если правильно помню карту Соединенных Королевств, мы идем обходной дорогой, которую летом так любят разбойники и всякая шваль, типа лазутчиков с обеих сторон, воров и беглых преступников. Нейтральная территория между Валласом и Лассаром, где в это время года нет дозорных и солдат. Зимой она непроходимая для больших отрядов с военным снаряжением, оттого и безопасная для обоих государств. Я думала о том, что сказал мне Оран. Нельзя в Нахадас. Я не могу снова очутиться в Храме. От одной мысли о том, что придется опуститься на колени перед проклятым Данатом, меня начинало трясти от презрения. Я знала, что сделают с отрекшейся ниадой в Храме, – её ждет очищение кровью, а потом самый нижний уровень, где она будет значить не больше, чем обычная чернь. Но не это пугало меня. Если бы я верила в Иллина и желала вернуться, я бы прошла все уровни и отдала бы себя в руки астрелей. Проклятый Данат! Какие блага он пообещал Маагару за это вероломство? Верховный Астрель все ещё тешит себя надеждой получить моё приданое и мои земли в свое распоряжение, впрочем, как и влияние на моего отца с моей же помощью. Хочет укрепить власть Астры над всем Соединенным Королевством. Не бывать этому! Лассар не будет принадлежать Данату никогда. Он может сколько угодно плести свои интриги, как паутину, но без моего участия. Я не дам себя использовать.

Бросила взгляд на Моран – она так же напугана, как и я. Валлассарскую язычницу не пустят в Храм. И не важно, приняла она иную веру или нет, для Астры поклонница Гелы навечно останется неверной и нечистой.

Моя верная Моран боялась, что нас разлучат с ней. Скорей всего, именно так и будет. Тогда ее ждет неопределенное будущее. Мое имущество отойдет к Храму, и всех моих рабов продадут, а деньги заберут в казну Астры.

Я снова окинула взглядом сопровождающий меня отряд – десять воинов и дес Оран. На меня одну. Что ж, в моей жизни бывали переделки и похуже – например, две дюжины голодных баордов. Только со связанными руками я вряд ли смогу выхватить не то, что меч, а даже нож. Но я буду не я, если не попытаюсь.

Посмотрела на каждого из воинов и встретилась взглядом с одним из них – молодым парнишкой. Видимо, недавно заступил на службу. На лице едва выступил пушок и глаза огромные, прозрачные, как небо. Нет, он не следил за мной, а именно разглядывал. Украдкой. С таким неприкрытым восхищением, на которое способен лишь юноша его возраста. Дес Оран отдал приказ не смотреть и не разговаривать со мной ещё на побережье. Он знал, что такое чары ниады. Его предупредили. Я смертоносна для мужчин. Смертоносна для всякого, кого решу соблазнить. Таково мое предназначение. Если мне удастся, то вот он способ бежать – заставить мальчишку приблизиться ко мне настолько, чтобы я могла просить его развязать мне руки или отобрать у него кинжал. И с этого момента я устрою здесь апокалипсис местного масштаба.

Когда Моран в очередной раз посмотрела на меня, я ей подмигнула. Она знала, что это означает. Слегка побледнела и судорожно сглотнула, впиваясь в поводья.

Отряд медленно двигался по ущелью, ведущему к прямой дороге на Нахадас. Очень узкое место не позволяло приближаться к друг другу. Впереди дес Оран, который вел нас за собой, за ним ещё несколько воинов, посередине мы с Моран и сзади двое. Как только мы вышли из ущелья, я подождала, пока со мной поравняется Бертран – тот самый юноша с большими глазами, и ещё раз пошатнулась в седле. Он тут же схватил мою лошадь под уздцы.

– Воды.., - прошептала я, закатывая глаза и падая на него всем телом, сползая с седла и заставляя мальчишку подхватить меня за талию. Его глаза расширились, когда он встретился с моим взглядом, – больно…так больно. Они обращаются со мной, как с преступницей.

Мальчишка потянулся за флягой, все ещё поддерживая меня одной рукой. Медленно потянула перчатки с пальцев, продолжая удерживать его растерянный взгляд. Совсем ещё ребенок. Жалко убивать…но и я пока умирать не собираюсь.

– Бертран! Не прикасаться! – голос дес Орана прозвучал где-то совсем рядом, но я успела избавиться от перчатки. Этого оказалось достаточно, чтобы впиться парнишке в глаза, выжигая их и заставляя его заорать от дикой боли, а я всё же схватила кинжал и вонзила его в бок коню, в ту же секунду выдергивая меч из ножен Бертрана. Раненный жеребец с оглушительным ржанием завалился на бок, утягивая истекающего кровью юношу за собой и заодно закрывая остальным выход из ущелья.

Оран и другие солдаты бросились ко мне, обнажая мечи. Я была готова принять бой, удерживаясь в седле, сжимая коленями бока своего коня и поднимая меч обеими руками. Слышала голос Орана, который приказывает не причинить мне вред, а у меня все расплывалось в смазанные пятна перед глазами, и в голове опять нарастал рев. Может быть, я даже успела ранить кого-то из них. Несомненно, успела, потому что до меня доносились стоны и ругань. Казалось, весь мир начал кружиться подо мной и вокруг. От отчаянного понимания, насколько это не вовремя, я застонала, таки падая с седла и роняя меч.

Я лежала в снегу, придавленная весом дес Орана, который выкручивал мне руки за спину, обжигаясь и бранясь, наматывая на них тряпку и завязывая снова веревкой.

– Что там?! – крикнул Оран своим, затягивая узел потуже.

– Трое ранены. Один тяжело. Нужно ехать в Жанар.

Я усмехнулась и дернулась в руках командора.

– Пока вы довезёте меня до Нахадаса, я убью вас всех.

– Не убьёте, моя деса. Больше с вами церемониться не будут.

Меня снова мутило и утягивало в беспамятство. Я слышала, как вначале Оран не верил, что мне плохо, не давал Моран приблизиться ко мне. Обрывочные фразы сквозь марево.

– Что с ней? Подхватила хворь в Валлассе?! Отвечай, сука! С тобой вообще никто не будет возиться. Лично глотку перережу.

– Не знаю, дес, не знаю. Нужно лекарю велиарию показать. Чем быстрее, тем лучше. Если живую в Нахадас не довезете, Повелитель наш шкуру с вас спустит.

– Довезем. До Жанара меньше часа пути. Останемся там на ночлег. Приведи в чувство свою десу, да поживей!

Моран протирала мое лицо водой, била меня по щекам, пока я медленно не открыла глаза.

– Держитесь, моя деса. Скоро в город приедем. Вам поесть надо и отдохнуть.

Дальше я продолжала путь в седле Орана. Он вёз меня сам. Раненых оставили у ущелья. Решено было вернуться за ними после того, как найдут пристанище в ближайшей деревне. Дурнота начала постепенно отступать, и я наконец-то могла втянуть воздух полной грудью. Если попытаться ещё раз, то все может получиться. Нас меньше на несколько человек. Я могу попробовать сбежать уже в городе. Собственное состояние меня не беспокоило. Больше суток не ела. Скорей всего, голова кружится от голода и от волнений.

– Хорошо знаешь местность, Данай. Бывал в этих краях?

– Родился здесь и вырос, моя деса. Северянин я.

Усмехнулась тому, что отвечает мне. Привычка. Не имеет права неучтиво с велиарией своей обходиться.

– Северянин, говоришь? Значит, вначале на службе у матери моей был?

– Верно. Десу Анису охранял.

– А потом перевели к Маагару в разведку?

– Я не служу вашему брату, деса Одейя. Я в верности отцу вашему присягнул после смерти велиары, которой был верен долгие годы. Меня послали с разведывательным отрядом на ваши поиски. Дес Маагар отдал мне приказ, когда в Лурд прибыли. Ваш отец его письменно подтвердил.

Значит, всё же это правда – Данату удалось и отца убедить. Я могла в этом даже не сомневаться. Од Первый никогда бы не принял обесчещенную дочь обратно в семью. Что ж, как велиар, он всецело в своем праве, но как отец… Я закрыла глаза.

– Что будет с ранеными?

– Их заберут. Как только мы доедем до Жанара, я отдам приказ вернуться за солдатами.

– Бертран…

– Бертран мой племянник, моя деса. Он останется в городе. Служить больше не сможет.

Голос Орна даже не дрогнул, а я смотрела впереди себя на сверкающий снег и на первых путников, едущих нам навстречу в старой телеге.