Легенды о проклятых3. Обреченные

Бастарда велиар не признал своим и признавать не собирался, но Данат имел письменное подтверждение отцовства Ода Первого из уст матери мальчишки, которая в присутствии двух священнослужителей исповедалась Его Преосвященству. Документ, за существование которого Верховного Астреля могли казнить, невзирая на сан. Ведь он нарушил тайну исповеди и записал слова умирающей на бумаге, заставив поставить подпись при свидетелях. Данат рассчитывал, что когда-нибудь этот документ ему пригодится. Неплохо иметь козыри против самого могущественного правителя Соединенных Королевств, как, впрочем, и не хорошо.

Астрель хотел отойти от окна и нахмурился, когда из кареты вышел Тамас, младший брат Даната. В такой же черной сутане, как у Алса. Он подал руку темноволосой женщине, укутанной в длинные одеяния. Астраны, в отличие от астрелей, не давали обет безбрачия и являлись низшей кастой Храма, чаще всего отвечающей за снабжение, ремонт и черную работу на территории обители. Но если они хотели получить иной ранг, то должны были блюсти непорочность до своего посвящения. Что ж, Тамас свою возможность упустил. Теперь ему вечно быть астраном. Может, оно и к лучшему – кто-то же должен выполнять за Даната его черную работу.

Толстые пальцы астреля в ярости ударили по стеклу. Таки привез свою девку в Храм. Посмел ослушаться и притащить её сюда, несмотря на запрет брата.

Верховный Астрель сунул несколько мешочков с золотом в стол и снова сел в кресло, ожидая, что вновь прибывшие скоро поднимутся в приёмную залу и что у Тамаса хватит ума оставить свою женщину внизу вместе с обслугой, где ей самое место.

Массивные двойные двери залы приоткрылись, и двое мужчин вошли в помещение, поклонились Верховному Астрелю, ожидая его приглашения. Тот не торопился их пригласить. Заставлять ждать сына самого Ода - не это ли истинное наслаждение. Когда-нибудь они все будут ползать у него в ногах. Этот мир будет принадлежать Астре и Иллину, а не этим людишкам, возомнившим себя высшими существами. Пыль они и прах перед могуществом истинного Повелителя, который избрал его, Даната, своим верным помазанником. Поднял глаза от бумаг и посмотрел на Алса дес Гарана.

– Добро пожаловать в Храм Иллина, сын мой. Подойдите.

Парень бросил взгляд на Тамаса и приблизился к Верховному Астрелю. Тот протянул руку, и Алс наклонился, чтобы поцеловать перстень с пятилистником, но на колено не встал, а Данат ожидал, что встанет. Однако, строптив пацан, знает, что астрану велиарской крови можно не падать ниц перед Верховным астрелем.

Посмотрел юноше в глаза и не увидел там должной покорности. Взгляд светло-серых глаз спокойный и уверенный. Нет смятения, волнения, как подобает юному кандидату в астрели.

– Как дорога? Всё спокойно в Шатране?

– Спокойно, Ваше Преподобие, только эпидемия оспы близится с севера. Кочевники принесли заразу. Люди мрут, деревни полыхают.

– Прискорбно слышать, да упокоит души умерших наш могущественный Иллин. Но ни одна хворь не приходит в наш мир просто так. Грешники несут наказание перед Всевышним.

– Младенцы и дети?

– Отвечают за грехи своих родителей, сын мой. «Да не нарушь заповеди священные, ибо кара небесная придет в твой дом тогда, когда не ждешь её. В дом детей и внуков их, дабы ответили за зло твое перед Иллином».

– Пятикнижье. Книга вторая. Строфа номер восемнадцать. – отчеканил Алс, глядя Данату в глаза и показывая, что писание знает наизусть.

– Именно. Да свершится воля Иллина нашего всемогущего!

Все осенили себя звездой и подняли глаза к потолку.

– Твое посвящение состоится по весне, как оттает снег, и мы сможем подняться на самую вершину, чтобы быть ближе к Иллину. Пока что будешь выполнять свои обязанности при Храме, как и все астраны. Тамас покажет и расскажет. Видиться будем на заутренней и на вечере. Днем в Нахадас будешь ездить отпевать усопших и отпускать грехи всем страждущим.

– Да, Ваше Преподобие, как скажете, - юноша склонил снова голову, – но мне говорили, что астраны-воины охраняют Храм от нападений и несут дозор по периметру священной обители.

Данат снова поморщился. Слишком много знает юнец, ещё и смеет указывать. Пусть по больным походит, в грязи покопается, да шлюхам грехи поотпускает, а то захотел сразу в дозор Храма.

– В дозор заслужить надо, Алс. Отличиться. Научиться самой грязной работе и смирению. Кроме того, не надобно тебе это. Ты скоро будешь посвящён в астрели.

– Как скажете, на все ваша воля, - но глаза сверкнули не по-доброму.

Совсем не таким должен быть астрель. Придётся учить этого юнца смирению.

– Вот и хорошо. Иди, Алс. Тебя проводят в твою келью и расскажут о распорядке дня в Храме.

Когда парень покинул залу, Данат обернулся к Тамасу.

– Чтоб глаз с него не спускал. О любой провинности мне докладывать.

– Конечно.

– Ты почто сюда свою эту притащил?! Я тебе говорил, чтоб не смел привозить?

– Лаис не...не…не.. эта, а моя су..су..пруга перед Иллином.

Тихо, и как всегда заикаясь, возразил Тамас и опустил глаза вниз. В отличие от Даната, он был очень худощавым, с желтоватым цветом кожи и редкими волосами темно-каштанового цвета. Он был намного моложе Верховного астреля, хотя и носил бороду, из-за которой выглядел старше своих лет.

Тамас очень боялся своего старшего брата. Не смел перечить и возражать, но за девку свою заступился, и Даната покоробило от этого.

– Без моего согласия обвенчался. Без благословения. На прачке.

– Он-на не п-п-прачка. Лаис из хорошей семьи. Её мать благословила нас на брак. Она портниха, и они живут в достатке. Лаис получила солидное приданое. Я-я-я п-п-привез т-т-тебе подарки и золото.

Гнев Даната сразу приутих, как услышал о подарках да о приданом. Что ж, неожиданно и приятно. Когда Тамас приехал разрешения на брак у брата просить и рассказал на ком жениться надумал, Данат в ярость впал.

– Конечно благословила. Породниться с Верховным астрелем все мечтают. Срам свой прикрыла и откупилась. Бесстыжая дочь её и блудница греховодничала с тобой до венчания и понесла. И эту ты привел в нашу семью! Вместо того, чтобы на благородной лионе жениться.

Тамас снова взгляд опустил, теребя первые пуговицы сутаны.

– Скажи спасибо, что я такой добрый и не выгнал тебя из Нахадаса на все четыре стороны. Не отказался от тебя и не бросил на произвол!

– Спасибо, брат. Спасибо, - Тамас принялся целовать запястье Даната, а тот высокомерно смотрел на несчастного, а потом одёрнул руку и откинулся на спинку кресла.

– Внизу жить будете в пристройке для черни. Чтоб наверх блудница твоя не приходила. Научишь её работе при Храме. Скоро сюда ниада новая приедет - дочь Ода Первого. Ей прислуживать станет, к очищению готовить и к постригу.