Легенды Освоенного Космоса. Мир-Кольцо

— Да.

Кзин отложил оружие, и Луис облегченно вздохнул: честно говоря, он ожидал, что Говорящий сравняет город с землей.

Откуда взялось это запрещение? Может, была какая-то война? Или безумец с лазерным оружием. Жаль, что не у кого спросить.

— У тебя кровь идет из носа.

К тому же этот нос чертовски болел. Луис передал управление кзину, а сам занялся своими ранами. Под ними, в постепенно исчезающем из виду Зигнамукликлике, кружилась разъяренная, жаждущая мести толпа.

13. Звездные семена

— Они должны были упасть на колени, — жаловался Луис. — Кроме того, автопилот представил меня как «инженера», а нужно было — «бог».

— Бог?

— Из строителей Кольца сделали богов. Мне следовало сразу обратить внимание на их молчание…! Они вели себя так, словно слушали старую, давно знакомую проповедь. Вот только я давал неправильные ответы.

— Значит, религия. Очень странно. Но, пожалуй, ты не должен был смеяться, — сказал интерком голосом Тилы. — Никто не смеется в соборе, даже туристы.

Они летели в гаснущем свете солнца; кольцо всходило в небе пятнистой голубой дугой. Сквозь звукопоглощающее поле пробился резкий, нарастающий вой, мгновение он сверлил им уши, потом стих — звуковой барьер был преодолен.

Зигнамукликлик исчез позади. Городу не удастся отомстить демонам: вероятно, он их больше никогда не увидит.

— Мне было смешно, мне и сейчас смешно. Они забыли, что живут на Кольце, и считают это аркой.

— Это действительно выглядит как арка, — отозвалась Тила.

— Ты права, я не должен был смеяться. Но нам все равно повезло: мы оставляем позади свои ошибки и не чувствуем на себе их последствий. — Нужно только суметь подняться в воздух в любую минуту.

— И все же последствия некоторых наших ошибок останутся с нами. И надолго, — вставил кзин.

— Забавно, что это говоришь именно ты, — Луис осторожно потрогал нос, который сейчас больше напоминал торчащий на лице кусок бесчувственного дерева. Он успеет зажить, прежде чем кончится действие лекарства.

— Несс? — сказал он после небольшой паузы.

— Да, Луис?

— Мне кое-что пришло в голову. Ты говорил, что тебя считают безумцем, потому что ты отважен, верно?

— О, Луис, твой такт и твоя деликатность…

— Я говорю серьезно. Кукольник инстинктивно бежит от опасности, верно?

— Да.

— В том-то и дело, что нет. Кукольник инстинктивно отворачивается от опасности, чтобы ввести в действие свою заднюю ногу. Смертельно опасное оружие, Несс.

У Луиса до сих пор пред глазами стоял этот эпизод, как кукольник плавно поворачивается и со страшной силой ударяет твердым, как сталь, копытом. Головы его при этом раздвинулись максимально широко, чтобы точнее определить расстояние до цели. Итак, Несс пинком выбил у несчастного сердце из груди.

— Я не мог бежать, потому что тогда удалился бы от скутера.

— Но тогда ты вовсе не думал об этом. Ты действовал инстинктивно. Автоматически повернулся спиной к противнику и пнул. Нормальный кукольник поворачивается не для того, чтобы бежать, а чтобы сражаться. Вовсе ты не безумен, Несс.

— Ты ошибаешься, Луис. Большинство кукольников бегут от опасности.

— Но…

— А норма всегда определяется большинством.

— Стадное существо! — Луис сдался и поднял взгляд, чтобы увидеть последние лучи заходящего в зените солнца.

«Последствия некоторых ошибок останутся с нами…»

Что имел в виду Говорящий с Животными?

Над их головами появилось кольцо черных прямоугольников. Тот, который заслонил солнце, был окружен ярким ореолом. Параболическая дуга Кольца пересекала звездное небо.

После бегства из Зигнамукликлика маленькой флотилией управлял Несс, затем он передал обязанности пилота Говорящему, и тот пилотировал всю ночь. Наконец, над их головами из-за края гигантского прямоугольника показалось слабое зарево — приближался рассвет.

К этому времени Луис нашел способ представить себе истинные размеры Кольца. Для этого следовало представить себе карту Земли в проекции Меркатора — то есть нормальную стенную карту, какими пользовались когда-то в школах — но чтобы экватор на этой карте был изображен в масштабе один к одному. Сорок таких карт, уложенных одна за другой, пересекли бы поперек голубую ленту Кольца. Поверхность карты была бы гораздо больше поверхности Земли, но если бы положить ее где-нибудь на Кольце, взглянуть в другую сторону, а потом попытаться найти — этот фокус мог бы не удаться.

Разбуженное воображение устремилось дальше безо всяких преград. Например, одинаковые океаны Кольца: каждый из них был больше самой крупной из населенных человеком планет. Если бросить в один из них Землю, она спокойно будет в нем плавать.

«Действительно, не следовало смеяться», — еще раз мысленно попенял себе Луис. Прошло много времени, прежде чем ему удалось постигнуть величие всего этого… сооружения. Несс понял это раньше. В ту ночь, когда они впервые увидели Арку Неба, кукольник кричал от ужаса и пытался спрятаться под собственным животом.

Что за… Впрочем, не важно. По крайней мере, сейчас, когда все ошибки остаются позади со скоростью двух тысяч миль в час.

Говорящий с Животными вышел на связь, передал управление Луису и заснул.

Линия, отделяющая день от ночи, называется терминатором. Земной терминатор отлично наблюдается с Луны и с орбиты, но на самой Земле увидеть его невозможно. Резкие прямые линии, отделяющие на дуге Кольца день от ночи, были именно терминаторами. Одна из таких линий мчалась навстречу флотилии скутеров. Протянувшись от земли до неба, от одного невидимого края до другого, она приближалась, как материализованная судьба, как стена, слишком большая, чтобы обойти или перескочить ее.

Луис смотрел на уходящую влево ночь, приближающийся справа день и движущуюся через бескрайнюю равнину линию терминатора. Странный, необычный рассвет, демонстрируемый специально для Луиса By-туриста.

Далеко позади над размытой серостью сверкнула белая вершина.

— Кулак Бога, — вслух произнес Луис, смакуя грозное название.

Что за великолепное название для горы! Особенно, если принять во внимание, что это самая большая гора во Вселенной.

Луис By-человек испытывал сильную боль: если мышцы и суставы не начнут быстро приспосабливаться, он вскоре окостенеет в сидячем положении, тогда ничто не сможет поднять его с места. Еще хуже было то, что кирпичики, которые он получал в качестве еды, постепенно приобретали вкус… кирпичей. Да, кстати, он до сих пор почти не ощущал свой нос и… вот оно, самое плохое — не обнаружил кофейного краника.