Легенды первых лиц СССР
Шрифт:
В 1939 году фильмы Сталину начал показывать Иван Григорьевич Большаков, бывший до этого управляющим делами Совнаркома. Поначалу называя «кинематографию» «кимографией», был очередной мишенью острых на язык киношников, но удерживался на своём посту 14 лет. И остался жив, стал кандидатом наук и союзным министром!
Рассказывают, что он никогда, даже на прямой вопрос самого Сталина, не отвечал прямо, не давал свою оценку фильма. В этой феноменальной способности почти всегда умолчать по поводу, «хороша кинокартина или нет» Большаков превзошёл даже сталинских соратников из Политбюро, которые до вынесения вердикта Вождём изворачивались как могли. Ибо осознавали характер последствий в случае расхождения с его оценкой.
Большаков как-то сам про себя сказал: «Я всего лишь извозчик, перевозящий коробки с кинолентами». В результате он не только продержался до кончины Сталина,
Перед началом Великой Отечественной войны еженедельные просмотры в кремлёвском кинозале не прекращались. Известно, что 12 июня 1941 года Сталин вместе с членами Политбюро смотрел фильм «Максим Горький». А потом пришло время других фильмов. В кинозале демонстрировали военную кинохронику, в том числе и снятый по инициативе Сталина фильм «Разгром немецко-фашистских войск под Москвой», который позднее был выпущен гигантским для тех лет тиражом — 800 копий! Скорее всего, именно в отношении этой картины Сталин бросил известную фразу: «Один хороший фильм стоит несколько дивизий».
Фронтовые киносборники, художественные и документальные фильмы о войне просматривались членами Политбюро и приглашёнными обычно раз в неделю. И продолжалось это до 1946 года. Странное дело, но тогда Сталин, с одной стороны, принял решение о создании Министерства кинематографии, что, несомненно, повышало статус ведомства, а с другой — резко сократил финансирование отрасли. В 1946 году было снято 22 картины, в 1948 — 18, в 1951 — только 9. В кремлёвском кинотеатре, где демонстрация зарубежных картин до войны была редкостью, стали вовсю показывать «трофейные» фильмы — захваченные в архивах Германии немецкие, американские, английские картины. Они же, кстати, заполнили вакуум, образовавшийся из-за падения отечественного кинопроизводства в кинотеатрах.
Любопытны воспоминания Анастаса Микояна, неоднократно принимавшего участие в кремлёвских просмотрах. И воспоминания не собственно о фильме, а о реакции Сталина на его сюжет.
— Сталин очень любил смотреть кинокартины, особенно трофейные. Их тогда было много. Как-то Большаков, бывший тогда министром кинематографии, предложил показать картину английского производства. Название её не помню, но сюжет запомнил хорошо. В этой картине один моряк, полубандит-полупатриот, преданный королеве, берётся организовать поход в Индию и другие страны, обещая привезти для королевы золото, алмазы. И вот он усиленно набирает команду таких же бандитов. Среди них было 9 или 10 близких соратников, с которыми он совершил этот поход и возвратился с богатством в Лондон. Но он не захотел делить славу со своими соратниками и решил с ними расправиться. У него в несгораемом шкафу стояли фигурки всех его сотоварищей. И если ему удавалось уничтожить кого-то из них, он доставал соответствующую фигурку и выбрасывал её. Так он по очереди расправился со всеми своими соратниками и все фигурки выбросил. Это была ужасная картина! Такое поведение даже в бандитском мире, наверное, считалось бы аморальным. В этом мире ведь своя мораль есть — товарища своего не выдавай и т. д. А здесь отсутствие даже бандитской морали, не говоря уже о человеческой. А Сталин восхищался: «Молодец, как он здорово это сделал!» Эту картину он три или четыре раза смотрел. На второй или третий раз после показа этой картины, когда нас Сталин вызвал к себе, я стал говорить, что это бесчеловечная картина и т. д., конечно, не в прямой полемике со Сталиным, а с другими. Мы говорили между собой и удивлялись, как Сталин может восхищаться таким фильмом. По существу же, здесь он находил некоторое оправдание тому, что он делал сам в 1937–1938 годах — так я, конечно, думаю. И это у меня вызывало ещё большее возмущение.
В последние годы жизни, когда обсуждать с коллегами было, в общем-то, уже нечего, Сталин смотрел фильмы в своём кинотеатре один. И с тех пор этот зал из места принятия судьбоносных для кинематографа нашей страны решений стал самым обычным домашним кинотеатром, только расположенным в Кремле. Кстати, небольшие кинозалы были и на сталинских дачах. Например, в июле 2010 года мне удалось побывать на дальней даче генералиссимуса в Семёновском, где я видел такой зал, используемый теперь в качестве бильярдной.
На Ближней даче было два кинозала: один в служебном корпусе, в котором фильмы смотрела охрана, другой — на застеклённой западной веранде. Олег Трояновский, известный дипломат, неоднократно работавший со Сталиным в качестве переводчика, вспоминал:
— Сотрудников охраны в непосредственной близости от основного дома было немного… Они занимали отдельный дом, который непосредственно прилегал к даче Сталина… Иногда вечерами они просили меня переводить тот или иной трофейный фильм с английского языка…
Но, по свидетельству сотрудников охраны, Сталин мог в любое время присоединиться к просмотру, да ещё не один, а с гостями. Кстати, много советских фильмов смотрел на Ближней даче Мао Цзэ-дун, который гостил у Сталина два месяца. Матьяш Ракоши, которому Сталин поручил по-дружески «опекать» Мао, вспоминал о своей беседе с китайским послом, отлично знавшим русский язык и общавшимся с Мао на Ближней даче:
— Китайский посол рассказывал, что Мао дун, находившийся к тому времени в Советском Союзе уже несколько недель, целыми днями мог смотреть один советский фильм за другим, так как считал, что это самый простой и самый быстрый способ познакомиться с советскими условиями.
После смерти Сталина руководители СССР не сразу отказались от «особых просмотров» в кремлёвском кинотеатре. Алексей Сальников, работавший с генеральными секретарями ЦК больше трёх десятилетий, вспоминает:
— В Кремле был переход, в котором сделали кинозал. Огромные мягкие глубокие кресла, завалишься — не встанешь. Показывали там и новые фильмы. Но без системы. Кто-то из министерства культуры или с «Мосфильма» хочет перед Политбюро похвастаться, и начинается «подготовка». Звонили обычно Суслову, и он предлагал: «Давайте соберёмся, посмотрим». Фрукты, водичку ставили на столики, собирались человек по 10 и смотрели…
Любимых фильмов ни у кого из Президиума ЦК не было. Пожилые и в принципе простые мужики. Смотрели так же, как и в кинотеатрах. Сначала прокручивали им киножурналы. «Новости дня», например. Один-два десятиминутных ролика. А потом какой-нибудь фильм. Продолжалось это не так уж и долго, и кремлёвский кинотеатр в позднехрущёвские годы использовался мало.
Потом центр «царских просмотров» переместился на Ленинские горы. Многие из Президиума ЦК жили именно там, в специально выстроенных особняках-дачах: Хрущёв, Микоян, Мухитдинов на десятой, Булганин на пятой. Стали вместе на «Мосфильм» ездить в специальный зал, тем более что находится студия практически через дорогу. Иногда киношники настаивали: «Никита Сергеевич, есть новый фильм, хотели вам показать, если хороший — выпустим». Посмотрели члены Президиума, Хрущёв спрашивает: «Одобряем?» — «Одобряем!» Чтобы какая-то критика была, не помню.
При Хрущёве по крайней мере один зарубежный фильм не только был удостоен похвалы главы государства, но и имел серьёзные организационные и политические последствия. Писатель Юлиан Семёнов в своё время рассказывал:
— Однажды Хрущёву привезли на дачу фильм Ива Чампи о внуке одного из руководителей Интернационала Рихарде Зорге, который жил в Шанхае и Токио как корреспондент немецких газет, являлся при этом секретарём партийной организации национал-социалистической партии Германии в Японии, но был одним из самых выдающихся разведчиков нашей пролетарской диктатуры (имеется в виду франко-японский фильм 1961 года «Кто вы, доктор Зорге?». — Авт).
Посмотрев картину, Никита Сергеевич не без восхищения заметил:
— Вот как надо снимать! Сидишь как на иголках, а в наших фильмах сплошная тягомотина или барабанный бой «ура-ура», смотреть тошно!
Среди приглашённых на просмотр был и тот, кто знал правду о Зорге; он-то и заметил:
— Так ведь это не вымысел, товарищ Хрущёв, а чистая правда.
Никита Сергеевич даже переменился в лице, огромный лоб свело морщинами, глаза погасли; помедлив мгновение, он поднялся и, не говоря ни слова, отправился к аппарату прямой связи; позвонил генералам армии Захарову и Серову (Н. С. Захаров — начальник 9-го управления КГБ, И. А. Серов — начальник Главного разведывательного управления Генштаба. — Авт.); те подтвердили — да, правда, был такой Зорге; на составление подробной справки попросили время; Хрущёв дал день; через неделю, не посоветовавшись ни с кем из коллег, провёл Указ Президиума Верховного Совета; Зорге стал Героем Советского Союза… С тех пор имя Зорге было канонизировано. — Не привези Хрущёву на дачу этот фильм Чампи или будь на месте Никиты Сергеевича другой человек, так бы это имя ещё на десятилетия оставалось вычеркнутым из нашей истории.