Легенды петербургских садов и парков

В 1861–1863 годах архитектор А.М. Горностаев построил в Александро-Невской лавре церковь Успения Пресвятой Богородицы, в народе ее чаще зовут церковью Тихона Задонского, по одному из церковных приделов.

Одновременно со строительством Троицкого собора И. Е. Старов возводит церковь иконы Пресвятой Богородицы «всех скорбящих радости» над въездными воротами в Лавру со стороны Невского проспекта. Ее более привычное, обиходное название — Надвратная церковь.

Надвратная церковь Божией Матери «Всех скорбящих Радости»

Позднее на территории Лавры основали тихвинское кладбище, на базе которого в 1930-х годах создали Некрополь мастеров искусств. Свезенные с многих старых городских кладбищ захоронения выдающихся деятелей науки, литературы, искусства, обладавшие наиболее ценными надгробиями, на новом месте были перезахоронены по строгому принципу жанрового единства. Актеров отделили от художников, литераторов — от скульпторов. Эти, если можно так выразиться, признаки жанра, немедленно зафиксировались в фольклоре. Так, ворота той части Александро-Невской лавры, возле которых погребены М.и. Глинка, А.Н. Серов, М.П. Мусоргский и другие композиторы, известны под названием: «Музыкальные ворота».

Одна из самых удивительных легенд Некрополя мастеров искусств связана с захоронением одного из крупнейших петербургских скульпторов первой половины XIX века василия ивановича демут-Малиновского, широко известного автора скульптур, украшающих горный институт, казанский собор, арку главного штаба. Менее известны широкому читателю бронзовые изваяния двух мощных быков, созданных скульптором в 1827 году для оформления въезда в Скотопригонный двор, что в XIX веке находился на углу современного Московского проспекта и Обводного канала. Они поражали современников естественной мощью и производили впечатление двух живых разъяренных гигантов, в ужасе выбегающих из ворот скотобойни. Эффект подлинности происходящего усиливался тем, что скульптуры животных установили на сравнительно низкие пьедесталы и казалось, что ноги быков отталкиваются от земли.

Об этих быках и их авторе известна мистическая легенда. Будто бы однажды скульптору приснилось, что изваянные им могучие животные пришли к нему в гости. Проснувшись, он долго не мог прийти в себя, не понимая, что может означать этот странный сон. Не смогли помочь ему в этом и многочисленные друзья.

В 1846 году умер Демут-Малиновский и его похоронили в Некрополе мастеров искусств Александро-Невской лавры. Прошли годы. Старинный скотопригонный двор к тому времени превратился в городской мясокомбинат. В 1936 году для него на самой окраине Ленинграда, за Средней Рогаткой, построили новое современное здание. Быков сняли с пьедесталов у Обводного канала, перевезли туда и установили у входа на предприятие. А когда в 1941 году фронт подошел к стенам города, их буквально вырвали из-под огня противника и с помощью трактора перевезли в Александро-Невскую лавру. Здесь скульптуры быков, представлявших немалую художественную ценность, предполагалось укрыть под землей. Однако на это у истощенных голодом ленинградцев сил уже не хватило. Так быки всю войну и простояли у ворот Некрополя, не подозревая, что «пришли», как это и было предсказано в легендарном сне, к своему создателю, могила которого находилась тут же, за оградой, в нескольких шагах от них.

Сразу после окончания войны, знаменитые быки были вновь установлены у входа в мясокомбинат у Средней Рогатки.

В контексте нашего повествования о зеленых зонах Петербурга нелишне напомнить историю возникновения всех исторических кладбищ Александро-Невской лавры. Не считая так называемой Коммунистической площадки, их три: Лазаревское — нынешний Некрополь XVIII века, Тихвинское — Некрополь мастеров искусств и Никольское. Собственно монастырский городок с его многочисленными церквами, монашескими кельями, палатами настоятеля, провиантскими складами и прочими хозяйственными и административными службами строился на правом берегу Черной речки, впоследствии переименованной в Монастырку. Левый берег первоначально предполагалось засадить садами и огородами. Только стремительный рост Петербурга и неуклонное по мере роста увеличение численности его населения с неизбежными похоронами умерших и погибших, потребовали от церковнослужителей, в ведении которых находился ритуал погребения, создания новых могил уже за пределами церковных стен, что и привело к возникновению погостов.

Бронзовый бык работы В.И. Демут-Малиновского

Первым еще в начале XVIII века возникло Лазаревское кладбище. О его ранних захоронениях мы уже говорили. В 1823 году было решено «по случаю тесноты и недостатка от давнего времени находящегося при церкви Святого праведного Лазаря лаврского кладбища учредить таковое же кладбище против оного на другой стороне, в том самом месте, где состоит лаврский огород». Кладбище назвали НовоЛазаревским. Тихвинским оно стало называться с 1876 года, по церкви-усыпальнице, построенной в 1869 году по проекту архитектора Н.П. Гребенки. В эти же годы под натиском захоронений исчезли последние монастырские огороды теплицы и оранжереи.

История Никольского кладбища, основанного в середине XIX века к востоку от монастырского корпуса, восходит к первоначальному плану Невского монастыря, предложенному первым архитектором Петербурга доменико трезини. Согласно этому плану, главный вход в монастырь должен был находиться со стороны Невы. Отсюда к Свято-троицкому собору трезини планировал широкую аллею, по обеим сторонам которой располагались монастырские корпуса. Вдоль корпусов предполагалось разбить партерный сад с цветниками и фонтанами. Частично к предложению трезини вернулись только через полтора столетия, в 1850-х годах. По новому проекту, составленному садовником Е. Одинцовым, вместо трезиневского партера планировалось высадить сад, зеленые купы деревьев которого должны были украсить каменные монастырские стены. Но и этот проект не реализовали. А в 1863 году «на новом кладбище, что в ограде за собором» появилось первое захоронение. Первоначально кладбище так и называлось: Засоборное. В Никольское его переименовали в 1877 году, по имени церкви Николая Мирликийского, построенной несколькими годами раньше.

Как мы видим, все три кладбища Александро-Невской лавры возникли на территориях существовавших или планируемых садов. Два из них и сегодня сохраняют этот садовопарковый характер. Вот почему они так любимы петербуржцами, туристами и гостями Северной столицы, любимы и почитаемы не менее чем другие сады и парки города.

По обе стороны от Невского проспекта

«Мамкин сад»

В 1843 году по проекту архитектора П.С. Плавова на участке № 52 по набережной реки Мойки было выстроено трехэтажное здание на подвалах с фасадом, украшенным мощным шестиколонным портиком ионического ордера.

Здание строилось по заказу Ведомства императрицы Марии Федоровны и предназначалось для нужд Воспитательного дома — учреждения для призрения незаконнорожденных детей, сирот и детей бедняков. Идея воспитательных домов принадлежит выдающемуся общественному деятелю Екатерининской эпохи Ивану Ивановичу Бецкому. В задачу Воспитательного дома входило не только призрение детей (или нежеланных, или оставшихся в малолетнем возрасте без родителей), но и их воспитание, начальное образование и определение в семьи.

Первоначально средством для этого служили «доброхотные подаяния», но затем источники доходов расширились. Так, например, средства для Воспитательного дома приносили карточные игры, так широко распространившиеся в Петербурге, что для их обеспечения построили Карточную фабрику. Кому-то в правительстве однажды пришла в голову идея использовать пагубную страсть к карточной игре для «исправления нравов». Карты стали метить специальным клеймом, которое, как правило, ставилось на червонном тузе. Клеймо означало, что все деньги, полученные с продажи карт, направляются на содержание воспитательного дома. При этом игроков в карты обязывали пользоваться для игр только клеймеными колодами. В конце XVIII века даже возник замысловатый эвфемизм, который в пословичной форме заменял необходимость прилюдно заявлять о своей страсти к игре: «трудиться для пользы императорского воспитательного дома».

Перспектива набережной реки Мойки

Благородную идею бецкого в Петербурге не предали забвению. Благодарные петербуржцы не забыли его заслуг перед отечеством. Перед главным фасадом воспитательного дома, ныне принадлежащего одному из факультетов Педагогического университета имени А.и. Герцена, разбили сквер. В 1868 году в сквере по проекту скульптора Н.А. Лаврецкого установили бюст И. И. Бецкого. Сохранилась память о бецком и в городском фольклоре. Его называли: «бецкий — воспитатель детский». О нем распевали веселые песенки, правда, по поводу основанного им другого учебно-воспитательного учреждения — Смольного института для благородных девиц: