Легенды Пустоши

Мутанты взвыли так, словно большая свинцовая пуля попала в грудь каждому из них. Рассыпанным горохом вразнобой зачастили ответные выстрелы. Дурные твари и в спокойном состоянии были стрелками никудышними, а на бегу да в ярости вряд ли сумели бы попасть даже в танкер. Но искушать судьбу не стоило.

Быстро сунув ружье в чехол, Брен прыгнул в седло самохода и дернул за рычаг. Четырехколесная машина с ревом устремилась на просторы Пустоши. Позади, с яростью потрясая оружием, мчались почти все мутанты, которых Брен накануне вечером разглядывал в лагере с вершины холмовейника. Добыча заглотила наживку и для этого даже не понадобилось использовать убитого заранее мутанта. Теперь главное было не дать монстрам отказаться от мысли о преследовании и мести. Для этого краник подачи топлива следовало прикрутить, а самому разыграть небольшой спектакль.

Заметив, что, поднимаясь на склон следующей дюны, самоходная повозка резко замедлила ход и дальше покатилась судорожными рывками, мутанты перестали вопить и двинулись по хорошо видимым следам колесной машины. Спрятать такие следы в пустыне невозможно. А любой неисправный транспорт рано или поздно остановится. И тогда его хозяину не уйти от погони.

Спрятавшись в яме, заполненной легким сухим илом, Брен отчетливо слышал возбужденные переговоры мутантов, когда те проходили мимо. Теперь им предстояло долго идти, прежде чем в самоходе закончится топливо и он остановится где-то посреди Пустоши. Мутанты осмотрят машину, поймут, что ехала она исключительно благодаря привязанному ремешком рычагу скорости, и рванут обратно, когда сообразят, что их просто обманули.

Подождав еще немного, Брен вылез из ямы, снял с лица тряпку-фильтр и осмотрелся. Солнце прошло половину пути от зенита до горизонта, и это давало надежду, что богомерзкие твари появятся вблизи своего лагеря ближе к ночи. Уставшие и злые. Теперь следовало позаботиться о том, чтобы там их ждала чрезвычайно теплая встреча.

Бурдюк с топливом Брен оставил в яме. Кое-какие инструменты и запас воды, предусмотрительно извлеченный из багажника под сиденьем, — тоже. Это все можно будет забрать потом, когда он пойдет по следам своего самохода, чтобы вернуться в Киев для доклада отцу Рубину. А вот ружье в чехле, патроны, однозарядный пистоль и тесак с расширенным на конце лезвием Брен взял с собой. Самым тяжелым предметом оказался мешок с порохом, но Брена не тяготил даже он. Ведь охотник на мутантов всегда должен быть во всеоружии.

К лагерю он подходил с подветренной стороны — у многих богомерзких тварей весьма острое обоняние. Сколько охранников могло остаться в лагере, он не знал. Но не особенно беспокоился на этот счет. Проведя четыре сезона в Пустоши, истребив больше трех сотен мутантов, Брен давно уверовал в то, что Всевышний оберегает его.

К удивлению Брена, лагерь оказался пуст. Немного побродив между примитивными тентами из шкур манисов, монах озабоченно осмотрелся. Обычно мутанты не бросали свои лагеря без охраны. Разве что единственный страж услышал пленника и отправился его освобождать. Брен зашагал в сторону холмовейника. Но уже через несколько шагов старая тряпка, что лежала поперек дороги, взлетела в воздух, а из-под нее на монаха бросился мелкий, худой, как скелет, но чрезвычайно проворный и цепкий мутант.

Только благодаря обостренным инстинктам Брен успел отпрянуть и развернуться боком. Он ударил мутанта левой рукой, а когда тот вцепился в нее, как паук в муху, правой рванул с пояса пистоль. В тот же миг откуда-то выскочила еще одна тварь и атаковала человека. Этот мутант, оказавшийся антропом, был на голову выше Брена и значительно шире в плечах. Поэтому монах не задумываясь разрядил пистоль ему в голову, а маленького мутанта со всей силы ударил о землю и навалился на него, пытаясь раздавить своей массой.

С тем же успехом он мог бы попытаться раздавить камень. Тем временем оставшийся практически без головы, но не потерявший подвижности здоровяк-антроп добежал до места схватки, споткнулся о Брена и свалился на него.

Монаху показалось, что на нем устроили шутливую борьбу два маниса. Из полураздавленной грудной клетки вышел весь воздух. Задыхаясь под огромной тушей мутанта, Брен с трудом ворочался, пытаясь столкнуть с себя агонизирующее тело. Когда в глазах у него уже потемнело, тело антропа резко изогнулось и, лягнув напоследок Брена по ребрам, сползло на песок.

С тяжелым хрипом Брен поднялся и только тогда обнаружил, что маленький мутант, которого он безуспешно пытался раздавить своим весом, лежит с неестественно вывернутой шеей. Похоже, в пылу борьбы с антропом он случайно сломал другому противнику позвонки.

Вознеся благодарственную молитву и накрыв тела мутантов первым попавшимся тентом из шкур, Брен отправился проведать своего пленника, который и стал причиной всех последних неприятностей.

Мутант лежал в той же позе, в которой Брен его оставил, отправившись за водой. Тяжелый монашеский плащ валялся рядом — основательно повозившись, пленник все-таки сумел от него избавиться. Увидев решительно шагающего монаха, он еще издалека принялся кричать.

— Ты, главное, не спеши! — вопил мутант. — Убивать в сердцах недостойно верного сына Ордена Чистоты! Послушай, я доскажу про крылья! Берем шкурки ползунов, натягиваем на рамку из костей и крепим к основе из проволоки…

Брен решительно перевернул пленника, сел на него и сунул нож под шейную оболочку из хрящей:

— Честное-пречестное слово, говоришь?

— А как же костер? — жалобно взвыл пленник. — Меня же на костре надо!

— Ничего, и так сойдет, — грубо ответил Брен.

— Погоди, я тебе не все сказал, — внезапно совсем другим, спокойным голосом произнес пленник. — Недалеко от нашего лагеря уже есть почти готовые крылья. Забирай их себе, только отпусти.

— Вот как? — удивился Брен. — И что мне с ними дальше делать?

— Я покажу. И если не побоишься, научу тебя ими пользоваться.

— Хорошо, — немного помолчав, кивнул Брен. — Но учти: это твой последний шанс.

— В нашем лагере были все необходимые материалы, кроме шкурок ползунов, — сказал мутант. — Каркас уже готов. Если шкурки найдем, прямо сегодня крылья будут готовы.

И он не обманул. Пока Брен разводил костер, поджаривал для себя вяленое мясо и рылся в немудреном скарбе, пленник ловко доплел каркас из проволоки и костей. Но прошло еще немало времени, прежде чем огромные крылья, обтянутые шкурками ползунов, были полностью закончены, а мутант устало растянулся на земле.

Солнце вплотную приблизилось к горизонту, готовясь превратиться в красный пылающий диск. Поднялся ветер. В скором времени могли появиться приятели пленника, весьма раздосадованные длинной дорогой.

— Готово? — деловито спросил Брен, небрежно помахивая тесаком.

— Готово, — тяжело просипел мутант. — Можно лететь.

— Ну так чего же ты ждешь? Давай, лети. — Брен демонстративно зарядил ружье. — Но не пытайся улететь совсем. Не получится.

— Мне нужен крутой склон, — решительно заявил мутант, поднимаясь с песка.

— Так вон же, чем плох старый холмовейник? — пожал плечами Брен. — Ты ведь оттуда собирался лететь на небо? Ну вот, бери свои крылья и тащи их туда. А я тем временем главное блюдо к ужину приготовлю.

Пока мутант тащил легкую, но неудобную для переноски конструкцию на вершину холмовейника, Брен забивал порохом и заплющивал на концах металлическую трубу, которую твари накануне приволокли из развалин, чудом не обнаружив там самоход Брена. Горючий шнур и большая куча нарубленной проволоки, оставшейся после изготовления крыльев, превратили трубу в настоящую бомбу. Теперь Брен не боялся встретиться хоть со всеми мутантами Пустоши, которые к ночи успеют добраться до холма. А ночью в Пустоши боятся бродить даже самые сильные из мутантов: мутафагам ведь все равно, насколько сильна и быстра их будущая добыча.