Легенды S-T-I-K-S-a

Стронг сменил магазин на пули с бронебойными наконечниками. Первой он уложил пулеметчика, остальные девять патронов расстрелял по стеклу, передней двери и колесам. Может, он ранил водителя, а может, тот остался цел. Не важно. На сегодня хватит, и так убил больше, чем планировал.

— Пошли, Внучка. — шепотом скомандовал он пучку колосьев справа от себя. Внучкой оказалась породистая черно–белая сучка — русский охотничий спаниель.

Собака, укрытая накидкой, сливалась с местностью не хуже своего хозяина. Стронг медленно развернулся и, углубляясь в лес, растворился в зелени. Позже внешники разберут по кадрам картинку с дронов и вычислят его позицию, да только что это даст? Жизни солдат они уже не вернут.

Маскировочный костюм из грамотно скомбинированного в несколько слоев термобарьерного материала надежно защищал стрелка от тепловизоров беспилотников. Винтовку он тоже сразу спрятал в специальный чехол. Еще одна удачная охота подошла к концу. Осталось только добраться до дома.

Снайпер уже не первый год боролся с этой гнойной отравой, льющейся в соты Улья из своих порталов. Он изучил здесь каждый кустик и перед любой операцией планировал несколько путей отхода. Сейчас можно идти основным маршрутом, все обошлось без форс мажоров. Все пули легли точно в цель.

Стронг восполнил случай, когда знатно промахнулся, перебив шланг респиратора одному солдату, а тот потом стал иммунным. Получается, своими же руками усилил противника, подарив им еще одного усовершенствованного бойца.

Внучка засеменила быстрее, обгоняя хозяина, как всегда пошла в головной дозор, чуйка у нее хоть куда. Она заранее заметит зараженного.

Странная парочка преодолела пролесок и вышла к дороге. Обученная собака сразу прижалась к ноге хозяина. Снайпер нырнул в скрыт, накрывая пологом невидимости свою мохнатую спутницу.

У Стронга было множество даров, ведь когда живешь на Внешке, частенько удается выпотрошить убитого хитроумными ловушками внешников элитника.

Они перебрались на другую сторону и снова нырнули в лес. Так они и перебирались до первого городского кластера. Он был не слишком долгим, кусок небольшого поселения прилетел совсем недавно, и люди еще не начали оборачиваться. Через пару дней сюда нагрянут муры с внешниками. Запустят свои граммофоны, и забившиеся во все щели иммунные сами выползут в лапы живодеров.

На краю лесополосы снайпер выудил припрятанную в яме и обернутую пленкой побитую жизнью сумку–тележку его молодости. Вынул из нее стариковский прикид, переоделся, натянул на голову черную фуражку, почти такую же, какую носил еще в том мире.

Сложил свои вещи в рюкзак, а винтовку в сумку, завернув ее в тряпицу. Вышел на дорогу и, вспоминая свою горькую старость до попадания сюда, пошел шаркающей походкой.

Люди не обращали на него внимания, им своих забот хватало. Дед зашел в магазин и купил ящик тушенки. В помещении не было света, поэтому кассирша не заметила отличий в купюрах, если они вообще были.

Стронг взял эти деньги в прошлый раз, два месяца назад в этом же кластере. Кассовый аппарат тоже не работал без электричества, и продавщица складывала деньги в карманы рабочего халата.

Дед вышел на улицу и покинул город. Затем он снова переоделся, припрятал сумку–тележку и прошел через лес до речушки. Как всегда вдоль реки уже шли толпы зараженных, которые торопились в свежий кластер. Вовремя он оттуда ушел. У него все расписано по минутам. Старик достал пистолет с глушителем. Выждал, когда толпа бегунов промчится мимо, и рванул к берегу.

Внучка первая процокала когтями по дощатому покрытию мостка и прыгнула в лодку. Она нетерпеливо уставилась на хозяина. Близкое присутствие зараженных ее нервировало, и собака с трудом сдерживалась, чтоб не залаять, ведь уже слышала, как кто–то ломится через кусты в жалкой сотне шагов.

— Слышу, слышу, не бурчи. — подбодрил он мохнатую спутницу.

Старик отмотал швартовочный канат, закинул в лодку рюкзак и сам уселся поудобней. Весла первые несколько взмахов скрепили в уключинах, а потом разработались и перестали.

Протока была узкой, и поэтому дед торопливо греб, стараясь поскорей покинуть нехорошее место. Можно было бы завести мотор, но тогда точно сюда сбегутся все, кто торопится на обед в оставшийся за спиной кластер.

Пара лотерейщиков показалась на высоком берегу. Один из них, не задумываясь, прыгнул в камыши и с громким бульканьем погрузился по пояс в воду. Второй оказался чуть умнее и сиганул в речку с мостков. Стронг бросил весла и взял пистолет. Он аккуратными двойками перебил по одному локтевому суставу каждой из ненасытных тварей и, словно забыв про них, поплыл дальше.

Он быстро вышел на большую воду и завел мотор. Зараженных вдоль обоих берегов было много. Самые тупые продолжали преследовать лодку по суше. Остальные же понимали бесперспективность подобного занятия и спешили в город, где полно более доступной еды.

Внучка, находясь вне досягаемости от них, как всегда осмелела и, завидев самых крупных особей, изредка поливала их матерной тирадой на собачьем языке, то бишь банально лаяла.

— Не шуми, хвостатая. — ласково успокаивал ее дед.

Очень скоро они добрались до болотистых мест. Громоздкую моторку пришлось сменить на крохотную деревянную лодочку, правда, тоже с движком, способную петлять в лабиринте трясины. Здесь приходилось работать одним веслом, двумя во многих местах можно было зацепиться за кочки.

— Внучка.

Засмотревшаяся на камышевку собака подняла взгляд через чур умных для животного глаз.

— Чуешь? Тухлятиной почти не пахнет, да и трупов мало плавает. Не к добру это. Меняем маршрут. Держи ухо востро.

В центре болот лежал большой остров, до которого старик и планировал добраться, но замеченная странность заставила его прекратить углубляться в топи и снова выйти на большую воду. Теперь придется добираться до цели по суше в окружную.

— А это что там такое? — дед достал бинокль и вгляделся. Собака тоже всматривалась в ту сторону, поставив передние лапы на нос лодки.

— Кто это там так похозяйничал? Неужто Фильку убили?

Хатка знакомца бобра была разнесена в пух и прах и походила на развороченное птичье гнездо. В первый год Стронг все время воевал с этим непоседой. Все пытался его подкараулить и застрелить.

Хозяин реки, зверь был с характером, уничтожал схроны, перегрызал лодки и рвал сети, а как–то раз даже цапнул деда в бедро. Рана оказалась, будь здоров, если б в артерию попал, то, может, и помер бы стронг. Регенерация тогда была ни к черту. Все ее запасы уходили на борьбу со стариковскими болячками да омоложение организма. Вот бы хохма была, из всего многообразия смертей в Улье умудриться подохнуть от укуса бобра.