Легенды танкистов - 2
Шрифт:
дверь своим ключом. Гараж со служебными автомобилями — «Майбах Цеппелин» и
«Роллс Ройс Фантом» для представительских нужд, за ними авто попроще. В частности
несколько архаичных «Виллис МВ» образца 1941 года.
— Садись, — Серб забрался в «Виллис» и кивнул на место рядом с водителем. — По
большому счету, вдумчиво с тобой побеседовать хотел не столько я, сколько... Впрочем,
сам увидишь.
Поднялась дверь гаража и машина выкатилась на холмистую равнину. Правее и дальше в
нескольких километрах отчетливо просматривался морской
«коробками» сухих доков, совсем рядом находился аэродром. Над бетонкой на бреющем
промчалось звено Ла-5.
— Этого не может быть! — Мартьянов зажмурился. — Откуда в Минске море? Где мы?
— Там, — уклончиво ответил Серб. — Увидишь.
Аккуратная кирпичная ограда, КПП со шлагбаумом. Охрана в сизой немецкой форме
документы проверять не стала — все-таки большое начальство. Козырнули вслед.
— Косяк номер один, прямо на въезде, — «Виллис» затормозил сразу у ворот. — Как ты
думаешь, что это такое? Давай-давай, соображай. Ведь твоя работа!
Сооружение из выкрашенных в камуфляжные полосы досок больше всего напоминало
собачью будку. Разве что очень большую — собака должна оказаться размером с теленка,
не меньше. Загремела цепь, из будки выглянуло нечто кошкообразное, вроде бы снежный
барс, но почему-то голубого цвета с темно-синими пятнами.
— Именно, — кивнул Серб. — Тот самый Синий Ирбис, уникальный пет. Стоило тебе
один раз сдуру сболтнуть в своих «Легендах» — и вот, пожалуйста! Живет на базе!
Кормить приходится за счет «Варгейминга». Разорение!
— То есть вы хотите сказать, — обалдело проговорил литератор, — что мы сейчас
находимся...
— Какой догадливый! — скривился Серб. — Пошли в штаб, нас ждут.
Жизнь на базе бурлила: из французского ангара выкатился AMX 13 90, с посеченной
осколками броней, к нему сразу бросились ремонтники. У Советов меняли катки на КВ-5
и КВ-220, была слышна реплика «...Взвод «Зависть школоты». Немцы подновляли краску
на «Маусе». Это невероятно, но все окружающее выглядело до невероятия настоящим —
яркие цвета, запахи машинного масла и солярки, рев моторов... Не может быть!
Дежурный по штабу, — сегодня им оказался французский лейтенант, — проводил в
комнату для оперативных совещаний. Навстречу вышел невысокий германский унтер-
офицер с рыжеватыми коротко стрижеными волосами. Коты такими рыжеватыми бывают
— Guten Tag, meine Herren. Herr Burkatoffski, mein Kompliment... А это тот, о ком я думаю?
— Шмульке, повежливее, — строго сказал Серб. — Мероприятие вполне официальное.
Если вы готовы высказать претензии — пожалуйста, но в предельно корректной форме!
Собрались,
кажется, все. Младший лейтенант по имени Вася, Отто Фюрст, англичанин-майор сэр Генри, американские артиллеристы и француз с «Лоррейна». К ужасу писателя
Мартьянова в главе покрытого красным сукном стола восседал выбритый налысо
товарищ, обликом немного напоминавший Никиту Сергеевича Хрущева, с комиссарскими
звездочками на обоих рукавах гимнастерки и двумя шаплами в петлицах — батальонный
комиссар, не больше не меньше! Рядом с товарищем Котятко расположилась дама
постбальзаковского возраста и не самого симпатичного облика. Неужели ОНА?..
— Вы присаживайтесь, гражданин, — сказал Парамон Нилыч. — Будем сегодня на
партактиве ваше личное дело рассматривать. Касательно заведомо ложных измышлений,
касающихся здешнего житья-бытья.
... — И беззастенчивой наглой клеветы, — возмущенно дополнил сэр Генри. — Кто назвал
британскую бронетехнику « порождением извращенного разума, отравленного ядовитым
туманом с Гримпенской трясины»? Да-да, именно вы! Все задокументировано!
— А меня, — всхлипнула женщина с могучим бюстом, — постоянно оскорбляет обидным
собачьим прозвищем! Только потому, что я не позволяю всяким транжирам проматывать
лишние деньги и берегу подотчетное имущество базы!
— У господина писателя с обидными прозвищами дело обстоит как нельзя лучше, —
мстительно добавил уорент-офицер Бин с Т82. — Мою самоходку поименовал «Ванной
Смерти», а к VK2801 из-за него теперь навеки прилипло «Толстопард»! И это еще далеко
не все гнусные проделки этого писаки!
— Видите ли, — поднял руку Серб, останавливая поток всеобщего возмущения. — Мы,
разработчики, сами довольно плохо представляем, как функционирует наш мир, так
сказать, изнутри. Если мы способны объяснить как работают физика, пробиваемость, урон
фугасами и так далее, то развитие мира вне строго технических аспектов, его мифология и
глубина лежит на тех, кто далек от сухой математики, расчетов и программных кодов! Вот
в итоге и получается, что гражданин Мартьянов не задумываясь о последствиях сочиняет
всякую чепуху, а она воплощается в жизнь...
— Чепуху? — взвыл литератор. — Где я хоть один раз соврал? И потом, это такой жанр!
Сказки! Легенды! Вы же не будете требовать от братьев Гримм или Ганса Христиана
Андерсена абсолютной достоверности в стиле социалистического реализма! Покажите
мне на карте Европы королевство, в котором жила Золушка?! Или мемориальный музей
Синей Бороды!
— Насчет «соврал», это мы сейчас проверим, — сказал Парамон Нилыч, нацепляя на нос
круглые очки и раскрывая личное дело. — «Раскинулось море широко» — ваше
сомнительное творчество? При этом дополнительно указывается — « Пожалуйста, не