Легион Хаоса

– Как ты думаешь, кто тут от клириков?
– спросил он.

– Скорее всего, Предатели, - равнодушно пожал я плечами.

– Сейчас уже ничего понять нельзя, - раздумчиво произнес Сахар.
– Церковь лихо­радит после того, как епископ Альдекки загнал на костер кардинала Иберии. Это аукну­лось в Ферраре, в рядах клириков началась основательная чистка, волны аж до самого Отца дошли.

– Мне наплевать на феррарские дела, - отмахнулся я, - у меня дело в Вилле. И во­обще, ты же знаешь у Легиона с Церковью свои отношения.

– Далеко не радужные, - усмехнулся Александр.
– А что у тебя за дела здесь?

– Я тебе не придурковатый страж у ворот, - теперь уже я усмехался я, - я и отлично знаю на кого ты работаешь, карайский бард.

– Ну и что с того?
– ничуть не смутился он.
– Должен же мой царь знать что в мире твориться.

– Но не то, что ему знать не надо.
– Я вскочил в седло.
– Ну все, бывай, Сахарок. Даст Господь, увидимся еще.

– Увидимся, - кивнул он.
– Если что, я в "Буром медведе" у Михаила.

Где бы еще ему быть. Гостиницу "Бурый медведь" держал здоровенный караец по имени Михаил за что-то высланный из царства, хотя многие - каюсь, я в том числе - счи­тали его шпионом, обосновавшимся поближе к Сфере Хаоса. Но никаких проверенных данных на сей счет ни у кого не было.

Дом, снимаемый Легионом для Консула Хранителя Сферы Хаоса, был едва ли не самым большим во всем Вилле и уж точно самым шикарным. Однако сейчас этого понять это было невозможно. От роскошного особняка мало чего осталось - барельефы, укра­шавшие стены, разбиты, оконные стекла отсутствуют, ставни превращены в щепки, дверь гостеприимно валяется на мостовой. В проеме стоял человек в черном костюме с белым воротничком клирика и небольшим крестиком на серебряной цепочке, на груди, напротив сердца, белый контур звезды - знак ордена Преступающих законы мирские и Господни; длинные рыжие вьющиеся волосы падают на плечи, полувоенного покроя френч подпоя­сан широким ремнем, на котором висит странного вида вытянутый футляр из плотной кожи.

– Это кобура, - произнес священник, бескровные губы растянулись в улыбку.
– В ней храниться мой пистоль. Вы, думаю, знаете, что это такое?

– Знаю, - кивнул я, спрыгивая с коня, - новомодная гномья игрушка. Я предпочитаю меч, от пороха слишком много шума и дыма.

– Каждому свое.
– И все же на бледном лице с глубоко посаженными, да еще и об­веденными черными кругами глазами, улыбка смотрелась неуместно.
– Хотя я ожидал от вас какой-нибудь проповеди о честном и бесчестном оружии.

– Я - не упертый фанатик, - мрачно бросил я, - к тому же, я - из Легиона Хаоса.

– Так я почему-то сразу и подумал, - словно сам себе кивнул клирик.
– С другой стороны, кому бы еще появиться здесь почти сразу после трагедии с Консулом Храните­лем Сферы Хаоса? Вы Зигфрид Вархайт, если я не ошибаюсь.

– С кем имею честь?
– Я коротко поклонился ему.

– Брат Карвер, - ответил он поклоном на поклон.
– Я здесь выясняю обстоятельства появления здесь, в Вилле, церковного преступника Ромео да Косты, выполнявшего ерети­ческие приказы кардинала Иберии, проникнув в город зла Брессионе и там предаваясь бо­гомерзким обрядам.

– Это тот самый Ромео Вешатель. Я считал, что сгинул с Брессионе.

– Многие считают так, но они заблуждаются. В проклятом городе он продал бес­смертную душу тому, чье имя не стоит произносить.

Что же, примем к сведению. Но пора бы и дом осмотреть. Я шагнул к клирику с явным намерением войти, он препятствовать не стал. Изнутри особняк являл еще боль­шую картину разрухи. Однако тут ко всему все вокруг было еще и залито кровью и зава­лено трупами, которые уже начали основательно пованивать. Не слишком-то уважитель­ное отношение к покойным, но им все равно, не правда ли?

– Я прибыл сюда несколько раньше вас, - пояснил брат Карвер, - и распорядился ничего не трогать до вашего появления, чтобы вы могли своими глазами оценить случив­шееся.

– Весьма мило с вашей стороны, - поблагодарил его я.
– Но не могу понять, какое отношение к этому происшествию имеет Ромео да Коста.

– Его видели в городе незадолго до этой трагедии и у меня есть сильные подозре­ния, что именно он учинил здесь резню.

– Весьма странно. По нашим данным в ней повинен Виктор Делакруа - ренегат Ле­гиона Хаоса.
– Я решил быть честным с клириком, слишком уж осведомленным он мог оказаться и если уличит меня в прямой лжи, за его реакцию я не поручусь.
– А теперь я прошу вас, брат, оставить меня одного. Я буду работать со своим хаоситом, а это требует предельной концентрации...

– Не стоит, - вновь усмехнулся клирик, - я знаю, что вы попросту не желаете выда­вать секретов Легиона церковнику, ведь мы столь долго преследовали вас.
– Ну вот, что я говорил.

Брат Карвер пружинисто шагая покинул разоренный особняк, я же, как только он ушел, присел на чудом уцелевший и особенно залитый кровью стул и воззвал к Танатосу. Легат Смерти откликнулся почти сразу, явившись на наш план бытия из Хаоса Изначаль­ного. Громадная тварь стального цвета пяти с лишним ярдов в длину и двух шириной плеч, могучие руки, так и бугрящиеся мышцами, свисают почти до пола, что однако отнюдь не выглядит уродством, на запястьях кандалы с обрывками цепи, клиновидная голова напо­минает акулью только поменьше и глазки не тупые, а полные чуждого разума. А вокруг пляшут молнии, правда не причиняющие ни малейшего вреда, ибо молнии эти совер­шенно нематериальны как и сам Танатос, но это до поры.

– Да, - изрек он, озираясь, - все помещение пропитано смертью и болью. Даже не знаю, кто бы почувствовал здесь себя лучше, я или Анима.

Анима - это Легат Делакруа, он черпал силу в боли. Мой же Танатос черпает ее в смерти.

– Можешь определить кто сделал это?
– Я обвел рукой вокруг.

– Я - боевой легионер, а не ищейка, - немного обижено произнес Танатос, однако принюхался, оценивая обстановку, и вдруг сморщился, словно у него разом разболелись все его две с лишним сотни зубищ.
– Не нравится мне та сила, что сотворила это.

– Ответь это - Делакруа?

– Тут есть и толика его присутствия, но не только его. Сила, присутствующая здесь, сродни той, что питает меня.

– Смерть, - задумчиво протянул я.
– Ну ее-то здесь хватает.

– Не только та, что появилась после гибели этих людей, но Смерть сама убивала.

– Смерть - убивала. Тавтология какая-то получается.

– Иначе я выразиться не могу, - пожал могучими плечами Танатос.

– Но Делакруа здесь был - и он убивал?
– уточнил я.

– Да, - кивнул Танатос, которого явно тяготило долгое присутствие на нашем плане бытия, - и сила Смерти принадлежала ему.

Я отпустил хаосита и остался сидеть, переваривая полученную - весьма скудную - информацию. Мыслительный процесс был прерван появлением брата Карвера, выбрав­шего еще один более менее приемлемого вида стул.

– Итак, что же поведал вам хаосит?
– поинтересовался он.

– Слушай, давай на "ты", - предложил я и когда он утвердительно кивнул, продол­жил: - Здесь точно был Делакруа и это он перебил всех этих людей, больше никого. Од­нако он обладал некоей загадочной силой Смерти.