Легион Урфина Джюса

Конечно же, капрпал Ватис был умнее, чем его солдаты, однако, было совершено невозможно предугадать его поведение при освобождении. Ему вполне могло взбрести в голову сразу же пойти в атаку, а подчиняться каким-то штатским он бы точно не стал, и вполне возможно, что не обратил бы никакого внимания на приказ Урфина переданный посторонним лицом. Письменный приказ писать было бесполезно — дуболомы не умели читать, в том числе даже их генерал Лан Пирот. Урфин сейчас кусал локти от того, что вместо нормального обучения своей армии, он сразу же бросил её в бой. Но, поделать уже ничего было нельзя…

Вот именно поэтому Урфину необходимо было лично освобождать свой бестолковый 3-й взвод. И винить тут некого — сам создал армию дебилов.

Что же касается противника, то положа руку на сердце, караульная служба по охране чулана Кокуса велась из рук вон плохо. Да и как могло быть иначе, если велась она такими увальнями у которых можно было прямо из-под носа утащить сам чулан, а их копья вставить им в задницы, и только на третий день они бы начали подозревать, что вроде бы всё нормально, но всё-таки где-то что-то не так… Я уж молчу о том, что чулан был заперт на обычную щеколду. На щеколду, Карлуха!

Однако, уровень наших диверсантов тоже не блистал особым профессионализмом, так что не будем слишком строги, к нашим непутёвым героям, тем более, что они действительно стараются.

Что же касается Нака Шеда, то Урфин выбрал именно его по целому ряду причин: во-первых — кузнец был из Когиды и много раз бывал в усадьбе у Кокуса, а значит хорошо ориентировался на местности, во-вторых — он был смел, сообразителен и инициативен, а значит, что не растеряется в сложной обстановке. Ну а то, что он был самым сильным из его группы, в данном случае это никакого значения не имело.

На подготовку ушло два дня. По истечении которых, группа диверсантов отправилась в путь…

* * *

Урфин и Нак шли налегке. Кольчуги они не надели, а из оружия имели только ножи. Масло и связки факелов, а также продовольствие нагрузили на Топотуна, который был очень рад тому, что НАУД вновь вышла на тропу войны. Путь до Когиды был не близкий. Диверсанты шли день, ночь и ещё один день. Чтобы не попасться никому на глаза, их маршрут пролегал через леса, рощи и перелески. Впереди группы летел Гуамоко, тщательно осматривая местность. Таким образом, какие-либо неожиданные встречи для диверсантов были исключены.

На исходе второго дня, группа вошла в кленовую рощу, за которой начиналась усадьба Кокуса. Между рощей и усадьбой колосилось большое картофельное поле. Группа расположилась на опушке, и созерцая населённый пункт начала проводить рекогносцировку. Иногда ветер доносил какой-то монотонный гул, как догадался Урфин — это было пение дуболомов. Гуамоко улетел на встречу с собратьями, и параллельно должен был произвести авиаразведку. Когда филин вернулся, то доложил, что всё в порядке: 3-й взвод находится на месте, упакован и заперт, охрана — олухи с пальцем в заднице, Каррат и Лолиус ведут посменное наблюдение.

Начало операции было назначено на час после полуночи, о чём Гуамоко и уведомил филинов, а также обговорил с ними условные сигналы. Это время было выбрано не случайно — часовые за это время должны были порядком устать, а до смены караула было ещё далеко.

Вскоре начало темнеть. Ждать наступления ночи осталось совсем немного.

Когда наступила полночь, диверсанты разделились и выдвинулись на позиции. В большинстве домов Когиды окна уже погасили, и лишь кое-где горели фонари на входах в жильё. Нак Шед нёс 4 факела и 2 глиняных кувшинчика с маслом. Один кувшинчик и пару факелов он оставил возле большого амбара, а с остальной ношей двинулся к двум огромным стогам сена. Урфин с таким же кувшинчиком и парой факелов занял позицию в пятидесяти шагах от чулана где был складирован 3-й Зелёный взвод. Из казематов доносилось:

Наш Урфин молодец!

НАШ УРФИН МОЛОДЕЦ!

Первую строчку, с ударением на первое слово, горланил капрал, а вторую — хором орал взвод. Вот в общем-то и вся незатейливая песня. Можно было только предположить, насколько это произведение остохерело часовым. В принципе, это вполне объясняло столь квёлый и совершенно небоеготовый вид стражи. Шутка ли, люди реально были на грани нервного срыва, суицида, либо сумасшествия. Таким образом, эта незатейливая песенка не только добавляла колорита в местный пейзаж, но являлась оружием психического воздействия.

Топотун притаился в канаве, и в случае необходимости готов был, внезапной атакой, прикрыть отход группы.

Убедившись, что вся РДГ на позициях и готова к выполнению задачи, Гуамоко вышел в эфир:

— У-у, у-у, у-у-у.

Филины Каррат и Лолиус ответили:

— У-у, у-у.

— У-у-у.

Это означало, что всё в порядке — можно начинать.

Нак Шед вырвал зубами деревянную пробку из кувшина и густо смочил материю факелов маслом. Остатки масла он вылил на стог, а сам кувшинчик выбросил в кусты. Кресало ударило о кремень и факел вспыхнул. Нак тут же ткул им в облитое маслом место, зетем обошёл стог и засунул факел к его подножью, после чего бросился к следующей цели. Когда Нак добежал до следующего стога, прежний начал очень неплохо разгораться. Кузнец вновь чирнул огнивом и второй факел загудел на ветру. Запалив стог с трёх сторон, Нак закинул факел на его вершину, после чего рванул к амбару. Подбегая к очередной объекту, назначенному на уничтожение, кузнец услышал истошные вопли:

— Пожар! Горим!

— Сено горит! Пожар!

— Твою же мать!

— Давайте воду! Пожар!

— Горим! Горим!

Нак зло усмехнулся, и откупорил следующий кувшинчик. Густо смочив факелы и стену амбара, он избавился от глиняной тары, засунул один факел за пояс, а второй поджёг. Облитая стена тут же занялась огнём, и он начал поджигать крышу.

— Проклятье! Амбар! Амбар горит!

— Это сучий ветер разносит пламя! Тушите амбар! Тушите!

— Воды! Давайте воды!

Услышав эти слова, Нак забросил факел на крышу амбара и рванул в сторону канавы, хотя, в том аду, что сейчас творился в усадьбе, он мог спокойно идти ни от кого не прячась, но Урфин проинструктировал его очень подробно и доходчиво, и как оказалось — хороший кузнец имел все задатки стать хорошим солдатом. Прошмыгнув в канаву, Нак решил перевести дух. Сердце колотилось, как бешеное. Было страшно, но в тоже самое время — весело. Такая война Наку была явно по душе.

Немного отдышавшись кузнец отправился по канаве в сторону медведя. Операция входила в финальную стадию.

Урфин сильно нервничал. Его сердце тоже колотилось, как бешеное. Не унывали только дуболомы продолжавшие горланить: «Наш Урфин молодец!». Однако, вскоре ночную мглу озарил столб пламени. Не прошло и двух минут, как полыхали уже два стога. Пора! Урфин начал выдвигаться в сторону чулана. В 10 шагах от дуболомовской тюрьмы он остановился и замер. Вскоре стали раздаваться вопли и крики, а когда, наконец-то полыхнул амбар — погорельцы начали блажить дурниной, как потерпевшие, и разбудили своими воплями всю Когиду. Урфин откровенно наслаждался такой музыкой. Чулан по-прежнему грохотал: