Легкое дыхание лжи

– Ты уже с ней готов разделить и беды, и радости, как в брачной клятве говорится? – продолжал он метать громы и молнии. – Только она, между прочим, свои радости с тобой делить не собиралась! Сумку денег хапнула и тебе даже прощай-прости не сказала! Зато когда беда случилась – когда сумка ее тю-тю, помахала ручкой, – Мила тут же о тебе вспомнила. И ты бежишь-летишь ее выручать?! Да еще просишь меня подключиться! Ты здорово придумал: проблемы этой Милы теперь твои, а я должен помогать своему сыну – вот какая у тебя интересная логика!

– Ладно, – холодно произнес Роман. – В таком случае я твой клиент. Я тебя нанимаю. И заплачу по тарифу.

Опля. Какая оплеуха…

– Ты сбрендил!!!

Гнев его кипел вовсю, уже булькал, лопались пузыри и валил пар.

– Ладно. Если не возьмешься, я обращусь в полицию. Хотя там работают не так эффективно, как ты. И, между прочим, в ангаре могло произойти убийство!

– Да чччерт! – взревел Кис. – Ты не понимаешь ничего, что ли?! Какая полиция? Если Мила не явится туда самолично, тебя обвинят во всех смертных грехах!!!

– И пусть. Зато они помогут найти Колю. И деньги.

Кретин. Придурок. Девка эта, хитрая бестия, смоется без него, и этот кретин-придурок даже не сумеет доказать, что она жива, что он ее не убил и не ранил и деньги эти чертовы не брал!

– Не вздумай. По поводу возможного убийства я сам сообщу в полицию. Что, к слову, должна была сделать Мила, и уже давно, как только такой исход встречи Никиты с Колей предположила. Но вместо этого она думает лишь о своих деньгах – точнее, не о своих, об украденных из сейфа отца! Пилипкин, конечно, тот еще фрукт, и происхождение бабок в его сейфе наверняка заинтересует и полицию, и налоговую, да речь сейчас не об этом! А о тебе! Ты хочешь помочь воровке найти краденое!!!

Гудки отбоя оповестили Алексея о том, что Роман разговор закончил. Односторонне. Кис посмотрел на свой телефон, будто еще не веря… Но да, Роман отключился.

Алексей чувствовал себя виноватым. Он знал, что прав, но… Какого хрена он сорвался! Как он мог себе позволить… В последний раз он так разошелся давно, много лет назад – когда узнал, что жена (первая, до Александры) изменяет ему с лучшим его другом…

Надо было как-то иначе… Помягче надо было… Правота – это не только факты. Правда и правота – разные вещи. Когда правду вываливаешь на человека, как кузов гравия на голову, – ты не прав! Отношения требуют деликатности, это тоже правда… И не можешь ты быть прав, если гравием по башке!

Да теперь уж что… Поздно.

Или все-таки еще не поздно?

Он набрал номер сына, готовый извиниться… Но Роман звонок не принял.

Роман

Разговаривая с отцом, Роман неотрывно смотрел на террасу, на Милу, освещенную неярким желтым светом лампы под абажуром, – волшебную, прекрасную Милу. Ее лицо было обращено к саду, хотя видеть Романа она не могла: на террасе светло, в саду темень, – но она знала, что он там, и она ждала его.

А отец… Он нес какую-то чушь. Взрослую, скучную и до омерзения нравоучительную.

И Роман оборвал разговор.

Конечно, теперь отец переживает… Ну и пусть. Пусть поймет, что Ромка не маленький мальчик и в его опеке не нуждается!

…Но нет, отец перезвонил. Роман смотрел на вспыхнувший дисплей, раздумывая, стоит ли принять звонок, продолжать этот разговор… – как вдруг услышал шум мотора, донесшийся с улицы.

Кто там? Что там? Не по его ли душу?! Он ведь в розыске… Или угнанная тачка его выдала?!

Он бесшумно приблизился к калитке, вышел на улицу, держась тени кустов… Но нет, все путем: это та машина, в которую он едва не врезался в темноте, отъезжала. Кто-то тут заночевал – у друзей или у подружки, или у… ну, мало ли, – а теперь возвращается в город. Утро уже скоро, понятно.

Роман вернулся в сад и чуть не подскочил: кто-то тронул его за плечо.

– Настя? – опешил он. – Что ты тут делаешь?!

– Тише, прошу тебя… Одну минуту, только одну минуту послушай меня. Я не знаю, правильно ли поступаю, но мне показалось, что я должна тебе сказать…

– О чем? – тихо спросил Роман, удивленный до крайности.

– Мила тебе неправду сказала…

Боже, и эта туда же! С него отца хватит!

– Она мне позвонила за три дня до своего побега, понимаешь? И попросила за ней приехать…

– И что с того? Мила тогда еще не знала, что я соглашусь ей помочь и как!

Кажется, Настя хотела что-то сказать (возразить?), но промолчала. Ее глазищи в тени кустов зияли темными провалами. Если б он верил в привидения, то точно б решил, что сейчас имеет дело с одним из них.

– Наверное, ты прав… – пробормотала она наконец. – Извини.

– Иди к себе, Насть. Скоро утро, тебе стоит поспать… Да, и спасибо, что позволила мне остаться на ночь.

Настя кивнула и скользнула к дому.

Роман проследил за ней взглядом. Выходит, кузина подслушивала… И подсматривала? Почему, ну почему всем есть дело до их отношений с Милой – личных, приватных отношений! Там отец вмешивается, тут двоюродная сестра – спасу нет от благожелателей…

Он вернулся на террасу, к Миле. На ней оказались наушники, из которых доносилась ритмичная музыка, в руках плеер. Роман прислушался: кажется, композиция Боба Синклера…

Мила тут же вставила один наушник в его ухо, руки положила ему на плечи и принялась покачивать бедрами в такт музыке, прикрыв глаза.

Роман обхватил ее за талию, и Мила прижалась к нему, танцуя. Он невольно оглянулся на дверь: мысль о том, что Настя может снова подсматривать, была ему неприятна.

– Погоди, Мил, я дверь прикрою. Мне показалось, что Настя…

– Мне тоже, – кивнула Мила с понимающей улыбкой. – Не обращай внимания, Ром, она просто завидует мне.

Она снова закинула ему руки на плечи и продолжила танцевать, вынуждая и Романа двигаться под музыку.

– Почему? – искренне удивился он, переступая с ноги на ногу в такт ритму.

О зависти Роман много слышал. И даже в психологических статьях читал. Но никогда ее сам не испытывал. Отчего это чувство казалось ему выдуманным.

– Ну как же, ты красивый парень… Ей бы хотелось оказаться на моем месте.

– Зачем ей на твоем? – еще больше удивился Роман. – Она симпатичная девушка, у нее рано или поздно будет свой парень. А меня она совсем не знает, первый раз сегодня увидела, да и то мельком…