Легкомысленное пари

В одном он не сомневался: миссис Беннинг твердо охраняет собственные интересы. И Мария напрасно ждет, что Филиппа может оценить ее затею с сиротским приютом. Потому что миссис Филиппа Беннинг ценит и любит только себя. Он готов поспорить на это, рискнув всеми деньгами в своих карманах, усмехнулся он.

В ожидании ужина миссис Филиппа Беннинг взвесила свои шансы: разоблачить Уорта как Сизого Ворона будет очень нелегко. Все ее усилия собрать о нем хоть какие-нибудь сведения – о его чине в армии, его дивизионе и даже о его нынешних занятиях – не увенчались успехом.

Ни один из источников не смог подтвердить, что Маркус Уорт вообще когда-либо служил в армии. Но он был в армии, она была уверена в этом. Она отлично запомнила его в красном мундире на весеннем параде у принца-регента. Все офицеры, приглашенные в Лондон, были в таких же мундирах. Память еще никогда ее не подводила.

Но раз ничего не удалось разузнать окольным путем, придется перейти к прямым вопросам. Ее задача упрощается тем, что за столом она сидит напротив Маркуса Уорта. И усложняется тем, что она сидит рядом с леди Уорт, которая производит впечатление слегка сумасшедшей. Что касается Уорта-старшего, то ей не повезло быть ему представленной. Он вынужден был сопровождать куда-то свою тетушку.

После первой смены блюд Филиппа решила, что пора приступить к расспросам.

– Мистер Уорт, – начала она поверх полной ложки черепахового супа, – я очень рада видеть вас здесь.

Он взглянул на нее. Если он и был изумлен, то старался не показать это.

– А я вас, миссис Беннинг. Я и не знал, что вы знакомы с моей семьей.

– О, я знакома со многими людьми, мистер Уорт! Но я…

– А есть еще и те, о которых вам вовсе не известно, миссис Беннинг, – вмешалась леди Уорт. – Их зовут Джеки, Джеффи, Майкл, Роузи, Роджер, Малькольм, Фредерик, Лизель, – о! – и дорогой маленький Бенджамен…

Странное выражение во взгляде Филиппы заставило леди Уорт дать пояснения:

– Все они бедные сироты, миссис Беннинг, ученики школы, которую я создала.

Тотти метнула быстрый взгляд в сторону Филиппы, в котором читалось: «Ну вот, я же говорила тебе…»

– И еще есть дюжины и дюжины других детей, – продолжала леди Уорт, ничуть не смущенная непреклонным выражением лица Филиппы. – Очень одаренных и ярких детей, но по несчастной причине, от них не зависящей, оставшихся без крова и поддержки в этом жестоком мире.

Переведя дыхание, она замолчала, ожидая сочувственной реакции на свой призыв. Филиппа продолжала хранить безучастный вид.

– Прекрасный суп, леди Уорт, – произнесла она, сосредоточенно поглощая его.

Филиппа давно привыкла к тому, что людей привлекает ее состояние: она была одной из самых богатых наследниц Британии. Однажды она чуть не стала жертвой мошенничества: один господин божился, что хочет спасти малюток Суррея от голодной смерти во время холодной зимы. Но даже он припас свое денежное требование на конец беседы.

И теперь Филиппа твердо решила вести разговор в нужном ей направлении.

– Неужели ваша работа заставляет вас постоянно держаться в стороне от общества? – обратилась она к Маркусу.

Его ложка остановилась на полпути ко рту – он был крайне удивлен этим вопросом.

– Вас так редко можно видеть, – пояснила она. – Я смогла познакомиться с вами лишь недавно.

Хитрая усмешка приподняла уголок его рта.

– Работа не является помехой, – спокойно ответил он – Кабинеты в Уайтхолле закрываются до начала светских ужинов.

– В таком случае причиной ваших нерегулярных визитов является…

Теперь уже и бровь его насмешливо поползла вверх.

– …мое желание наносить эти визиты или не наносить, – все так же спокойно сказал он. – Например, на прошлой неделе мне довелось побывать в «Олмаке», но я был не в восторге от вечера и счел за благо удалиться. Из «Олмака» я перешел к Филдстонам и очень неплохо провел там время…

Филиппа твердо встретила его несколько лукавый взгляд.

– Полагаю, что и вы, миссис Беннинг, – продолжал он, – строите светское расписание исходя из собственных прихотей.

– Маркус отдает много времени моей школе сироток, – вмешалась леди Уорт, успев прийти в себя от недавней неудачи. – Осмелюсь заметить, все эти фривольные беседы и шатания из дома в дом отнимают слишком много полезного времени… О, к вам это совсем не относится, леди Беннинг, прошу извинить меня. Просто я хотела сказать, что когда человек занят каждодневным трудом, ему просто ни до чего…

Совсем зарапортовавшись, она густо покраснела, Филиппа даже пожалела ее, но настойчиво продолжала гнуть свою линию:

– И в чем же заключается ваша работа, мистер Уорт, если это, конечно, не секрет? Служить в Уайтхолле – это весьма престижно.

– Совсем не секрет, и ничего престижного. Я воюю с бумажками, перекладывая их с места на место. Когда нет войны и не с кем сражаться, сразу скапливается ужасно много бумаг.

Она улыбнулась – ему не откажешь в чувстве юмора. Так оно и шло: Филиппа пыталась прощупать Маркуса как бы невинными вопросами, тот отшучивался, а леди Уорт бесцеремонно вмешивалась.

Никогда еще Филиппа так не радовалась, когда появилась возможность перейти в гостиную. Это означало скорый конец вечера. Еще каких-то полчаса, и они с Тотти могут отправляться в более престижные места, на настоящие вечера – в царство флирта и бальных танцев. Однако ей так пока и не удалось ничего разузнать об Уорте. Пожалуй, имеет смысл несколько задержаться здесь.

– Ах, этот Джимми! Ему четырнадцать лет, и он такой способный. Недавно он пожаловался мне, что у него нет ни единой пары носок без дырок, – продекламировала леди Уорт на всю гостиную.

Но Филиппа твердо решила: если она и задержится здесь, то вовсе не ради общества этой настырной леди. Она взглянула на Тотти, которая восседала с холодным видом, защищаясь таким образом от возможных поползновений в свой адрес леди-благотворительницы.

– Тотти, взгляни, у тебя, кажется, распоролась подшивка на подоле… – прошептала Филиппа.

– Хм… Где это? – отозвалась та, приступая к осмотру. – У меня все в порядке.

– Тогда дерни за него и оторви, – предложила Филиппа с невинной улыбкой.