Легкомысленное пари

– Это леди Джейн, – сказала она.

– Я ограбила бельевую и буфет, – объявила леди Джейн, появляясь с полными руками. – И набрала воды в кувшин. Только мазь мне не удалось найти, потому что я не знаю, какая именно нужна. А спросить камеристку я постеснялась – вдруг она стала бы расспрашивать меня, я бы не знала, что ей ответить.

– О, Джейн! Неужели так трудно соврать что-нибудь? Ты могла бы сказать, что натерла ногу или даже порезала… когда избавлялась от старой мозоли! – не удержалась от шутки Филиппа.

– Не могла, потому что у меня нет никаких мозолей, да еще старых… – Она высоко вскинула голову. – А врать нехорошо, этому учат еще в школе. Это ты привыкла врать на каждом шагу, а я всегда стараюсь быть честной…

– Извините, леди, если я задела вашу тонкую чувствительность, – произнесла Филиппа. – У меня сорвалось с языка: я хотела сказать «от свежей мозоли». Но и это не важно. Просто после того как вы вывели нас с мистером Уортом из-под обстрела, я по глупости решила, что могу положиться на вашу сообразительность. Прошу прощения за ошибку.

– А я отнюдь не собираюсь просить у вас прощения за свою, – огрызнулась леди Джейн, сверкая глазами. – Ты всегда была такой. Ты думаешь, что весь мир должен крутиться вокруг тебя!

– Леди! – вынужден был вмешаться Маркус. – Может быть, вы отложите вашу дуэль на потом?

Филиппа почувствовала, что кровь бросилась ей в лицо, и она ослабила свою позицию, отступив на шаг от леди Джейн: их словесные перепалки могут длиться до бесконечности, знала она. Строго поджав губы, Филиппа принялась раскладывать льняные салфетки на столике перед постелью.

– А где же ваш брат? – спросила леди Джейн, застыв с бутылью бренди в руках.

– Он… у него срочное дело, – ответил Маркус. Наступила неловкая пауза. Никто не знал, что надо делать. Леди Джейн, казалось, была загипнотизирована видом обнаженной мускулистой груди Маркуса. Затем она перевела оценивающий взгляд на Филиппу.

– Вам нужно новое платье, – произнесла она. Филиппа печально оглядела когда-то кремово-серебряный шедевр от мадам Ле Труа. Подол был в грязи, атлас измят, а один рукав и бок в крови, появившейся, когда она поддерживала Маркуса на лестнице.

– Мне это известно, – холодно произнесла она. – Но по счастью, я любимая клиентка мадам Ле Труа.

– Я просто хотела сказать: если вы в таком виде выйдете в холл, то вызовете всеобщий ажиотаж.

Разумеется, Джейн была права. Но ее намного больше беспокоило положение Маркуса.

– Я найду для вас новое платье, – пообещала Джейн, берясь за ручку двери.

– Постой, – проговорила Филиппа, – ты хочешь осчастливить меня одним из своих нарядов?

– Не бойся, – сказала Джейн, – мне так и не пришлось обновить его на этом празднике. – С этими словами она скрылась за дверью.

– Отлично, – произнес Маркус, нарушая повисшее молчание. – Теперь-то мы уже можем продолжить?

– М-мы? Ты решительно не хочешь дождаться Бирна? Маркус покачал головой:

– Он вернется не раньше рассвета. А у нас есть все, что нужно для этой ничтожной операции. Я буду говорить тебе, что надо делать.

Льняные салфетки были скручены в жгуты, свежая вода перелита в чашку. Ножницы из наборчика для шитья, принадлежавшего миссис Тоттендейл, лежали на столе. К ним присоединилась пара пинцетов из запасов Маркуса. Бутыль бренди стояла рядом.

Для начала она аккуратно обработала поверхность вокруг раны влажной льняной салфеткой. Затем, поднеся свечу поближе, осмотрела рану.

– Ну и что ты там видишь, в этой моей дыре? – спросил он. – Можешь разглядеть пулю?

Раздвинув края ранки, Филиппа заметила слабый свинцовый блеск.

– Частично, – отозвалась она.

– Отлично. А можешь подцепить ее? Пинцетом, разумеется.

Она взяла со столика инструмент и замерла, широко раскрыв глаза.

Чувствуя ее состояние, Маркус предложил ей сделать глубокий, расслабляющий вдох, а затем глотнуть бренди. Это отчасти помогло. Она вдруг стала видеть отверстие более отчетливо.

– Полагаю, тебе надо лечь на живот, – сказала она. – Так нам обоим будет удобнее.

Помогая ему улечься, Филиппа заметила длинный шрам у него на боку. Она нежно провела по нему пальцем. Маркус повернул к ней голову.

– Ножевой, он у меня уже давно.

Она кивнула, собираясь запустить пинцет в свежую рану.

– Пора приступать, – поощрил он ее.

Филиппа осторожно ввела пинцет, но, к сожалению, рука ее не была достаточно тверда, чтобы действовать быстро и точно.

– Можешь сделать мне одолжение? – спросил Маркус. – Поговори со мной, отвлеки меня какой-нибудь болтовней.

– Конечно, – отвечала она напряженным голосом. – О чем бы ты хотел услышать?

– Скажи мне… – Он помолчал. – С каких пор и почему вы с леди Джейн стали врагами?

Она почувствовала, что пинцет, наконец, зацепил пулю.

– Это не поддается объяснению, – ответила Филиппа, опасаясь, как бы пуля не ушла глубже.

– Отлично, тогда перейдем к твоему браку. – Не слыша ответа, он продолжил: – Пока ты терзаешь мое плечо – леди Джейн или Алистэр Беннинг, на твой выбор.

– Я бы предпочла другую тему. Согласна перемыть косточки Бротону, – предложила Филиппа.

Маркус издал короткий смешок:

– Ты когда-нибудь думала о том, что если бы вы поженились, то были бы парой – Филипп и Филиппа?

Она усмехнулась:

– Разумеется, эта мысль приходила мне в голову.

– А тебе известно, что ты слишком хороша для него?

– Я знаю некоторых, которые вовсе не считают меня такой уж хорошей, – ответила она, скользя пинцетом по краю раны, что заставило Маркуса сжаться от боли.

«Лучше бы он закричал. Тогда, возможно, ему стало бы чуть легче», – пронеслось у нее в голове. Она слышала, каким тяжелым стало его дыхание, видела пот, выступивший на его коже. Она поняла, что единственный способ отвлечь его от боли – допустить его наконец в свой мир. И она решилась на это.