Легкомысленное пари

– Спокойно, еще есть время, я не собираюсь падать духом из-за того, что он не присутствовал при моем появлении.

– Браво!

Едва Филиппа прибыла, как тут же была приглашена на паркет и вызывала всеобщее восхищение. Впрочем, она привыкла посмеиваться над теми, кто восхищался ею и следил за ее успехами. И в особенности это касалось миссис Херстон в ее пурпурно-сливовом тюрбане. А заодно и миссис Маркем в тошнотворно-желтых перьях.

– До чего же чудесно одета сегодня миссис Беннинг: этот глухой верх, эта юбка из шифона с кружевом…

Но на этом восторженная тирада миссис Херстон, сопровождавшаяся дикой жестикуляцией, оборвалась, поскольку она случайно выплеснула бокал оранжада на белоснежный парадный верх мистера Уорта, который случайно оказался поблизости.

Противная вещь этот оранжад.

Филиппа на мгновение ощутила жалость к нему, видя, как он, весь сжавшись, покидает бальный зал. Но затем она вспомнила, как некстати подхватил он Норину перчатку в парке, и решила, что бокал оранжада был послан ему в наказание. И тут же выкинула его из головы, вернувшись к своим обычным грезам, витавшим вокруг персоны маркиза. Все эти десять минут, проведенные в бальном зале, она постоянно украдкой обращала свой взор к парадным дверям, надеясь на его появление. И, наконец, ее пристальное наблюдение было вознаграждено. Едва мистер Уорт исчез за массивными дверями, как появился маркиз Бротон.

Филиппа не верила своим глазам, у нее перехватило дыхание. Ее партнер, мистер Грин, был не слишком доволен ее отрешенностью, но проявлял сдержанность. По счастью, Филиппе удавалось сохранять природную ловкость и грациозность, и она ни разу не сбилась с такта.

Бротон возник как сияющий золотой бог. Блеск бриллиантов на его запонках и нагрудной булавке затмевал освещение. Позже пронесся слух, что у одной из юных девиц помутилось сознание при виде его во всем этом блеске и с гривой золотых волос.

Но Филиппа обратила внимание на другое – на какую-то усталость в его глазах, словно он был давно пресыщен тем, что видел в зале, или его терзала какая-то тайная тревога. А может быть, он искал ее?!

И она, наконец, поймала его взгляд. Бротон пробился к ней сквозь восхищенную толпу как раз к концу танца. Она сделала вежливый реверанс мистеру Грину, и тот, видя новое направление сюжета, почел за благо удалиться, не тратя лишних слов.

– Миссис Беннинг, – произнес Бротон своим сочным баритоном. – Как же я рад, что вижу вас здесь!

От одного звука его голоса у нее пробежали мурашки по спине – только Бротон был способен так подействовать на нее.

Однако еще приятнее было то, что теперь весь зал гудел, как пчелиный улей.

– Это и есть Бротон?

– Полагаю, да. Он кланяется миссис Беннинг.

– Он поцеловал ее руку?

– Он поцеловал бы и выше, но вы видите, какой у нее монастырский вырез…

Для одной из дам, миссис Кройтон, имевшей на выданье трех дочерей без всяких перспектив на замужество, слышать такие диалоги было просто невыносимо. Это подтвердило и ее замечание, сделанное несколько визгливым тоном.

Бротон моргнул несколько изумленно, а затем поднес руку Филиппы, затянутую в перчатку, к своим губам и держал ее там несколько затянувшихся минут, пока не услышал глухой вздох и слова «Мой Бог!» из уст миссис Кройтон и последовавший затем шорох юбок ее и ее дочерей, демонстративно покидавших сцену. Все это время он не отрывал глаз от Филиппы, а затем повел ее танцевать.

В «Олмаке» только недавно разрешили у себя вальсы – этот танец все еще казался скандальным из-за близкого контакта между партнерами. Но легкая музыка на три четверти такта становилась все более популярной, и запреты падали, как замки во время осады.

Бротон положил свою руку на талию Филиппы, а затем, для поддержки, провел ею по спине, в его глазах появилось выражение глубокого изумления – на ее спине не было корсета…

Спереди и с боков ее платье казалось безупречно респектабельным. Однако декольте на спине спускалось до талии, и пальцы Бротона без перчаток скользили по теплой выемке у позвоночника.

Филиппа уставилась с невинным видом в мгновенно потемневшие синие глаза Бротона, теперь совершенно точно зная, за что она переплачивает своей портнихе. Эту снимающуюся панель мадам Ле Труа раскроила гениально.

Заиграла музыка, закружив пары черно-белыми спиралями по залу. И лучшей из них были Филиппа и Бротон. Они отлично смотрелись рядом, соревнуясь золотом волос и сиянием синих глаз. Своей красотой они затмевали звезды. В зале стоял шум, и Филиппа с трудом различала слова Бротона.

– Я счастлив, что вы все-таки приняли мой вызов, – начал он.

– Вызов? – невинно отозвалась она.

– Да, явиться на вечер в «Олмак». – Он улыбнулся язвительно. – Ходят слухи, что вы пренебрегаете ими… Я, впрочем, тоже.

Филиппа улыбнулась, мило вспыхнув, и пожала плечами. Рука Бротона чуть крепче обхватила ее спину.

– Я нахожу «Олмак» чопорным, вы согласны? – продолжал он.

– В чем-то, вероятно, да, – отвечала Филиппа.

– Однако вас это не устраивает, не так ли?

– Почему вы так решили?

Наклонившись, он с нежностью прошептал ей в самое ухо:

– Потому что вы не носите корсета.

У Филиппы перехватило дыхание, она почувствовала, как его пальцы слегка ослабли, а потом снова вжались в ее кожу. Воздух вокруг них, казалось, потрескивал от электрических разрядов. Филиппа чувствовала себя спокойно – обычная игра в кошки-мышки. Но когда в ней участвовал сам Бротон, игра становилась особенно возбуждающей. Повинуясь внезапному импульсу, она решила пойти дальше.

– Мне он не требуется, – парировала она. – И потом, он совершенно непригоден для этого фасона платья!

На этот раз дыхание перехватило у Бротона. Филиппа отделалась небрежной полуулыбкой. Его синие глаза совсем потемнели.

– Миссис Беннинг, я нахожу нашу беседу весьма окрыляющей и надеюсь, что у нас будет шанс ее продолжить. Возможно, чуть позже уже этим вечером?

Она молча и пристально смотрела ему в глаза.

– Тогда на балу у Айверсонов? – предложил он. Бротон говорил с ней низким и спокойным тоном учтивого джентльмена, но прикосновения его пальцев к ее обнаженной спине становились все более интимными. – Ходят слухи, что их библиотека расположена так… обособленно.

«О Боже! На что это он намекает? Неужели я поняла его правильно?» А как иначе можно это понять?! Что ж, возможно, она позволит себе пойти еще дальше… В конце концов, она ведь вдова. Возможно, настал час позволить себе то, что позволяют все вдовушки.

Но время, когда это случится, она будет выбирать сама.

– О, мой господин, но после «Олмака» я приглашена к Филдстонам, – ответила Филиппа с притворно-печальными нотками в голосе.

– Вы можете поменять ваши планы, в этом мире нет ничего постоянного, – усмехнулся он.