Лёха - сокрушитель Вселенной

Стоны, что доносились из тёмных глубин коридора, были какими-то… Неправильными. Вскоре Лёха услышал шаги. Попробовал снова подёргать кандалы, но безуспешно. И на что только надеялся? Липкий страх сковал его члены. Ожидание пытки порой бывает страшнее самой пытки.

Шторка встрепенулась от порыва внезапного сквозняка, и вскоре в камеру вошёл барон Индржих, одетый самым странным образом. Его лицо закрывала чёрная кожаная полумаска, широкую грудь крест-накрест пересекали кожаные ремни, чресла были прикрыты каким-то подобием плавок, тоже кожаных, а на ногах он носил короткие сапоги. Могучие мускулы бугрились и перекатывались, поблескивая в темноте, то ли от пота, то ли натёртые маслом.

Лёха, несмотря на всю безысходность своего положения, не смог сдержать короткий смешок.

Барон остановился возле стола, бросил короткий взгляд на Избранного, принялся перебирать инструменты.

— Смешно? — поинтересовался он у растянутого на кресте Героя.

Отвечать Лёха не стал. Заговорить с Индржихом ему было просто страшно. Барон повернулся к нему, сложил мускулистые руки на груди, окинул его презрительным взглядом.

— Молчишь? Ну ничего, скоро заговоришь. Всё расскажешь, — хмыкнул он.

Лёха безуспешно дёрнул кандалы.

— Даже не старайся. Зачарованная сталь, — пояснил барон. — Без секретного слова не откроется.

— Да пошёл ты. Чорт, — выплюнул Герой.

Индржих коротко ударил его в живот кулаком, Лёха дёрнулся на кресте, судорожно пытаясь вдохнуть выбитый из груди воздух. Барон широко улыбнулся. Он явно получал удовольствие.

— Сука ты, — прошипел Избранный.

Барон молча ударил его ещё раз. На этот раз Лёха был готов напрячь пресс, но напрягать было особо нечего, и все усилия пропали впустую. Могучий кулак барона снова выбил из него дух.

— Хули надо тебе, — просипел Лёха.

Барон остановился и пожал широкими плечами.

— Понять хочу, откуда ты такой интересный взялся. И зачем рыцарей моих околдовал, — ответил он.

— Мог бы и так поинтересоваться. Я бы тебе ответил как есть. А после такого — хер тебе, педрила, — произнёс Лёха.

— Не хочешь по-хорошему, будем по-плохому, — снова пожал плечами барон и опять ударил пленника в живот.

Лёха стиснул зубы, стараясь не издать ни звука, скосил глаза на показатель здоровья.

Здоровье: 69 %

Вдруг пришла мысль спровоцировать Индржиха. Это же всё игра, верно? Стало быть, когда здоровье упадёт до нуля, Лёха окажется на респауне, целый и невредимый. Но что-то ему подсказывало, что убивать его барон не станет, а если и убьёт, то сперва вволю позабавится. Лёха содрогнулся от очередного удара в живот.

— Ты зачем моих воинов околдовал? — голос Индржиха доносился будто через толстый слой ваты, в голове начало шуметь.

Лёха поднял голову, сфокусировал взгляд.

— Пошёл ты нахер, козёл, — сквозь зубы выплюнул он.

Мучитель сделал шаг назад. На его губах играла презрительная улыбка, а глаза под маской возбуждённо блестели.

— А я ведь ещё даже не взялся за тебя по-настоящему, — вкрадчивым тихим голосом произнёс барон. — Даже бью не в полную силу.

Он напряг бицепсы, грудь, пресс, любуясь своими мускулами, которые медленно перекатывались под кожей, блестящей в красноватом свете жаровни.

— А ведь я могу кулаком пробить человека насквозь, — сообщил Индржих и зачем-то поцеловал собственный бицепс.

— Это не отменяет того, что ты — пидор.

— Я?! — удивился барон.

— Ты, — подтвердил Герой.

— А может, ты — пидор? — спросил барон и резким движением схватил Лёху за яички.

Лёха дёрнулся на кресте, его затошнило от мерзкой смеси ужаса и отвращения. Барон придвинулся ближе, и Лёха почувствовал его дыхание у себя на щеке. Затошнило ещё сильнее. Паладин забился в судорожных попытках вырваться, чувствуя, как деревенеют мышцы и выворачиваются суставы, а из самой глубины души вырывается низкий утробный рык, переходящий в яростный бешеный вопль. Тщетно.

Индржих снова отошёл и расхохотался, глядя, как корчится его пленник. Растянутый на кресте Лёха выглядел жалко, но на лице его была написана твёрдая решимость прикончить мучителя, едва он освободится от цепей.

— Завалю… Пидор… — прохрипел Герой, не оставляя надежды порвать узы.

На лице барона только пробежала тень сардонической улыбки.

— Ты уверен? Расскажи, зачем ты околдовал моих рыцарей, и я тебя пощажу. Пока что.

— Да пошёл ты.

Индржих покачал головой и молниеносным движением ухватил Лёху за правый сосок. Медленно начал выкручивать против часовой, плотоядно ухмыляясь и явно испытывая удовольствие, извращённое и противоестественное. Лёха шипел, крепко стиснув зубы.

— Ты лишил моих рыцарей их естества, колдун, — произнёс барон. — Я сразу смекнул, что-то с тобой нечисто.

— Все вы — пидоры. И ты — пидор. И рыцари твои — пидоры. И собака твоя — пидор. И замок я твой сожгу, — ответил Герой, изо всех сил пытаясь сохранить остатки мужества.

Индржих повернулся к нему спиной и подтянул кожаные трусы, выставляя напоказ накачанные ягодицы. Потом подошёл к столу, начал перебирать инструменты, но ни один из них не показался барону достаточно ужасающим, хотя у Лёхи кровь застывала в жилах от одного только их вида.

Лёха знал, что не выдержит пыток. Да и никто бы не выдержал, это только в дурацких фильмах всякие комнатные рэмбо выдерживают по несколько часов или суток. В жизни всё иначе.

Из всех инструментов наиболее подходящими барону показались здоровенные кузнечные клещи. Он повернулся к Лёхе, демонстративно клацнул пару раз, широко улыбнулся.

— Страшно? Ха-ха, ты погляди! — барон даже присел на корточки. — Ну и яйчишки, почти спрятались!

А у кого бы не спрятались, подумал Лёха, страстно желая, чтобы в комнату ворвался Петрович или Ледовласый с отрядом солдат. Да хоть кто-нибудь. Хоть Босоногая Богиня, хоть лично Всесоюзный Рейхскомиссар со своими приспешниками.

Барон вдруг встал, посмотрел на него, бросил клещи обратно на стол, улыбнулся. Для Лёхи будто зажёгся слабый огонёк надежды.

— Нет, нет. Я придумал получше, — сообщил барон и отошёл к выходу. — Эй! Гельмут! Грубер! Тащите флюгегехаймен!

Глава 41. Принудительное Прерывание Сеанса

Зло набирало силы. Методично и дисциплинированно, как и подобает настоящему злу, которое идёт к цели, несмотря ни на что.

Армия тьмы, что ковала свои уродливые доспехи в тёмных пещерах, с каждым днём увеличивалась в размерах, а со всех окрестных земель стекались орки, гоблины, кобольды и тролли, прежде сидевшие в укромных берлогах. Они рубили лес и жгли уголь для своих нечестивых кузниц, строили плавильни и пороховые мельницы, отравляя воду и воздух Вольной Марки, несчастных жителей которой ловили и загоняли на рудники.