Лекарь в мире ЗОМБИ

Ника выставила огнетушитель и направила раструб прямо в морды наступающих мертвяков.

— Получайте, твари! — выкрикнула девушка, распыляя пену широкой струёй.

Белая пена залила глаза и пасти ближайших зомби. Они слепо закрутились на месте, натыкаясь друг на друга, беспорядочно хватая воздух руками. Некоторые просто застыли, издавая гортанное рычание, неспособные определить, где находится добыча.

Я воспользовался секундным замешательством и рванул что было сил к аудитории. Лёха схватил меня за куртку и с неожиданной силой дёрнул внутрь. Для щуплого ботаника он оказался неожиданно крепким. Возможно уже сейчас в нём просыпались те способности, которые в будущем сделают его одним из самых опасных псиоников.

— Ника, назад! — проорал я, видя, как мертвяки начинают снова ориентироваться.

Она швырнула опустевший огнетушитель в ближайшего зомби и отступила к двери. Но в последний момент поскользнулась на луже крови, её ноги разъехались, и она упала на колени прямо в дверном проёме.

За её спиной уже снова сформировалась плотная стена из оскаленных мертвецов. Один из них, высокий мужик в лабораторном халате, почти схватил её за волосы. Я рванулся вперёд, вцепился в её запястье и одним рывком втащил внутрь.

Лёха тут же захлопнул дверь, буквально за секунду до того, как в неё врезались первые мертвяки.

— Баррикадируйте! — рявкнул я, поднимаясь на ноги и помогая Нике подняться.

Дверь содрогалась под натиском десятков тел. Петли скрипели, дерево трещало, готовое вот-вот поддаться.

— Парты! — скомандовал я, указывая на ряды тяжёлых деревянных столов.

Лёха и ещё несколько парней мгновенно схватились за ближайшие парты и потащили их к двери. Я присоединился, навалившись всем весом на тяжёлую преподавательскую кафедру. Вместе мы прижали её к двери, а сверху навалили ещё несколько столов, формируя импровизированную баррикаду.

Удары с той стороны не прекращались ни на секунду, но наша конструкция выдерживала. Из-за двери доносилось утробное рычание и скрежет ногтей по дереву. Для этих перепуганных студентов звук был кошмарным, я видел, как они вздрагивали от каждого удара. Для меня же за пять лет апокалипсиса этот «концерт» стал чем-то вроде фоновой музыки — привычный, почти обыденный саундтрек к выживанию.

Только теперь у меня появилась секунда, чтобы осмотреться.

Аудитория представляла собой типичную лекционную: двадцать парт, расставленных друг за другом. Студенты, которым посчастливилось попасть внутрь, жались по углам.

У окна сгрудилась группа девчонок — все в слезах, одна тихо шептала что-то, судорожно сжимая в руке маленький амулет на цепочке. Несколько крепких парней заняли позицию возле второго выхода, держа наготове подручные средства — стулья, цветочный горшок и даже чей-то ноутбук, который вряд ли мог послужить серьёзным оружием. В дальнем углу какой-то нескладный парень в очках что-то настраивал в портативной рации, периодически прикладывая её к уху и хмурясь.

— Замрите, — жестом остановил я всех присутствующих. — Звук привлекает их. Если не будем шуметь, возможно, они потеряют интерес.

В аудитории воцарилось безмолвие, нарушаемое лишь тяжелым дыханием выживших. Я оглядел помещение, оценивая ситуацию. В комнате было человек двадцать пять — все напуганные, многие в крови, но вроде не укушенные.

Ксюша забилась в угол, обхватив колени руками, её трясло. Рядом с ней пристроилась худая девчонка с длинными рыжими волосами — она обнимала Ксюшу за плечи, что-то шепча ей на ухо. Странно, но это успокаивало их обеих.

Лёха стоял рядом со мной, его очки сидели криво, а рубашка была порвана на плече. На бледной коже виднелись свежие синяки — видимо, зацепило в давке. Ника тяжело дышала, прислонившись к стене, но явно держалась лучше остальных.

Прошло несколько мучительно долгих минут. Удары в дверь постепенно становились реже, рычание тише. За окнами пронеслась пожарная машина, её сирена на мгновение заглушила все остальные звуки. Затем снова крики, звон разбитого стекла, грохот падающих тел.

Внезапно откуда-то из коридора донёсся отчаянный крик:

— Помогите! Кто-нибудь! Помогииитеее!

Голос был мужской, полный паники и отчаяния. Несколько человек в аудитории дёрнулись, инстинктивно подавшись к двери, но я остановил их решительным жестом.

— Даже не думайте, — процедил я сквозь зубы.

— Но там человек! — воскликнула какая-то девчонка со второго ряда, её глаза были полны слёз. — Мы должны помочь!

— Считай, что он уже мёртв, — отрезал я. — И если откроем дверь, то тоже сдохнем. Их там слишком много, а мы практически безоружны.

Крики в коридоре становились всё отчаяннее, пока внезапно не послышался удаляющийся топот — стая голодных мертвецов бросилась за новой жертвой. Давление на баррикаду ослабло. Лишь одинокий зомби продолжал скрести по дереву, не желая отступать.

— Что теперь? — шёпотом спросила Ника, подходя ближе. Её чёрная футболка была заляпана кровью, а из рассечённой брови сочилась тонкая струйка. — Мы заперты.

— Зато живы, — ответил я, вытирая пот со лба. — И это уже неплохо для первого часа апокалипсиса. Хотя в прошлый раз всё было немного проще.

— В прошлый раз? — ошарашенно переспросила Ника. — О чём ты говоришь?

На улице что-то взорвалось — вероятно, автомобиль. Стёкла в аудитории задребезжали, а одно даже треснуло. Студенты вздрогнули, кто-то из девушек негромко вскрикнул.

Я медленно обвёл взглядом всех присутствующих. Перепуганные лица, дрожащие руки, широко раскрытые от ужаса глаза. Обычные студенты, которые ещё час назад жили в привычном мире, где самой большой проблемой была пропущенная лекция или забытый дома реферат. Если рассказать им о том, что произойдёт дальше, это может спасти многим жизнь. Наверное. Хотя с другой стороны — кто поверит в такую хрень?

Ладно, надо попробовать. В конце концов, я ничего не теряю.

— Да, в прошлый раз, — повторил я, опускаясь на край парты. — Я уже прошел через всё это дерьмо. Пять лет. Весь этот пиздец от начала до самого конца.

Воцарилась тишина. Кто-то нервно хихикнул, решив, что я несу бред от стресса.

— Макар, — осторожно начала Ника, — ты точно в порядке? Может, ударился головой, когда дрался с этими тварями?

Я смерил её холодным взглядом. Пять лет войны с ходячими мертвецами, псиониками и мародёрами научили меня говорить так, что даже самые дерзкие затыкаются.

— Я никогда не был более в порядке. Слушайте меня внимательно, потому что от этого зависят ваши жизни. Сегодня, одиннадцатого мая, начался апокалипсис. Через час по городу будут рыскать десятки тысяч зомби. К завтрашнему утру Москва падёт. Через неделю правительство перестанет существовать. Через месяц девяносто процентов населения будет мертво. По-крайней мере, так было в прошлый раз…