Лекарки тоже воюют 2

– Как ты смеешь, мелкая пигалица, со мной так разговаривать! – негодовал призрак.

– Сегодня твоих потомков чуть не убили, а тебе, видите ли, спать пора! – передразнила я хранителя.
– Или ты не в курсе, что на выпускном балу было совершено еще одно покушение на Контера и маму?

– Я все знаю, Зу вызывал меня. Ему срочно понадобилась помощь, чтобы очистить школу от черной прели! – усевшись напротив, сообщил Фукус. – Нам стольких трудов стоило избавиться от этой смертоносной гадости. Так что же все-таки произошло на этом злосчастном балу? Зу мне так толком ничего и не смог рассказать.

– Я тебе поведаю в обмен на интересующую меня информацию, - хитро улыбнувшись, начала я свой шантаж, зная, что Фукус был слишком любопытным, чтобы не ввязаться в мою игру.

– Какую информацию? Я никаких тайн нашей семьи тебе, мелкая, выдавать не буду! – гордо заупрямился хранитель.

– Сегодня на Контера было совершено третье покушение! Фукус, ты уверен, что сохранение семейных тайн стоит его жизни? – я неплохо подобрала аргументы, хранитель начал сомневаться в своей правоте.

– Но все уже позади! Виновный умер! Теперь можно уже не бояться новых сюрпризов! – пытаясь сохранить лицо, нагло заявил полупрозрачный глупец.

– Ну, если тебя не интересуют мельчайшие подробности покушения, то ты прав, нам пора спать! – поудобнее укладываясь и укрываясь одеялом, согласилась я с упрямцем.

Фукус пару минут для порядка пометался под потолком, затем с видом великомученика завис передо мной со словами:

– Хорошо, но только ради сохранения жизни своих подопечных я пойду на эту беспрецедентную жертву и открою тебе некоторые секреты древнего рода Позеванто!

– Насколько древнего? – машинально уточнила я.

– Ты же читала наши хроники! – возмутился Фукус. – Самого первого предка нашей династии, возвеличив, приблизил к себе Стерлинг Первый. Ты же учила в школе историю, теперь считай, сколько веков назад это случилось.

Я начала медленно загибать пальцы, считая столетия.

– Это же сколько лет ты служишь хранителем? – искренне ужаснулась я, повнимательнее присматриваясь к Фукусу.

– Немного, всего лишь сто сорок четыре. Я недавно заступил на свою должность, - тут же успокоил меня друг.

Странно все это! Такой славный, выдающийся род, полный героев и великих государственных деятелей, и обзавелся хранителем всего лишь сто сорок четыре года назад?

– А до тебя у вашего семейства были хранители? – удивленно продолжала уточнять я.

– В мою живую бытность не было, во всяком случае, что-то я их не припомню, - пожав плечами, грустно сообщил призрак. – Так какую семейную тайну ты еще хотела разузнать?

– Высший совет князя! Что это? – вновь усевшись на кровати, спросила я.

Хранитель на меня посмотрел, как на ненормальную. Он прекрасно видел, как я скрупулёзно изучала тома о семействе Позеванто.

– Меня интересует лишь информация, которую в хроники решили не включать! – потребовала я.

Явуз

Знакомое чувство мешало заснуть. Оно сдавливало грудь, выкручивало нервы. Но теперь я и сам не знал, чья это тоска, моя или мелкой. Лишь на миг представив себе, что ее больше не будет рядом, хотелось схватить Син и запереть в замке на веки вечные, привязав ее к себе. Вот только это было невозможно! Без ЕЕ согласия – невозможно!

Я уже знал место, где можно было в полной мере насладиться терзавшей мое сердце грустью. И если мне очень сильно повезет, то терзаться там я буду не один.

Светало. Я сразу увидел одинокую фигурку Син в смешной пижамке. Маленькая наблюдала за восходом солнца. На крыше башни было прохладно, и мелкая пыталась согреться, кутаясь в свои худенькие ручки. Сняв спортивную куртку, я накинул ее на плечи девушки. Она даже не удивилась, так как давно почувствовала мое присутствие рядом с собой и закрыла свои эмоции для меня. Я так и остался стоять позади Син, осторожно держа ее за плечи и не отрывая взгляда от горизонта. Яркое утреннее солнце начало свой поход по небу, освещая нас лучами и даря еще один день.

Син подняла обе ладошки вверх, ловя ими солнечные лучи.

– Что ты делаешь? – поинтересовался у нее.

– Приветствую солнце! Чувствуешь тепло? – спросила она у меня, жмурясь от яркого света. – Это значит, что мы все еще живы!

– За наши жизни ты заплатила большую цену! – прижав девушку к своей груди и обняв за плечи, проговорил ей в макушку. Мне хотелось забрать хоть часть ее печали себе.

– Большую цену? – переспросила она. – Ты о чем?

– Как о чем? Ты вернула отраву Лорентику! Это его убило! Ты потеряла свой дар! Лекарки не могут убивать!

– Я не лекарка! Я могу! – спокойно ответила мелкая тихим голосом.

Я резко развернул к себе Син и, склонившись, заглянул ей в глаза.

– Как это не лекарка? Что значит - можешь убивать? – я практически тряс ее, пытаясь добиться правды.

– То и значит! Лекарка должна посвятить всю себя призванию и дать клятву сохранять жизни. Нарушившие священную клятву лишаются своего призвания, - запрокинув голову и хитро улыбаясь, объясняла егоза.

– Когда лекари дают эту клятву? – губы сами собой расползлись в улыбке, а с плеч упала тяжесть.

– Обычно в свое совершеннолетие, на войне чуть раньше, но не более, чем на год. Это связано с формированием у нас большого энергетического резерва, - первый раз откровенничала со мной юная лекарка, вернее будущая лекарка.

– Если ты не давала клятву, откуда у тебя тогда такие удивительные способности? – пытался разобраться я в произошедшем на балу.

– От мамы, бабушки, прабабушки, прапрабабушки, - мелкая немного замялась, кокетливо потупив взор. – Если вкратце описывать историю нашей семьи то, когда твой далекий предок еще только собирался совершить свой легендарный подвиг по спасению наследника Туринии, слава об удивительных лекарских способностях женщин нашего рода уже гремела на всю Рунию.

Осторожно выйдя из кольца моих рук, Син подошла к каменному ограждению, и усевшись на крышу, облокотилась на него. Прикурив сигарету, мелкая вмиг стала серьезной и продолжила говорить:

– Убийца, выбрав столь специфический яд, рассчитывал на то, что мы с мамой обе - лекарки. Если бы именно она начала спасать Контера, то не успела бы этого сделать. Как только поток с ядом коснулся бы Лорентика, мама бы лишилась лекарского дара и от яда погибли бы все: и мама, и мой генерал, и душегуб.