Лекарство от смерти

— Я не буду этого делать, — произнесла Сильфида. — Я поклялась тебя убить, это так, но делать этого не буду.

— Ты должна.

— Ты герой Маллореана! Ты спас нас от смерти! От уничтожения! А теперь говоришь, чтобы я тебя убила?

— Вспомни внешний вид Капарии, принцесса! Неужели ты хочешь, чтобы точно так же выглядел и Маллореан?

Глаза девушки округлились.

— Ты знал! Знал! Знал, что с тобой это произойдет!

— Догадывался, — я виновато улыбнулся.

— Тогда зачем? Зачем?!

— Чтобы раз и навсегда покончить с этой угрозой. Сейчас во всех мирах Иггдрасиля существует только один Разрушитель. И в твоих силах сделать так, чтобы не осталось ни одного. Иначе ваш мир погрузится в те же оранжевые тона.

— Должен быть другой выход!

— Лекарство от смерти — лишь другая смерть, принцесса.

Девушка продолжала стоять, держа лук в руке. По глазам было видно, что она усиленно ищет контраргументы.

— Сделай это сейчас, — тихо сказал я. — Пока во мне еще есть решимость, пока она не растаяла как снег под летним солнцем. Я хочу поступить правильно.

Сильфида сжала свое оружие, вытащила стрелу из поясного колчана…

— Сильфи… — прошептала Мариша.

— Твое… последнее слово, Максим, — принцесса натянула тетиву.

— Помнишь, как я сбегал из замка в нашу первую встречу? — спросил я. Девушка со слезами на глазах кивнула. — Ты тогда промахнулась трижды. Не промахнись сейчас.

Я закрыл глаза, не желая смотреть на нацеленный в меня стальной наконечник.

«Делина, пожалуйста, прости меня…» — подумал я прежде, чем что-то легонько толкнуло меня в грудь.

Эпилог

Над покинутой и разрушенной эльфийской таможней стояла тишина, прерываемая лишь пением птиц. Но следом за яркой фиолетовой вспышкой, идущей от Древа, раздался чудовищный в своем отчаянии крик. В нем было столько боли, что даже, наверно, гномы нашли бы в себе силы пожалеть того, кто способен так кричать.

Сильфида отчаянно орала, не в силах успокоиться и робко трогая еще теплое тело, стоя перед ним на коленях. Рядом с ней бледная до синевы и не издававшая вообще никакого звука стояла Мариша. Если бы кто-то, кто знал их обеих, увидел принцесс в таком состоянии, он вряд ли смог бы сказать, какая из них сейчас пугала больше.

— Надо… похоронить… как положено… — слова давались нелегко, мечница буквально выталкивала их из себя.

Сильфида смогла ответить лишь через полчаса, когда слез в ее глазах попросту не осталось.

— Не поймут… Да и плевать.

Она аккуратно, словно человек был еще жив, вытащила стрелу из его тела и отшвырнула от себя, словно ядовитую змею.

— Сильфи! Мар! — к Древу бежал Латрей вместе со своими телохранителями и камергером.

— О, а что это с ним? — спросил Маркус, глядя на Максима. — Сдох, что ли?

Старшая принцесса с отвращением посмотрела на эльфа.

— Не смей говорить о нем в таком тоне, Маркус, — прошипела она.

— И даже сдохнуть как положено не смог… Одно слово, грязь и червь… — он аккуратно пнул человека, словно боялся, что тот сейчас встанет.

Король подошел вплотную к бездыханному телу, присел, проверил пульс…

— Мда, печально… — Латрей смотрел на Максима с неподдельной скорбью. — Тяжело будет объяснить это Делине.

— Да кого волнует мнение какой-то служанки? — спросил камергер. Король выпрямил спину.

— Маркус, ты ведь не думаешь, что я ничего не знаю, верно? — он повернулся к застывшему эльфу. — Столь яростно обвинять этого человека в смерти моей жены… Если честно, я поражался, как у тебя хватало наглости называть себя верным слугой короны, творя за моей спиной такие вещи.

— Я любил Лесию, Ваше Величество. Я привел ее в замок.

— Что не помешало тебе ее убить после того, как она сошлась с ним.

Маркус застыл, словно громом пораженный.

— Если Вы это знали, то и должны знать почему я так поступил! Оскверненная королева не имеет права находиться у трона!

— Во-первых — это я ее послал к нему узнать, можем ли мы на него надеяться. Во-вторых — тебе не приходили в голову менее радикальные меры решения этой проблемы? Например, развод?

Камергер беззвучно открыл рот. Ему действительно ни разу не пришло это в голову.

— Удар по престижу…

— Пережил бы как-нибудь. На меня одного жен не напасешься, если я буду убивать каждую надоевшую.

Эльф почувствовал, как воображаемая удавка на его шее резко затянулась.

— Я верно служил короне на протяжении столетий!

— И только поэтому я дам тебе шанс. Если мои дети простят тебя, то все закончится изгнанием и запретом на покупку смолы. Будешь жить ровно столько, сколько тебе позволит Древо.

Маркус посмотрел на Сильфиду, но та не отрывала красных глаз от человека.

— Да простит тебя Древо, Маркус… — вдруг подала голос Мариша. Камергер почувствовал облегчение. Зная вспыльчивый нрав этой принцессы, он в уме уже осторожно подбирал слова для ее убеждения, — …потому что я тебя простить не смогу!

Мечница резко оказалась совсем рядом и прежде, чем мужчина успел даже испугаться, вонзила латную перчатку ему в горло и одним рывком вырвала адамово яблоко. Задыхаясь и захлебываясь в собственной крови, Маркус пытался руками закрыть рану, но, в конце концов, завалился набок. Никто из присутствующих не стал звать кого-либо из Ордена Лечения.

— Он будет похоронен как величайший герой Маллореана и по эльфийским обычаям, — сказал Латрей, накрывая своим плащом человеческое тело. Мертвый эльф был им уже забыт, как что-то ненужное. — Отнесите его в карету и позаботьтесь о том, чтобы он в целости доехал до замка.

— Будет исполнено! — один из телохранителей хотел выполнить приказ, но взгляд Мариши буквально пригвоздил его к месту. Девушка сама, аккуратно отстранив сидящую рядом сестру, взяла Максима на руки и понесла к карете.

***

Девушка не поверила своим глазам — яркая фиолетовая вспышка в небе заставила всех обитателей замка примкнуть к окнам, наблюдая за необычным явлением. У всех на устах был всего один вопрос — неужели они смогли выстоять, неужели они победили? И только она одна спрашивала — когда же он, наконец, вернется?