Лёлита или роман про Ё
Шрифт:
2. Трое одного ждут
Солнце спускалось всё ниже. Тимур мараковал над Лелькиной ногой, та снуло обгладывала принесённую им куриную. Голоса давно смолкли, Валюха смолил одну за другой, а я отсеивал глупые вопросы.
Вот что может случиться с двумя разумными женщинами средь белого ещё практически дня в родном лесу? В болото они не полезут. А полезут — не обе ж враз. И напасть на них некому. Медведи здесь, конечно, обитают, но чтобы задрали человека — такого вроде бы ещё не было («не было ведь, Валь?» —
Двуногие?.. Какие такие двуногие? Зачем двуногие? Не надо никаких двуногих! Ближайшая зона в полутысяче вёрст, а свои своих отродясь не трогали.
Остаётся одно: повело наших грибниц в сторону от дороги и — почему нет? раз-то в сто лет запаниковали и… Но не повод же ещё с ума сходить. А тут вообще заблудиться можно?
— Да заблудиться, Андрюш, можно где угодно… Но здесь в любой конец — полчаса, и не к Оке так в поле выйдешь.
— Отец-то вот с Егоркой куда подевались? — вставил Тим.
— Ну, куда, — я попытался размышлять вслух. — Кто-нибудь из тётенек наших ногу, допустим, подвернул. И хромают теперь все вместе обратно чуть медленней, чем нам хотелось бы… А?
— Вариант, — Валюха выстрелил бычком в сосну и направился к тачке. — Пойду-ка сам погляжу.
Нырнул в кабину и тут же вынырнул, засовывая за ремень нечто среднее между «макаровым» и «береттой».
— Откуда у него? — удивился я.
— Это пневматический, — объяснила Лёлька.
— Пукалка, — уточнил Тим.
— Валь, — насторожился я.
— Пойду я пройдусь, а вы приберитесь пока тут…
И пошагал. Туда, откуда уже не вернулись четверо.
— Пап, — вскочила Лёлька, — я с тобой…
— Нет, Лёля, ты останешься, с дядей Андреем…
— Тогда, может, лучше на машине? — предложил я. — Ну, если нога… И вообще…
— Хм!.. Соображаешь, когда хочешь.
— Нет, а чо: едь, гуди — и им маяк, и мы тут в курсе будем.
— Правильно! — и Тим тоже рванул к «Жигулёнку».
— Не глупи, — осадил его братан. — Одна машина пусть при вас будет. Карабин где?
— Да вон, только патроны все расстреляли.
— Неважно. Просто под рукой держи. Ствол — уже полдела. Ты-то чего? — среагировал он на мою перекосившуюся физиономию. — Сказал же: туда и назад.
— Да я-то как раз ничего…
— А давайте вместе поедем? — не унималась Лёлька.
— Ага, а они с другой стороны объявятся, вот и будем друг за дружкой по кругу гонять.
— Ну пап? — взмолилась она, вцепившись в дверцу.
Валюха прекрасно понимал, что девчонке хочется быть поближе к нему, но слабины и на сей раз не дал.
— Доченька, нет. Не волнуйся. Всё будет нормально. Щас я их привезу, и домой поедем. Поняла?
И поцеловал в маковку. Отчего вериться во всё нормально мне перестало окончательно.
— Поняла, — она даже не надулась.
— А ты пока за этими хануриками пригляди… Андрюх, — высунулся он в окно, — если через полчаса не вернусь, грузи их в тачку и валите домой.
— Да
с какого?— Ну давай с тобой попререкаемся.
— Так я ж не вожу.
— Ты главное погрузи, они сами водят.
И ударил по газам…
И минут десять ещё мы слышали его время от времени протяжные сигналы.
Потом стало тихо.
Ждать и догонять… Особенно ждать…
Так всегда: что достаётся, то и особенно.
Мы сидели и тупо пялились на дорогу, пытаясь уловить хоть какой-нибудь звук оттуда. Звуков не было. Молчать становилось невмоготу.
— Сейчас приедут, — уверенно заявил я, — селезёнкой чую. Давайте собираться.
— Да чего тут собирать, — фыркнул Тимка. — Вместе потом и…
— Дядька чего велел? Вот и вперёд!
И, подавая пример, принялся складывать стульчики. Тим тоже нехотя поднялся, схватил одно из покрывал за углы и резко стряхнул с него посуду и прочее.
— Ты совсем уже? — вскипела Лёлька. — Собрать надо, а не разбрасывать.
— Ну и собирай.
— Ну и буду.
— Ну и вот.
— Тима, Лёля… — не выдержал я. — Ну зачем вы? Давайте быстренько всё упакуем — глядишь, и время скоротаем, да?
— А я о чём, — Шпана Валентинна методично опорожняла и рассовывала по сумкам миски.
Парень ничего не сказал, но сменил гнев на разум и поплёлся вытряхивать мангал.
— Еду с собой забирать или как? — спросила Лёлька.
— Чёрт её знает, — я действительно соображал туго. — Вываливай, что ли… Или в пакет какой, а по дороге избавимся…
— А тут водка ещё осталась…
— Ну и завинти пока.
— Да крышки нет. Ладно, щас, стоймя как-нибудь пристрою…
— Момент, — тормознул я. — Стаканчик где?
Она поглядела на меня не без укоризны, но бутылку всё же протянула. И стаканчик подала.
— И мне малёха, дядь Андрюш, — донеслось от костра.
— Другой разговор!
И замявшаяся на миг Лёлька запустила руку в сумку и выдала ещё один пластиковый аршин…
Спустя полчаса ничего не изменилось. Разве потусклее чуток стало и попрохладней.
И потревожней…
Лёлька пыталась дозвониться до отца. Абонент не отвечал или находился вне — чтоб им подавиться этой формулировкой! — зоны доступа.
— Он сказал садиться и уезжать, — напомнил я.
— А они? — возмутился Тим.
— Что предлагаешь?
— Ехать. Но не домой, а за ними.
— А если…
— Что — если?
— Не знаю, Тим. Не знаю…
— Ну и нечего тогда!
— А если туда нельзя?
— Что значит нельзя? Опять селезёнка?
— Вы чего меня пугаете, — вклинилась Лёлька.
Действительно: два дурака — старый и малый: льзя-нельзя. Ничего же ещё не случилось.
— План такой, — предложил я, — сейчас едем до хаты, отвозим Лёлю, потом возвращаемся сюда и…
— А я чего? Одна там сидеть буду? В пустом доме? Ждать, что и вы пропадёте, так, что ли?