Ленд-лиз. Дороги в Россию. Военные поставки США для СССР во Второй Мировой войне. 1941-1945

Выступая перед румынскими рабочими 19 июня 1962 г., Хрущев утверждал, что во время Второй мировой войны американские монополии заработали «миллиарды долларов на военных поставках. Они жирели на крови людей, погибших во время двух мировых войн». В этом причина, продолжал Хрущев, того, «отчего американская промышленность достигла таких высот. Именно поэтому сегодня Соединенные Штаты Америки имеют возможность производить и потреблять больше товаров». Советский лидер дал понять, что советская и румынская кровь позволила американцам разжиреть⁸.

В США во время войны слабо реагировали на советскую интерпретацию фактов. В январе 1944 г. американская военная машина семимильными шагами рвалась вперед. Президент Рузвельт в тринадцатом отчете по ленд-лизу рассказал народу, как произведенная в США техника играет важную роль в наступлении Красной армии против откатывающихся назад немцев. Под советскими опознавательными знаками летало больше построенных в Америке самолетов, чем под какими-либо еще, за исключением собственно американских (7 тыс. машин по состоянию на октябрь 1943 г.). Советские солдаты-водители сидели за рулем 195 тыс. поставленных по ленд-лизу автомобилей, шли в атаку в 3500 танках, готовили еду из 343 тыс. тонн полученной по ленд-лизу пшеницы и 341 тыс. тонн консервированного мяса. Этот вид помощи Советскому Союзу в 1943 г. вырос на 63 процента по сравнению с 1942 г. Газета «Правда» воспроизвела длинные выдержки из того отчета, посвятив ему, возможно, больше всего места по сравнению с прочими материалами, посвященными любому другому отчету по ленд-лизу с тех самых пор, как была открыта программа. В то же время, когда появился этот преисполненный бодрых тонов отчет, а из Комитета по внешней экономической помощи делались другие пылкие заявления, советское посольство опубликовало статью под названием «Военная экономика в СССР в 1943 г.», где успехи Красной армии объяснялись успехами в производственной сфере, но нигде так и не была упомянута помощь по ленд-лизу⁹.

Также в январе советская сторона отправила ветерана Сталинграда Леонида Руденко в Соединенные Штаты, где он занял пост председателя советского Комитета по закупкам. В начале своей деятельности на этой должности Руденко выражал огромную признательность советского правительства и Красной армии за помощь по ленд-лизу. Все больше грузов благополучно доходили до России: Кроули сообщил, что, несмотря на то что в 1943 г. тоннаж грузов, отправляемых в Советский Союз, почти удвоился, потери сократились с 12 до 1 процента. По данным Военно-продовольственного комитета, Россия являлась получателем 51 процента поставок американского продовольствия за рубеж. Вторым была Британская империя, доля которой составляла 42 процента. Данные, приведенные Кроули, также были опубликованы в советской прессе. В марте и апреле Комитет по внешнеэкономической помощи озаботился тем, чтобы подчеркнуть, что помощь будет продолжать поступать в Советский Союз намного более высокими темпами, далеко опережая месячные графики поставок¹⁰.

В апреле руководитель отдела металлов советского Комитета по закупкам Виктор Кравченко объявил о своей отставке с этого поста и попросил политического убежища. Член коммунистической партии и ответственный работник советской промышленности, Кравченко обвинил Советский Союз в осуществлении двуличной международной политики. Это выражалось в том, что внешне советская сторона выражала готовность к сотрудничеству, однако фактически ее политика оставалась неизменной и преследовала те же основные цели, что и до войны. Кравченко осудил отсутствие в Советском Союзе основных политических свобод и объявил, что советскими планами на Балканах и в Польше не предусматривается свободное восстановление стран, как это декларировалось советскими руководителями. Но, каким бы сенсационным ни выглядело это обвинение против советской системы, оно никак не повлияло на с энтузиазмом принятое палатой представителей решение об очередном продлении программы ленд-лиза для России на будущий год. Соответствующая резолюция была принята 19 апреля при соотношении 334 голоса за и 21 против. Было высказано лишь одно резкое замечание в поправке Уодсворта, которое ограничивало действия президента в принятии на себя обязательств, «за исключением тех, что предусмотрены конституцией». Целью поправки было не допустить взятие должностными лицами в послевоенный период любых обязательств во внешнеэкономической и военной областях, которые конгресс посчитал бы относящимися к сфере своей деятельности¹¹.

17 мая Рузвельт подписал распоряжение о продлении ленд-лиза после того, как за неделю до этого данное решение было утверждено сенатом 63 голосами против одного. «Победа придет быстрее и будет стоить нам меньше жизней и техники, – заявил президент, – так как мы объединили наши людские и материальные ресурсы и теперь наши объединенные нации готовы сокрушить врага». В качестве демонстрации такого единства советское правительство наградило 29 офицеров и четырех рядовых американских военнослужащих в зоне Персидского залива за «оказание большой помощи Красной армии в борьбе против немецких захватчиков».

В последующие недели Гарриман, Кроули, Эрик Джонсон (председатель американской Торговой палаты), а также представители прессы американской Национальной ассоциации производителей) (НАМ) обсуждали различные аспекты программы поставок в Россию по ленд-лизу. Как заявили представители НАМ, они рассматривали Советский Союз как потенциальный огромный рынок в послевоенные годы, в особенности с учетом того, что страна получала займы от США¹². Высадка союзников во Франции и дальнейший ход кампании отвлекли на себя практически все внимание американской прессы, отодвинув ленд-лиз, который показался второстепенной по сравнению с высадкой янки проблемой.

Оставив Комитет по ленд-лизу, Стеттиниус не терял времени даром. Он сразу же приступил к написанию и публикации своей книги «Орудие победы», посвященной ленд-лизу. Эрнест Линдли в статье для издания «Виргиния куотерли ревью» отметил, что «в распоряжении национальной политики имелся более эффективный инструмент». И это была правда, потому что «редко удавалось сделать так много за такие малые деньги». Лео Черни в «Сэтудей ревью оф литрече» выражал чувства, которые были малохарактерными для филантропа. Он обвинял администрацию в том, что «она плохо проинформировала американский народ об истиной природе ленд-лиза», а также упрекал Стеттиниуса за то, что тот «не стал отказываться в своей книге от символа доллара». Наша выгода, убеждал Черни, состоит «в ущербе врагу, причиненном англичанами, русскими или китайцами, которые стреляют из американского оружия». Говард Уидден-младший, который писал для «Форин полиси репорте», был согласен с Черни в том, что Соединенные Штаты оказались неспособны держать своих граждан в курсе программы ленд-лиза. Концепция программы, как отмечал Уидден, была построена таким образом, чтобы не допустить новых раздоров после окончания войны из-за накопившихся долгов. Однако американское общественное мнение в последние месяцы продемонстрировало, что для публики настоящая цель программы осталась непонятной. «И администрация, и конгресс явно решили, что выгоды от многосторонней торговли будут гораздо выше, чем от тех, которые получат после того, как они попытаются вернуть долги за военную помощь». В заключение Уидден отметил, что союзники, подписавшие соглашения о военной помощи, «приняли на себя широкие политические обязательства, присоединившись к США в их стремлении сделать свободной международную торговлю». «Следующим шагом, – добавил он, – должна стать отмена задолженностей по ленд-лизу на взаимной основе и аннулирование оплаты материалов, которые были израсходованы во время войны»¹³.

В отчете с грифом «Конфиденциально, для ограниченного круга» нью-йоркский Совет по международным отношениям опубликовал отпечатанные на ротаторе критические замечания по ленд-лизу, «его природе, применению и разрешению проблем». В совете считали, что «общественное мнение показывает, что общество неправильно информировано относительно ленд-лиза. Оно демонстрирует неверные и противоречивые представления о программе. Большинство американцев считают, что кто-то что-то нам должен в качестве компенсации». Это отражено в опросе общественного мнения в феврале 1942 г. В январе 1943 г. 25 процентов опрошенных вообще не знали, что такое ленд-лиз, а 54 процента считали, что получатели должны оплатить предоставленную им помощь. Большая группа, 58 процентов, считала, что Соединенные Штаты не должны требовать такой компенсации.

В отчете указывалось, что «опасность состояла в том, что любая группа пропагандистов могла бы легко заручиться поддержкой, твердо настаивая на том, будто бы «отказ от компенсации является предательством интересов США». Такое отношение серьезно снижает возможность любого разрешения проблемы. В ноябре 1943 г. совет ответил, что Комитет Трумэна в отчете сенату США декларировал, что «ленд-лиз никогда не был средством, направленным на то, чтобы переложить военные расходы союзников на плечи США». Отсюда следовал вывод и предложение, что, если «страны-получатели не в состоянии оплатить свои расходы в долларах, они могут передать нашей стране часть своих признанных международным сообществом активов, таких как месторождения нефти или металлов». Журналист, вспомнивший наивное сравнение Рузвельта, который проводил аналогию с садовым шлангом всего четыре года назад, недоумевал: что же случилось с этой концепцией.

В феврале 1945 г. перед Комитетом по иностранным делам конгресса предстал Кроули, которому предстояло развеять некоторые «фантазии» относительно ленд-лиза, которые распространялись с помощью вражеской пропаганды. Они относились по большей части к Англии, хотя Кроули и указывал, что Советский Союз не продает американские самолеты Японии в обмен на резину. За Кроули пришла очередь Стимсона, которому пришлось защищать перед конгрессом очередное продление Акта о ленд-лизе. «Мы переживаем критический момент в войне», – отметил посол. Начался штурм крепости «Германия», и главные силы армии Японии тоже все еще не разбиты. Стимсон выступал за то, что ленд-лиз является наиболее значительным фактором в создании скоординированной стратегии союзников. Ленд-лиз, как он отметил, «почти наверняка сделал больше для того, чтобы развеять подозрения Советского Союза по отношению к Западу, чем любой другой инструмент». Стимсон считал, что «ленд-лиз является одним из краеугольных камней нового союза народов». После заявлений Стимсона, как писал репортер, продление программы еще на год было гарантировано¹⁴.

В апреле новый президент Гарри Трумэн подписал указ о продлении ленд-лиза. В мае Кроули сообщил, что, несмотря даже на то, что протокол официально не подписан, поставки уже примерно на 10 процентов превысили объемы, предусмотренные планами. 13 мая, сразу же после этого заявления, подоспела новость от том, что днем раньше было принято решение приостановить поставки по ленд-лизу в Россию. Несмотря на то что вскоре поставки возобновились, было решено, что возникшая проблема достаточно серьезна, чтобы вновь направить в Москву Гопкинса, на этот раз от имени Трумэна. Когда 3 июля Гопкинс объявил о своем решении оставить государственную службу, в прессе обратили внимание на его недавнюю поездку в Москву, где он «спас объединенные нации»; однако там очень мало освещалась та роль, которую сыграл Гопкинс во время войны¹⁵.