Ленин - красный диктатор

Тем не менее экономическая ситуация в стране становилась все хуже. Национализированная промышленность приходила в упадок, несмотря на все усилия советского правительства. Трудовая дисциплина лишь ухудшалась. На больших металлургических заводах недостача рабочей силы достигала от 30 до 50 %. Производительность труда падала с каждым годом. Например, в Донецком каменноугольном бассейне ежемесячная выработка на каждого рабочего в среднем в 1916 году составляла 800 пудов, а в 1922 году — 200 пудов. Падение нормы выпуска продукции частично объяснялось сильным понижением заработной платы и трудностями с приобретением продовольствия.

Рабочие стали покидать города и возвращаться в деревни. Так, в Уральском регионе в течение 1920 года почти 37 % всех рабочих ушли в деревню. В этих условиях неудивительно, что общее производство в промышленности падало. Добыча угля в 1916 году (в границах соответствующих позднейшему Союзу советских республик) составляла немногим более 2 миллиардов пудов. В 1918 году она составляла 731 миллион пудов, в 1919 — 504 миллиона пудов, в 1920 — 464 миллиона пудов. Выплавка железных чушек в Южной России в 1916 году доходила до 176 миллионов пудов, в 1918 было выплавлено 12 миллионов пудов, в 1919 — 1 миллион 700 тысяч пудов, в 1920 — 900 тысяч пудов. Продукция других отраслей промышленности сокращалась в такой же пропорции. Подобная же дезорганизация царила в транспортной системе. В 1918 году не работало 40 % локомотивов, в 1920 году — 56 %.

В связи с этим происходил бешеный рост цен на все товары. Кроме того цена бумажных денег на 1 января 1920 года настолько упала, что за один золотой рубль давали 3136 бумажных рублей. В январе же 1921 года за золотой рубль платили уже 26 529 бумажных рублей.

Ужасающий удар был нанесен сельскохозяйственному производству — и во время ликвидации крупных помещичьих имений в 1918 году, и в период захвата Комитетами бедноты так называемых кулацких хозяйств. Именно эти помещичьи имения и кулацкие хозяйства поставляли продукцию на рынок. Хозяйства середняков производили лишь немного больше, чем требовалось им для собственного потребления, бедняки не могли обеспечить продуктами даже себя.

К тому же центральное правительство и рабочие продотряды проводили бесконечные реквизиции так называемых излишков зерна. В течение 1917–1918 годов советские власти изъяли в деревне 40 миллионов пудов зерна, в 1918–1919 годах — 80 миллионов пудов, в 1919–1920 — 180 миллионов пудов. Быстро уменьшались крестьянские стада. В 1916 году в России было 32 миллиона лошадей, а в 1920 — всего 24 миллиона. Крупного рогатого скота в 1916 году насчитывалось 50 миллионов голов, а в 1920 — 36 миллионов.

С каждым годом сокращалась площадь пахотной земли, частично из-за забоя тягловых животных, но главным образом потому, что крестьяне не видели смысла производить больше, чем требовалось им самим, так как весь излишек изымался советским правительством. В результате коллапса промышленности советская власть не имела возможности предложить крестьянам компенсацию за реквизированное зерно в виде промышленных товаров. К 1921 году площадь обработанной земли сократилась до 62 % по сравнению с довоенной, а урожай составил только 37,3 % от довоенного. Страна встала перед угрозой полной остановки промышленности и голода.

2

Весной 1921 года коммунистическая экономическая система довела страну до угрозы новой гражданской войны. Новая борьба могла стать для большевиков еще более опасной, так как она начиналась как стихийное движение крестьян и матросов без участия организованных контрреволюционеров или иностранных интервентов.

Осенью 1920 года начался мятеж в нескольких центральных губерниях России — Тамбовской, Саратовской, Рязанской. Центр мятежа был в Тамбовской губернии, лидером стал крестьянин Антонов. К весне 1921 года движение приобрело угрожающий характер. Восставшие крестьяне организовали настоящую армию численностью в 20 тысяч человек. Советское правительство встало перед необходимостью образовать новый внутренний фронт под командованием Тухачевского. Восстание было жестоко подавлено, целые деревни подвергнуты артиллерийскому обстрелу. Тем не менее мятеж продолжал разрастаться.

Весной 1921 года советское правительство столкнулось не только с антоновским движением, но и с мятежом матросов в Кронштадте. Матросы имели общие интересы с крестьянами и более тесные, чем заводские рабочие, контакты с ними. Мятеж в Кронштадте явился частично откликом на выступление Антонова, частично реакцией на катастрофическое управление экономикой коммунистическими властями. 1 марта 1921 года в Кронштадте состоялся митинг, на котором присутствовало 50 тысяч человек. Большинством голосов была одобрена резолюция, призывающая к новым выборам в советы и требующая разрешения на членство в анархической и левых социалистических партиях. Вечером 2 марта Кронштадт был уже в руках революционного комитета, состоявшего из делегатов, избранных в различных подразделениях флота. Собрания делегатов стали формироваться в отрядах стоявших на рейде судов.

Резолюции, вынесенные на митингах моряков и собраниях делегатов, заключали следующие требования:

1. Немедленные новые выборы, проводимые тайным голосованием.

2. Свобода высказываний и печати для анархистов и левых социалистических партий.

3. Свобода собраний для профсоюзов и крестьянских организаций.

4. Созыв беспартийной конференции Петроградской губернии не позже 10 марта.

5. Отмена института коммунистических комиссаров в армии и флоте.

6. Немедленный отзыв всех реквизиционных продотрядов и восстановление свободы торговли.

7. Ликвидация коммунистических карательных органов, существовавших во всех частях флота.

8. Свобода действий крестьян на своей земле в соответствии с собственными желаниями.

В ночь на 3 марта революционный комитет назначил генерала Козловского руководителем обороны. Движение охватило всех моряков Кронштадта, и только находившаяся в Кронштадте школа красных курсантов отказалась присоединиться к мятежу и ушла по льду в Ораниенбаум. К Кронштадту подтянули части Красной Армии. Наступление длилось несколько дней. Только в середине марта Красная Армия заняла весь район. Официально о подавлении восстания было объявлено 17 марта. Руководителей мятежа расстреляли. Большую часть матросов арестовали и отправили в ссылку в отдаленные части России.

3

Кронштадтское восстание стало последним звеном в цепи событий, способствовавших переменам. Оно вынудило Ленина изменить тактику и ввести Новую экономическую политику. Признаки перехода к ней появились, однако, еще за несколько месяцев до восстания.

Жестокий экономический кризис, начинающийся голод, рост крестьянских выступлений — все эти причины и без кронштадтского мятежа делали Новую экономическую политику абсолютно необходимой. Первые признаки изменений в деятельности советского правительства стали проявляться еще с осени 1920 года, в самый разгар эксперимента по повсеместному введению коммунизма.

Предвестником Новой экономической политики стал закон от 23 ноября 1920 года о предоставлении концессий иностранцам для разработки национальных ресурсов России. Ленин уже давно говорил о возможности подобных концессий: он предлагал их в разгар гражданской войны в ответ на приглашение союзников участвовать в мирной конференции в Принкипо в феврале 1919 года. Упоминались они и в проекте договора, составленного для Буллита в марте 1919 года.

В практическом плане об иностранных концессиях задумались, когда Советская Россия вступила в период заключения мирных договоров, то есть с осени 1920 года. Еще в марте 1920 года мирный договор был заключен с Эстонией, летом и осенью последовали договора с Литвой, Латвией, Финляндией, а также предварительное соглашение о мире с Польшей. Всего через месяц после заключения договоров с Финляндией и Польшей был опубликован закон о концессиях. Хотя Ленин и заявил, что концессии предполагают продолжение борьбы с капитализмом, на деле они означали на чало компромисса с капитализмом (если не с внутренним, то с иностранным).