Ленинград — срочно...

— Эх, Горелов, не знаешь ты пословицы: «Поперед батьки в пекло не лезь!» Хоть ты без пяти минут и кандидат наук, но все-таки советуйся чаще со старшими.

Бондаренко повернулся и направился к группе бойцов и рабочих. Он крепко пожал руку каждому:

— Спасибо, товарищи. Сильны же вы, братцы! Такую махину затащить!

Люди заулыбались, кто-то солидно ответил:

— Да чего там, пустяшное дело…

Горелов стоял в стороне и думал: «Почему комбат напустился на меня?..»

…С утра комбат сам повел колонну с установкой «Редут-6» к Ладожскому озеру. Двигались медленно: моросил дождь, в лобовые стекла машин била снежная крупа, и колеса скользили по вымощенной булыжниками трассе. Однако до Ваганова добрались без приключений. Спустившись к озеру, комбат выбрал площадку слева от деревушки Коккорево, у самой воды. Отдав распоряжение начальнику «Редута» лейтенанту Ульчеву и инженеру Купрявичюсу развертывать станцию, Бондаренко поехал назад, в Ленинград.

Уже при въезде в город комбатовский шофер показал на мчащуюся навстречу «эмку»:

— Товарищ капитан, во-он полковник Соловьев шурует!

— Ну-ка, посигналь, чтобы остановился, и сам прижмись к обочине, — приказал Бондаренко.

Обе легковушки одновременно замигали фарами и заскрипели тормозами. Бондаренко перебежал к «эмке» полковника, козырнул.

— Устраивайся, капитан, впереди, разговор есть, — прогремел Соловьев, сидевший вместе с Форштером на заднем сиденье.

Комбат узнал, что Соловьев с директором радиозавода побывали на возрожденном четвертом «Редуте», который разворачивался у Волкова кладбища. Там Осинин — и дело движется хорошо. Настроив установку, инженер батальона поведет колонну с седьмым «Редутом» в Манушкино. На главный пост пришла радиограмма о том, что «тройка» уже перевезена в Кронштадт. А в Токсово директору завода приглянулся инженер установки Червов. Толковый специалист…

— Вот, комбат, каких я тебе инженеров подобрал! — с гордостью заявил Соловьев, дружески похлопывая Бондаренко по Плечу. — Но… одного или двух придется у тебя забрать. — Заметив, что капитан намеревается что-то возразить, сказал: — Погоди, выслушай сначала. Мы сейчас заехали на пятый «Редут» (кстати, там все готово к подъему, ждут тебя), подошел ко мне инженер, голова у него, я тебе скажу, о-го-го как варит! Хоть и сержант.

— Это Горелов, — уточнил Бондаренко, — помощник начальника установки.

— Во-во, он самый. Такую идею предложил — дух захватило! Можно создать телевизионную установку, которая сигнал с осциллографа «Редута» сразу передаст на главный пост. Представляешь, сколько сразу времени сэкономим. Ведь картинку, разворачивающуюся перед глазами старшего оператора, будет одновременно видеть и дежурный офицер главного поста. Тот сразу сигнал на КП: налет!..

— Голубчик, предложение технически очень смелое, — подтвердил Форштер. — Горелов уже давно работает в области передачи телевизионных сигналов на большие расстояния, с довоенного времени. Думаю, если создать ему необходимые условия, он сможет осуществить свою идею.

— Поэтому я у тебя его заберу, пусть на главном посту работает, — заключил Соловьев.

— Не отдам. Что хотите делайте… Я до самого товарища Жданова дойду, а не отдам! — взволнованно выпалил Бондаренко.

— Что-о?! Не слишком ли много на себя берете, капитан! — гневно засверкал глазами Соловьев.

— Но поймите, товарищ полковник, — оправдывался Бондаренко, — сами убедились в том, что только при наличии хороших инженеров «Редут» может выдать тот максимальный результат, который удовлетворит ПВО. А тут — со штатами неразбериха, для станций только подбираем позиции, пытаемся настроить аппаратуру, радиомастерской даже нет! — повернулся он к директору завода. Но тот безучастно смотрел в окно. — И потом, я давно знаю об идее Горелова. И Осинин, и сам он — все уши мне прожужжали.

— Как! И ты молчал?.. Да я тебя за это, знаешь… — возмущенно повысил голос Соловьев.

— А зачем раньше времени языком чесать? Если бы я вам обо всех идеях докладывал, которые выдвигают инженеры, операторы, радисты — у вас бы голова кругом пошла. Вы только моего Осинина послушайте — столько предложений! А возможности?..

— Вот я и хочу Горелову предоставить возможности для работы.

— Очень хорошо. Но только, товарищ полковник, не забирайте инженера из батальона. Мы уже думали с Осининым, с Ермолиным советовались. Пусть Горелов на пятом «Редуте» и проводит свои изыскания, помощников ему выделим. Тем более теперь станция будет находиться на здании НИИ. Он может там даже опыты лабораторные проводить! Так и сформируется наша радиомастерская.

— Ох и хитрый же ты, капитан, — не то осуждающе, не то с похвалой пробасил Соловьев. — Ладно, будь по-твоему. Но только я тебя в покое не оставлю, пока вы с этим сержантом не поставите мне на главный пост телевизоры.

Бондаренко вылез из машины. «Эмка» рванула, обдав капитана мелкими брызгами. Он с минуту постоял, глядя ей вслед, потом пошел к своему зеленому, в пятнах лимузину…

Из дневника старшины Михаила Гаркуши:

«Переехали в город. Паршивая штука — воющие бомбы. Самолеты налетают до двенадцати раз в сутки…

Несколько бомб упало во дворе штаба. Убит красноармеец Олейников. Тяжело ранены Исмагулов, Манжос, легко — Макаров, Монахов, Галинов.

Дом напротив нас разрушен. Какой-то девушке осколками перебило обе ноги. Ее нашел Устюжинов в развалинах. Отправили в госпиталь…»

На берегу Ладожского озера

Как ни старался Купрявичюс настроить приемник, изображение отраженного сигнала на экране не улучшалось.

Инженер отложил в сторону отвертку и вышел из аппаратной.

— Ну что? — спросил его Ульчев. Купрявичюс покачал головой. Посоветовал:

— Не следует пока рыть блиндажи. Придется, наверное, переезжать. Искать более подходящее место.

— Комбат приказал развернуть «дозор» здесь, — возразил Ульчев и вдруг резко спросил — А может, вы мудрите, в позиции ли дело?..

Купрявичюс вспыхнул:

— Нет, это черт знает что! Идите, сами попробуйте, — показал он на дверь фургона.

— Я не инженер.

— То-то же!

Подкатила черная «эмка». Из нее вылезли высокий полковник и неуклюжий штатский в ватных штанах и телогрейке.

— Начальство пожаловало, сам полковник Соловьев! — изумился Ульчев…

Вскоре уже на всю округу гремел голос полковника, который поверг Купрявичюса в отчаяние.

— При чем здесь комбат?! Вы как инженер установки куда смотрели? Почему не подсказали, что условия тут не соответствуют техническим требованиям? — отчитывал он Купрявичюса.

Штатский — директор радиозавода, тоже подлил масла в огонь:

— А как вы, милостивый государь, думаете питать «Редут»? От силовой машины? А где брать бензин? Электричества нет!

— Есть электросеть… — тихо возразил Купрявичюс. — На ириновских торфоразработках.

— Значит, и «Редут» нужно ставить в Ириновке. Свертывайтесь! — приказал полковник. — А по поводу вашей нерасторопности будет особый разговор.

…Колонна медленно потянулась назад, от озера к Ленинграду, мимо Ваганова, в шести километрах от которого приютилась на длинном узком косогоре деревенька Ириновка. На самом холме у околицы в туманной дымке вырисовывались очертания церкви. Купрявичюсу понравилось это место еще тогда, когда они проезжали мимо деревни, направляясь к Ладоге. Теперь же он выпрыгнул из кабины и зашагал по лужам в хвост колонны, к «эмке».