Ленивое мужество

— Ваши свидетельства будут рассмотрены в ходе решения дела, — вальяжно махнул рыцарь бронированной рукой, — Сдавайтесь! Немедленно!

Кажется, деваться некуда.

— А разве могут обычные простые рыцари обычного простого человеческого государства арестовывать Героев, посланных богами? — громко, звонко и недоуменно спросил я Саяку. Та аж окосела от такого вопроса, а вот с рыцарем произошла другая итерация. Сначала он раскрывал рот по мере того, как в него входил смысл фразы, а потом буквально изошел на какашки, рыча так, что его конь закрутился на месте.

Словоизвержение усача, кроме ругательств, оказалось чрезвычайно информативным. Периодически называя меня «подлецом» и «грязной свиньей», он сулил мне всяческие унижения за такое оскорбление страны, его величества и его, барона Вислава Тугова в частности. Из чего следовало, что вместо десятка лет работы на королевство и деревню ведьм, он, барон Тугов, теперь добьется того, чтобы я до конца дней своих работал как раб, замаливая нанесенный мной ущерб его чувствительной патриотичной душе. Из всего этого монолога я вывел лишь одно — никакого суда не предвиделось. Кто-то из ведьм очухался, связался с союзниками и вот, встреча на дороге. Скорее всего, на ближайших телепортах были выставлены такие же посты.

Что же, придётся сдаваться. Скорее всего, я смогу положить большую часть придурков, но тогда мне и Саяке точно настанет крышка. А вот в плену… я много чего смогу. До тех пор, пока на меня не наложит заклинание подчинения у ведьм, мой язык свободен — а когда я растреплю всем и каждому, что удваиваю характеристики выбранной мной женщины, то заинтересованные лица сожрут королевство с потрохами, а деревню — на десерт. А уж дальше как-нибудь выкручусь, континенты теперь доступны, найдем куда удрать…

С этими мыслями я бросил меч на траву, вызывая победные ухмылки у окруживших меня воинов.

— Сдаемся, Саяка.

А вот после этих моих слов всё пошло кувырком.

Началось же это «кувырком» ровно с того, что ко мне метнулась маленькая расплывчатая тень, прячась мне за спину, и вцепляясь ручками в бедро. Затем из кустов раздались крики:

— Не дайте ей уйти!

— Ищите! Она где-то рядом!

— Найти и убить! Во имя Князя Тьмы!

— Во славу справедливости!

— Уничтожим зло!

От последнего хорового вопля я вообще застыл, пытаясь понять, как приверженцы Князя Тьмы, которые априори демоны и бяки, могут быть за справедливость и против зла. Посмотрев на свою ногу, понял — могут. За меня пряталась никто иная, как Мимика Фуому, худшая певица в мире и кошкодевочка на минималках.

К счастью, команда рыцаря с ним во главе, словили такой же разрыв шаблона, как и я, уставясь в кусты с разинутыми ртами. Те не преминули исторгнуть из себя десяток прямоходящих гуманоидов в полосатых штанах с подтяжками. Кожа новоприбывших была зеленого цвета, морды обозлённые, как у слесарей в 6 утра по срочному вызову, а ятаганы в их заскорузлых лапах свидетельствовали, что это если и грибники, то очень опытные. Общее впечатление они производили странное и опасное, напоминая помесь гоблина, орка, человека и грибника.

Стероидные гоблины увидели рыцарей с сопровождением и тут же заорали, потрясая оружием. Люди заорали в ответ, потрясая своим. Тонко и испуганно ржанул кентавр с штандартом. Ошеломленно взвизгнула Саяка.

— Воины армии тьмы наступают! — встопорщил усы Вислав Тугов, оглядываясь, почему-то на меня, — К бою!

— Ты бы лучше меч достал, болезный, — ехидно посоветовал я ему, подбирая свой собственный с земли, — У меня никаких проблем с армиями нет. Даже тьмы.

От такого признания все в очередной раз охренели, но уже вместе с могучими гоблинами, начавшими переглядываться с открытыми пастями. Один из зеленокожих, наиболее косматый и свирепо выглядящий, внезапно ткнул в мою сторону лапой, а потом что-то оживленно забормотал на своем языке. Угрюмо-свирепые морды солдат зла стали чуток порадостнее, некоторые даже облизнулись, глядя на людей. Последним это сильно не понравилось, особенно барону.

— Ты же… — выдохнул он, глядя на меня, — Ты же Герой! Тебя же призвала сама Датарис! Ты же присягал!

— И где теперь эта Датарис? — еврейски ответил я вопросом на вопрос, а потом закатал рукав. Сжав обнаженную шрамированную руку в кулак, я продемонстрировал её Тугову, а второй конечностью шлепнул себя по бицепсу, задавая вкрадчивый вопрос, — Хочешь узнать, откуда у меня эти шрамы?! Мамочка меня сильно не любила, поэтому как-то раз…

Договорить мне не дали, всё же зеленокожие агрессивные мутанты-каннибалы явно не благодарная аудитория. Они кинулись на людей, люди кинулись на них, а я, обиженно замолкая, подхватил обеих девчонок подмышки, и кинулся… на кентавра, обнявшего штандарт.

Особого внимания этот поступок не вызвал. Все уже радостно дрались друг с другом, озабоченные тем, что спереди, а не сзади.

— Бегом к телепортеру! — рыкнул я кряхтящему от перегруза пацану на ухо, прижимая лезвия меча к его шее, — Шевели копытами!

— Иии…! — завращался тот на месте, продолжая удерживать палку. Позади меня завизжали еле удерживающиеся на крупе идиота девчонки.

— Хер отрежу и сожрать заставлю! — с угрозой прошипел я упрямому придурку на ухо, — Вперед!

Конечно, добрым словом и пистолетом достичь можно многого, очень многого… но правильным добрым словом и острым режущим предметом, способным выполнить кастрацию или ампутацию, можно не только достичь чего-нибудь хорошего, но также сделать это на чужом горбу, быстро и с песней. Кентавр понесся как юная лань, визжа правда, как юная самка собаки, но эти мелочи мы ему великодушно простили за скорость перемещения.

Проскакал бедолага всего ничего, едва ли с километр, но вспотел так, что соскользнуть с его спины было делом плевым. Съехав набок и сдернув попутчиц, я хлопнул бедолагу по спине с оценкой в «четыре звезды». Тому явно послышалось нечто другое, от чего человеколошадь грузно обмяк в обморок, поджав задние копыта к органу, которому я угрожал.

А дальше… нам просто чертовски повезло. Вместо привычного магического пенсионера, заведующего кругом телепортации, тут всем рулила бойкая круглая бабулечка, румяная и растрепанная, как перед свадьбой любимой внучки. Возможно, так оно все и было, так как у бабули в избушке (по ее словам) что-то подгорало. Поэтому она молниеносными отточенными движениями и словами начала проводить ритуал переноса. Перемещение я заказал в старую добрую Комматаву, где уж точно мы смогли бы передохнуть, а уж такая мелочь, как оплата проезда за кошкодевочку, жмущуюся теперь к Саяке, а не ко мне, грабителя ведьминских магазинов не смутила.

Везение мы осознали не сразу, а лишь когда прекрасное краснокожее лицо, приветливо полыхающее гневом и жаждой мести, едва не расплющило себе нос о поднявшийся вокруг круга телепортации барьер. Вместе с лицом к нам сюда прибежало и тело — высокое, стройное, мускулистое, едва прикрытое несколькими кожаными ремнями, а заодно могущее похвастаться тонким гибким хвостиком.

— Не успела, — досадливо констатировала Лилит Митрагард, боевой генерал армии Князя Тьмы, ассасин двухсотого с несколькими рублями уровня, и просто хорошая суккуба. Глазами она поедала вовсе не меня, а совсем даже маленькую бедненькую Мимику, в данный момент вовсю пытающуюся спрятаться в робе Саяки, что у ушастой вполне себе получалось, если бы хозяйка робы не была бы против.

— Бывает, — посочувствовал я оппонентке, — Ничего, твой звездный час обязательно наступит.

— Ты! — отпрыгнула она от силового поля портального круга, — Снова ты!

— Случайно вышло, — повинился я, — Мы тут мимо проходили…

— Хорошо-хорошо!! — замахала руками демоница, — Волшебница заканчивает ритуал! Слушай меня, Мач Крайм! Убей вот это! Ради всех нас!

Рука суккуба недвусмысленно указала на скорчившуюся и прижавшую уши кошкодевочку. Та обморочно пискнула, закатывая глаза и обмякая.