Ленивый Мурад
Шрифт:
И вот
Перед шахскими очами Одноглазый предстаёт.
Шах затрясся, как в припадке «Кто ты есть, такой-сякой, Чтобы нарушать порядки И тревожить наш покой? — Глянул шах недобрым взором. Ты ли крыл, кривой урод,
Ту дыру, из-за которой Пострадал наш звездочёт?»
Шах в то утро был невесел. Сделал страже знак перстом И сказал:
«Сперва повесим,
Голову снесём потом».
Древние законы чтили Все владыки той земли: Людям головы рубили, Только вынув из петли.
Наземь пал кибитчик рыжий: «Не казни, великий шах!
Я кривой, я плохо вижу, Дал
Шах сказал:
«Твоим рассказам Грош цена, такой-сякой,
И одним ты видишь глазом Больше, чем двумя — другой.
Ты своим единым глазом Видишь два моих сейчас,
Я ж двумя глазами сразу Вижу лишь один твой глаз».
Плёл циновки старый мастер — Значит, он и виноват.
Он, поверь, обманщик ловкий, Всех, злодей, перехитрил!
Он негодные циновки Нам за полтеньги всучил».
Шах от изумленья замер. Оглядел огромный зал,
Широко развёл руками И значительно сказал:
«Ты не виноват, пожалуй,
Ты, я вижу, честный малый... Стража, может он идти.
Ну, а вы ступайте снова,
Чтоб преступника другого Разыскать и привести».
Били во дворце тревогу,
С ног сбивались...
И опять
Стража помолилась богу И отправилась в дорогу Виноватого искать.
У циновочника люди Восседали средь двора. Возвышалась на верблюде Камышовая гора.
Продавец хвалился, цену Набивая на камыш: «На товар взгляни, почтенный! Мой убыток-—твой барыш.
Я с тебя, Берды-ага,
Не деру втридорога.
Не скупись, побойся бога!
Я дешевле не могу...
Ведь сюда одна дорога Нам обходится в теньгу!»
Довелось бы им поладить — Сговорились бы,
Но тут
К низкой глиняной ограде С криком стражники бегут.
Возле старого дувала Стража сталью забряцала: «Собирайся, молодец!
Поведём тебя мы к шаху На расправу во дворец.
Ну-ка, помолись аллаху, Чистую надень рубаху—
Через час тебе конец!»
Повели, звеня мечами,
Как пленённого врага.
Перед шахскими очами Предстаёт Берды-ага.
Шах затрясся, как в припадке: «Кто ты есть, такой-сякой, Чтобы нарушать порядки И тревожить наш покой? Трепещи теперь от страха,
Проливай потоки слёз!
Раб, ты звездочёту шаха Оскорбление нанёс!»
В этот день был шах невесел. Сделав страже знак перстом, Он сказал:
«Сперва повесим,
Голову снесём потом!»
Торопливость презирали Все владыки той земли И преступников карали Вот как:
Вешали вначале,
А потом башку секли.
| Мылят палачи верёвки, Вдалеке шумит народ. |
|---|
| |
Сердце мастера забилось.
В страхе он воскликнул:
«Нет,
Нет, во всём, что приключилось, Виноват лишь мой сосед!
Не пролей моей ты крови!
Стар и слаб я, пожалей!
Я невинен, а виновен
Мой сосед, который ловит И гоняет голубей.Мудрый шах, могу сказать я, Что безбожное занятье Мой сосед себе избрал:
Птиц гоняет он так ловко,
Что, когда я плёл циновки,
Всё глядел через дувал.
Наблюдал я за полётом Голубей, взлетевших с крыш.
А какая там работа,
Если в сторону глядишь!»
Шах побагровел мгновенно, Исподлобья бросил взгляд И воскликнул:
«Несомненно,
Голубятник виноват!»
Мудрый шах, владыка грозный, Был всего лишь шазада \
И, мальчишка бестолковый, Бегал он с толпой детей Всякой челяди дворцовой,
С крыш гоняя голубей.
Бегал так весной и летом Шахский отпрыск-сорванец,
Но от слуг узнал об этом Старый шах — его отец.
То, что подобает черни,
Знать не должен шахский сын! Был в расположенье скверном Шах, доживший до седин.
И сказать мы, как ни жалко, Ради истины должны:
В этот день коснулась палка Юной царственной спины.
Много лет владыка прожил, Стал он сед, как прежний шах, Но и в старости не может Слышать он о голубях...
Но вернёмся к сказке снова. Значит, так...
Весьма сурово •Бросив исподлобья взгляд,
1 Шазада — сын шаха, наследник престола.
Шах побагровел мгновенно И воскликнул:
«Несомненно,
Голубятник виноват!
А циновочник, пожалуй, Очень даже честный малый... Стража, может он идти.
Но преступника другого, Вольнодумца-птицелова, Отыскать и привести!»
Человек, во всём повинный, Обожавший голубей,
Был худой и очень длинный, Самый длинный из людей.
Птичник тощий и белёсый Был в раздумье погружён. Собирался птицам просо Высыпать в кормушку он.
Вдруг у старого дувала Стража сталью забряцала– «Собирайся, молодец! Поведём тебя мы к шаху На расправу во дворец. Ну-ка, помолись аллаху. Чистую надень рубаху — Через час тебе конец!
Для тебя петля готова — Будешь ты держать ответ*
Стража грозная сурово Окружила птицелова,
Как вороны — минарет.
Стражники, гремя мечами, Повели его.
И вот
Перед шахскими очами Голубятник предстаёт.
Шах затрясся, как в припадке: «Кто ты есть, такой-сякой, Чтобы нарушать порядки И тревожить наш покой? Трепещи теперь от страха, Проливай потоки слёз!
Раб, ты звездочёту шаха Оскорбление нанёс!»
В этот день был шах невесел. Сделал страже знак перстом И сказал:
«Сперва повесим,
Голову снесём потом!»
Став как будто ниже сразу, Начал было долговязый Объяснять, что сам не рад... Глянул шах недобрым глазом: «Грош цена твоим рассказам, Ты, я знаю, виноват! —
Трижды крикнул он сурово: — Раб презренный, замолчи!»
К виселице птицелова Потащили палачи.
Как в то время полагалось, По пути беднягу малость Потрепали сгоряча Два здоровых палача... Стража вдруг расхохоталась: Птицелову оказалась Виселица до плеча.