Леопард на снегу

– Они в бутылочке в верхнем ящике моего письменного стола.

Элен повернулась, чтобы пойти за лекарством, но остановилась в нерешительности. Где этот письменный стол? Может быть, он имел в виду то бюро в углу, возле которого она увидела фотографию страшной катастрофы? Она уже шагнула к бюро, когда Доминик устало произнес:

– Письменный стол находится у меня в кабинете.

Его кабинет!

Элен замешкалась. Где же этот кабинет? Она открыла, было, рот, чтобы спросить, но передумала. Дверь кабинета должна выходить в холл, а там не так много дверей, чтобы не найти нужную. Она уже знала то, что вели в гардеробную и столовую, а дверь в кухню была обита грубым сукном.

Элен быстро вышла из комнаты в холл, радуясь, что гепарда не было поблизости, и огляделась. В холл выходила только одна незнакомая дверь, удовлетворенно отметила она, и, открыв эту дверь, девушка заглянула вовнутрь. Несомненно, это и был кабинет Доминика Лайалла. Огромный стол красного дерева занимал всю центральную часть комнаты. На нем в беспорядке лежали книги и бумаги, а с боку стояла пишущая машинка.

Но вовсе не письменный стол привлек внимание Элен. В углу на самом краю подоконника, полускрытый тяжелой бархатной шторой стоял бежевый телефон!

Ее первым побуждением было немедленно воспользоваться этим телефоном и попросить о помощи, но последние события заставили Элен быть осторожнее. Если она задержится здесь слишком долго, Доминик Лайалл может что-нибудь заподозрить, а если он застанет ее здесь… К тому же и Болт может зайти в гостиную за подносом. Если они догадаются, что девушке известно о существовании телефона, у нее не будет шанса воспользоваться им. Но если она притворится, будто ничего не видела…

С трудом поборов искушение от заманчивой идеи немедленно связаться с внешним миром, Элен подошла к столу и села на стоящий рядом кожаный стул. Неудивительно, что Доминик не хотел посылать ее за лекарством. Но видимо его состояние было настолько серьезным, что вынудило забыть об осторожности. Вспомнив о его искаженном болью лице, Элен торопливо открыла правый верхний ящик стола. Как бы девушка ни возмущалась двуличностью Доминика Лайалла, она не могла забыть о тех страданиях, что он испытывал.

Быстрый осмотр содержимого этого ящика показал, что лекарств там не было, и Элен закрыла его. Левый ящик был заполнен папками, но, отодвинув их в сторону, она нашла то, что искала – маленькую коричневую бутылочку с белыми таблетками.

Бросив взгляд на горы бумаги на столе, Элен закрыла ящик и встала из-за стола. Она едва успела закрыть дверь кабинета, когда из кухни вышел Болт. У девушки задрожали ноги при мысли, что воспользуйся она телефоном, ее застали бы на месте преступления.

– Вы что-то искали, мисс? – нахмурившись, спросил он.

Элен почувствовала, как краска стыда заливает ей щеки, потому что она никогда не умела притворяться. Девушка показала маленькую бутылочку.

– У вашего хозяина мигрень, – объяснила она, направляясь к двери гостиной с уверенностью, которой вовсе не испытывала. – Я ходила за таблетками.

– Понятно. – Болт был искренне обеспокоен. – Я сейчас принесу воды.

Он пошел на кухню, а она вернулась в гостиную. Доминик по-прежнему лежал на диване с закрытыми глазами, и Элен пришлось уверить себя, что именно этот человек держит ее здесь против воли.

Девушка подошла к дивану и остановилась.

– Вот ваши таблетки, – тихо сказала она. – Болт сейчас принесет вам воды.

Доминик открыл глаза. От сильной боли под ними залегли темные круги.

– Спасибо, – поблагодарил он, приподнимаясь на подушках и принимая протянутую бутылочку. – Я сам во всем виноват. Слишком много работал.

– Вы работали? – удивленно переспросила Элен, глядя, как Доминик открывает бутылочку и достает две таблетки.

Он поднял на нее глаза.

– Вот именно – работал. Или вы думали, я занимаюсь бездельем?

Элен пожала плечами и отошла от дивана. На таком близком расстоянии его глаза волновали ее, даже, несмотря на ту боль, что читалась в них.

– Я… я так не думала, – не совсем искренне ответила она.

Дверь отворилась, и в комнату вошел Болт с кувшином воды. Он сразу направился к дивану и с легким укором посмотрел на лежавшего Доминика.

– Вот вода, – сказал он, протягивая стакан. – А потом вам надо сразу же лечь в постель.

Доминик положил в рот таблетки и запил их водой.

– А я так не думаю, – ответил он, возвращая стакан Болту.

Болт с осуждением посмотрел на него.

– Вы же знаете, это необходимо.

Доминик бросил красноречивый взгляд в сторону Элен.

– Как? Оставить нашу гостью пить кофе в одиночестве?

Элен возмущенно фыркнула, но Болт покачал головой, подавая ей знак молчать.

– Хорошо, тогда после кофе, – согласился он, но Доминик уже закрыл глаза, как будто ему было трудно держать их открытыми.

– Я позову тебя, – согласился Доминик.

Болт вздохнул и молча развел руками, показывая Элен, что не может ничего сделать, и у нее возникло странное чувство, словно она стала его сообщницей с их общей заботой о здоровье лежащего на диване человека.

– Ради Бога, Болт, перестань сигналить за моей спиной, – неожиданно возмутился Доминик, будто даже с закрытыми глазами он видел, что происходит в комнате.

Болт резко повернулся и направился к двери.

– Я вернусь через четверть часа, – сказал он и покинул комнату.

Когда Болт ушел, Элен все еще стояла на месте, размышляя, почему же она не ушла. Тогда, возможно, Доминик согласился бы лечь в постель, и это было бы лучшим лекарством от мигрени. Представив себе Доминика Лайалла в постели, Элен почувствовала легкое смущение. Вид лежащего Доминика был весьма трогательным, и Элен должна была напомнить себе, что подобно зверю, находящемуся в этом доме, он был беспощаден и совершенно непредсказуем. Через расстегнутый ворот рубашки она увидела его светлые волосы на груди, и Элен пронзило острое желание прикоснуться к Доминику. Ей захотелось потереть ему виски, чтобы под ее пальцами боль отступила.

Доминик неожиданно открыл глаза и перехватил направленный на него взгляд.

– Садитесь, – коротко велел он. – Я умею переносить боль. Я не потеряю сознание, не бойтесь.

Элен опустила ресницы, стараясь скрыть свой красноречивый взгляд. Она нерешительно подошла к стоящему у камина креслу и присела на краешек, протянув руки к огню, будто они замерзли. Наверное, она будет испытывать такое же смущение, когда станет пользоваться телефоном, взволнованно подумала она. Доминик Лайалл становится ей далеко небезразличным.

Мысль о телефоне заставила ее подумать о том, когда она могла бы им воспользоваться. Самое подходящее время, вероятно, наступит, когда Доминик ляжет спать, хотя препятствием может стать Шеба, разгуливающая по дому ночью.

– Не нальете ли кофе?

Тихий голос Доминика вывел ее из задумчивости, и от неожиданности Элен вздрогнула.

– Что? Ах, да. Если хотите. – Она повернулась к низкому столику и взяла чашку. Запах кофе немного успокоил девушку, но руки у нее все равно дрожали, когда она брала кофейник. – С сахаром и сливками?