Лермонтов. Исследования и находки(издание 2013 года)

Может возникнуть вопрос: не пессимистические ли это стихи? Как трактовать их?

Нет! Пессимизм выражается в унылой бездейственности, в тоске, вызванной утратой жизненной цели, в отсутствии общественных интересов. Но путь Лермонтова — путь мужественной борьбы. «Мужественная, грустная мысль никогда не покидала его чела, — она пробивается во всех его стихотворениях, — писал Герцен. — То была не отвлеченная мысль, стремившаяся украситься цветами поэзии, нет, размышления Лермонтова — это его поэзия, его мучение, его сила» [1042] .

1042

А. И. Гeрцeн. Собр. соч. в 30-ти томах, т. VII, с. 225.

А. М. Горький считал, что пессимизм Лермонтова — «действенное чувство»: [1043] отрицая современную ему действительность, поэт влиял на общественное сознание, возбуждал протест и жажду борьбы. И действительно в беспощадном обличении своих современников, отказавшихся от выражения протеста, страстная активность лермонтовской поэзии выражается с не меньшей силой, чем, скажем, в описании подвигов Мцыри или в пламенных монологах Демона.

История ангела, восставшего против небесного самодержца, приобретала общественный смысл. Наделенный исполинской силой страсти и несокрушимой волей, воплотившей в себе идею свободы и отрицания, «познанья жадный» лермонтовский Демон воспринимался людьми 40-х годов как символ личности свободной, гордой, сомневающейся, мыслящей, непокорной. «Да, пафос его (Лермонтова), как ты совершенно справедливо говоришь, — писал В. Боткин Белинскому, — есть „с небом гордая вражда“. Другими словами, отрицание духа и миросозерцания, выработанного средними веками или, еще другими словами, — пребывающего общественного устройства» [1044] .

1043

А. М. Горький. История русской литературы. М., Гослитиздат, 1939, с. 165.

1044

В. Г. Бeлинский. Полн. собр. соч., т. XII, с. 84. Письмо В. Боткина см. в изд.: В. Г. Бeлинский. Письма. Редакция и примечания Е. А. Ляцкого, т. II. СПб., 1914, с. 416–422.

Под духом и миросозерцанием, выработанным средними веками, Белинский и его друзья разумели христианскую мораль и христианское вероучение, узаконившие несправедливость, неравенство, рабство. Николаевскую деспотию и российское крепостничество они осторожно упоминали как «пребывающее общественное устройство».

Белинский назвал лермонтовского Демона «демоном движения, вечного обновления, вечного возрождения». «Он тем и страшен, тем и могущ, — писал Белинский, — что едва родит в вас сомнение в том, что доселе считали вы непреложною истиною, как уже кажет вам издалека идеал новой истины» [1045] .

1045

В. Г. Бeлинский. Полн. собр. соч., т. XII, с. 84.

Лермонтов в своей поэме ставил вопросы, над которыми мучительно размышляли лучшие люди эпохи.

Демон — не первоисточник зла. Он порождение зла и неизбежно становится его носителем, так же как и люди лермонтовского поколения, пороки которых поэт обобщил в «Герое нашего времени». Поэтому и Арбенин в «Маскараде» и Печорин имеют с образом Демона глубокую внутреннюю связь.

Современники узнали поэму Лермонтова в редакции, которую он создал по возвращении с Кавказа. Напечатать этот текст Лермонтов не мог по цензурным условиям. Но поэма разошлась во множестве списков и имела огромный успех. Белинский в одной из своих статей вспоминал в связи с этой поэмой об успехе, которым пользовалось в 20-х годах «Горе от ума». Это сопоставление сделано было не случайно: великий критик намекал на общественное значение лермонтовской поэмы, которая ходила по рукам, подобно грибоедовской пьесе, служившей целям революционной пропаганды декабристов.

О назначении поэзии — служить целям революционной борьбы — Лермонтов говорит в стихотворениях «Поэт», «Не верь себе», «Журналист, читатель и писатель». И недаром сравнивает искусство поэта с оружием, как в наше время любил это сравнение Маяковский.

Быть поэтом, утверждал Лермонтов, — значит совершать высокий гражданский подвиг. Тех поэтов, которые писали стихи только о себе, о своих страстях и страданиях, он не считал настоящими поэтами. Обращаясь к такому поэту, Лермонтов писал:

Какое дело нам, страдал ты или нет? На что нам знать твои волненья, Надежды глупые первоначальных лет, Рассудка злые сожаленья?

Выступая против подобных поэтов, Лермонтов и в этом продолжал традиции декабристской поэзии. В статье, опубликованной за год до декабрьского восстания, Кюхельбекер, ратуя за создание «поэзии народной», высмеивал стихотворца, который говорит «об самом себе, о своих скорбях и наслаждениях».

Как и в представлении декабристов, в представлении Лермонтова настоящий поэт был вождем, народным трибуном, пророком.

Бывало, мерный звук твоих могучих слов Воспламенял бойца для битвы, Он нужен был толпе, как чаша для пиров, Как фимиам в часы молитвы. Твои стих как божий дух, носился над толпой И, отзыв мыслей благородных, Звучал, как колокол на башне вечевой Во дни торжеств и бед народных.

Лермонтов — один из величайших создателей русской политической поэзии, поэзии революционной, народной.

6

Личные отношения Лермонтова с Белинским сложились не сразу. Встречи в кабинете Краевского были короткими и официальными: серьезный разговор не налаживался. Лермонтов не принадлежал к людям, с которыми разговориться по душам легко и просто.

Стремясь объединить вокруг «Отечественных записок» все демократические силы литературы, Белинский хотел встретиться и поговорить по душам с поэтом о современных вопросах, о целях современной литературы. И вот, в марте 1840 года, когда Лермонтов, арестованный за дуэль с сыном французского посла Баранта, сидел в заключении в петербургской офицерской тюрьме — ордонанс-гаузе, — Белинский решил навестить его и сделать первый шаг к сближению.

«Недавно был я у него в заточении, — писал Белинский через несколько дней, — и в первый раз поразговорился с ним от души. Глубокий и могучий дух! Как он верно смотрит на искусство, какой глубокий и чисто непосредственный вкус изящного! О, это будет русский поэт с Ивана Великого! Чудная натура!.. Каждое его слово — он сам, вся его натура, во всей глубине и целости своей» [1046] .

После первых, неловких фраз они заговорили о романтизме, о реализме, потом о Пушкине. Белинский стал расспрашивать Лермонтова о его взгляде на состояние современного общества.

1046

В. Г. Бeлинский. Полн. собр. соч., т. XI, с. 508–509.

«В словах его было столько истины, глубины и простоты! — восторгался он потом в редакции „Отечественных записок“. — Я в первый раз видел настоящего Лермонтова, каким я всегда желал его видеть!..» [1047]

Они выяснили тогда, что во многом одинаково смотрят на искусство, на явления общественной жизни. Лермонтов горячо убеждал Белинского, что единственная поэзия, нужная в условиях тогдашней России, — та, которая обличает рабскую покорность общества, его бездеятельность, печальное состояние совести и духа их современников, неспособных к революционному протесту. Лермонтов считал, что назначение писателя — быть судьей общества, что долг его — говорить жестокую правду. Эту беспощадную правду сам Лермонтов уже высказал своим современникам. Как раз в эти дни были отпечатаны первые экземпляры «Героя нашего времени». И Белинский шел на свидание с Лермонтовым под впечатлением от этой книги.

1047

И. И. Панаев. Литературные воспоминания. М., Гослитиздат, 1950, с. 136.

Белинскому было ясно, что всякий, «кто мыслит и чувствует», увидит в ней «исповедь собственного сердца». Он воспринял роман Лермонтова как великое проявление свободной мысли, огромную силу и значение этой книги видел в том, что в ней была сказана жестокая правда, черезвычайно нужная для читателя.

«Таковы бывают все современные общественные вопросы, высказываемые в поэтических произведениях, — писал он несколько месяцев спустя в статье о „Герое нашего времени“. — Это вопль страдания, но вопль, который облегчает страдание…» [1048]

1048

В. Г. Белинский. Полн. собр. соч., т. IV, с. 267.

При свидании в тюремной камере, продолжавшемся четыре часа, Лермонтов и Белинский спорили о том направлении, которое впоследствии получило наименование критического реализма. «В созданиях поэта, выражающих скорби и недуги общества, — писал Белинский в том же году, — общество находит облегчение от своих скорбей и недугов: тайна этого целительного действия — сознание причины болезни чрез представление болезни» [1049] .

Болезнь тогдашнего общества выражалась в примирении с действительностью. Главную свою задачу Лермонтов видел в определении этой «болезни». «Будет и того, что болезнь указана, — писал он в предисловии ко второму изданию „Героя нашего времени“, — а как ее излечить — это уж бог знает!»

1049

В. Г. Белинский. Полн. собр. соч., т. IV, с. 518.