Лермонтов. Исследования и находки(издание 2013 года)

Можно считать установленным, что «рукописный сборник преданий» и «записки г. Раздорского», которыми пользовался Попко, — это одно и то же. На рукописи, хранящейся в Тбилисском архиве, имеется помета Попко: «Получено от генерала Ф. Ф. Федюшкина» [794] .

Следовательно, эти записки относятся к началу сороковых годов прошлого века. Но даже если допустить, что, кроме записок Раздорского, Федюшкин передал Попко еще и вторую рукопись — сборник преданий, составленный политическим ссыльным в «солдатской шинели», — то в этом случае записи Тбилисского архива следует отнести к еще более раннему времени — к тридцатым годам.

794

«Песни гребенских казаков, собранные Попко», л. 2.

6

Сборник Попко составляют исторические стихотворные сказы. Один из них — про Червленый городок — начинается с описания гневного Терека, затопляющего казачьи хаты и виноградники:

Терек бурный, Терек страшный Волны мечет с берегов, Злобный вид его ужасный Для казаков гребенцов.

Уже первые строчки невольно вызывают в памяти «Дары Терека» Лермонтова:

Терек воет, дик и злобен, Меж утесистых громад, Буре плач его подобен, Слезы брызгами летят.

В сказе про Червленый городок, так же как и в лермонтовской балладе, Терек наделен человеческой речью, народная фантазия дала ему характер и образ:

Терек бурный, Терек злобный, Страшно близко подойти, Только девицы решились К нему с просьбою пойти. И на месте, где теперя Садик звездочкин стоит, Там красотки свою просьбу Так начали говорить: — Здравствуй, Терек наш Горинич! Здравствуй, батюшка родной! Мы пришли к тебе, кормилец, Просить милости слезой! Уйми, славушка Горинич, Страшных волн своих поток, Что беспощадно сады топят И родной наш городок! Ведь мы дети твои, Терек, И чтем имечко твое, В песнях хвалим тебя славно, Как бы счастие свое!

Девы бросают в волны венок и ждут ответа. Но «Терек брови хмурил злобны», и тогда девы предлагают ему подарок:

И за то возьми любую Из нас деву для себя, С бровью черной, статну, стройну И румяну, как заря.

Заметим, что образ красавицы казачки, которую предлагают в дар Тереку, гораздо больше напоминает образы «Даров Терека», чем казаки, что «дуван дуванили», то есть делили добычу.

Терек отказывается от предложенного подарка. Улыбаясь, «ус свой длинный вверх поднял, рукой бороду погладил» и ответил, что венок примет, «а девицы мне не нужно, старику». Он просит казачек, чтобы деды и отцы их пришли послушать его речь.

Потом вновь насупил брови Суровый Терек на глаза И смолк, как буря, из которой Готова хлынуть вновь гроза.

Казаки выходят на берег, становятся полукругом и обращаются к нему со словами почтения.

«Терек был суров и страшен», «исподлобья смотрел грозно». Потом «поднял мрачны брови и глаза свои открыл» и, обратившись к казакам, стал вспоминать им их обиды:

И хазары и авары Пили мои сладки воды; Пили ее даже греки. Скифы, гунны и маджары, Орда сильна половецка, И монголы, и татары, И славяне не раз с битвы Ко мне в гости заходили И, воды моей напившись, Благодарны уходили, Но когда я называться Дедом Тереком начал, Тогда славных ваших предков На жилье к себе принял. Они были мне покорны И довольны были мной, Я за то их кормил рыбкой И поил своей водой… . Вы, покинув мою воду, Чихирь пьете каждый день, И, на смех всему народу, Предпочли вы труду лень!

С тех пор как гребенцы стали ругаться над ним, что он «старый и горбатый, и смеяться над водой», Терок насылает на них наводнения.

Долгие споры с казаками кончаются тем, что казак Андрон Дмитрич плюнул в Терек.

Терек ахнул, увидавши Эту дерзость от внучат, Взволновался и зубами Начал злобно скрежетать. Брови хмурил, будто тучи На глаза он напущал: В глазах молнии сверкали, Из уст гром загрохотал, Когда волны за волнами Выходили с берегов Топить город и сады все Внуков своих гребенцов. — Затопите! — кричал Терек, — Весь Червленый городок И, как жертву, унесите Его в Каспий, на восток!

Но, «проводивши волны» — топить «внуков городок» и сады их, как бы в жертву, «нести в Каспий, на восток»:

Шапку свою торопливо Он насупил на глаза, Чтоб от внуков скрыть, как будет Литься с глаз его слеза, И не дать бы им заметить Чувство скорбное свое…

Заключительная часть песни «Червленый городок» повествует о том, как к Тереку приходит «дедука вековой»:

С страны далекой навестить Родной Червленый городок. Какой покинул он тогда, Как Петр Великий на восток Послал искать златого дна.

В 1714 году сибирский губернатор донес Петру I о золотом песке, «находимом в Малой Бухарии». В своей незавершенной «Истории Петра» Пушкин писал: «О сем Петр сообщит бывшему тогда в Петербурге хивинскому посланнику. Сей подтвердил тобольское известие и прибавил, что при реке АмуДарье находится таковой же золотой песок в б<ольшой> Бухарии. Сие подало повод к исследованию той стороны, а со временем дало мысль о торговле с Индией» [795] .

В 1716 году, желая выяснить возможность создания водного торгового пути в Индию, Петр снарядил экспедицию из 500 гребенских казаков, под командованием князя Бековича-Черкасского, к хану Хивинскому. Бековичу поручалось «осмотреть прилежно» течение Аму-Дарьи и «ежели возможно оную воду паки обратить в старый пас; к тому ж прочие устья запереть, которые идут в Аральское море» [796] .

795

А. С. Пушкин. История Петра. — Полн. собр. соч., т. X. М., Издво АН СССР, 1950, с. 206.

796

И. Голиков. Деяния Петра Великого, изд. 2-е, т. VI. M., 1838, с. 87–88.

Другими словами, стремясь установить водный путь в Индию, Петр интересовался тем, нельзя ли повернуть воды Аму-Дарьи в Узбой и направить их в Каспийское море.

Экспедиция Бековича-Черкасского окончилась плохо. Самого Бековича, сняв с него живого кожу, хивинцы обезглавили, остальных перебили, но двое гребенцов уцелели — были проданы в рабство персиянам. Только через много лет удалось им бежать на родину.

И вот Червленого городка казак Иван Демушкин дошел «до брега Терека-реки» и не находит своего жилья:

Дед жадно ищет городка, Он ищет признаков его. Но, к скорби тяжкой старика, Нe видно было ничего.

Путник обращается к деду Гориничу, просит сказать, «куда девался городочек».

Терек в ответ жалуется на неблагодарных внучат, которых прогнал от себя. Он тешит себя мечтой, что

Из Хивы мои внуки Скоро придут до меня.

И слышит от старого казака о том тяжком конце, который постиг его «внуков».

Песня подробно передает всю историю Хивинского похода. Описав гибель отряда, старый казак заключает свой невеселый рассказ:

— Вот что видел и что слышал, Я все тебе передал, И внучат своих из Хивы Чтоб ты больше уж не ждал. — Старик смолкнул и молитву По убитым стал творить. А Горинич по внучатам Слезу начал рекой лить.

Попко ошибочно назвал это произведение песней. На самом деле это стихотворный сказ, в котором, однако, широко использованы образы гребенских песен.