Лес Мифаго

Вокруг нас беспрестанным ветром носились элементали, они касались пальцами моего лица и шеи; это раздражало и, одновременно, успокаивало. Сортхалан протянул руку, помогая забраться на борт, и скоро мы уже сидели на грубых сидения посреди корабля. Изнутри весь корпус был украшен картинками, нарисованными, вырезанными или просто нацарапанными — возможно знаками семей, плывших вместе с первым лодочником. С носа на нас глядела, ехидно ухмыляясь, медвежья морда; ее странные косые глаза и два коротких рога заставляли думать об объединении двух божеств, а не о простом звере.

Внезапно парус хлопнул и развернулся. Сортхалан прошелся по ладье, проверяя такелаж. Суденышко качнулось, развернулось и поплыло по течению. Парус наполнился ветром и натянулся, фалы заскрипели, ладья накренилась. Сортхалан встал к длинному рулю, плащ вился вокруг его плеч, взгляд сосредоточился на узком глубоком горлышке, лежавшем прямо перед нами. Срывавшиеся с поверхности воды брызги охлаждали нашу кожу. Солнце стояло низко, высокие утесы отбрасывали темные тени на стремительно бегущую реку. Элементали текли по деревьям и над водой, заставляя волны сиять призрачным светом.

Следуя указаниям Сортхалана, мы с Китон встали у различных элементов такелажа. Вскоре мы научились натягивать и ослаблять парус, используя все преимущества рассветного ветра. Река изгибалась и ревела, пробиваясь сквозь ущелье. Мы летели над водой, с потрясающей скоростью.

Похолодало, и я поблагодарил свой водонепроницаемый плащ. Ландшафт начал меняться, листва стала темнее, потом поредела. Мы плыли по блеклому бесконечному горлышку, а вокруг воцарилась поздняя осень. Я мало что видел, глядя вверх, на далекие вершины утесов, но несколько раз уловил движение на фоне сверкающего неба, там и здесь. И время от времени огромные камни с шумом падали в реку за нами, заставляя судно жестоко трястись. Сортхалан только усмехался и пожимал плечами.

Подхваченные течением, мы плыли все быстрее и быстрее. Мы пролетали над порогами, где Сортхалан умело орудовал рулем, а мы с Китоном изо всех сил гребли, спасая нашу дорогую жизнь. Однажды мы настолько близко подошли к стене ущелья, что с трудом избежали катастрофы, буквально в последнее мгновение изменив галс.

И за все это время Сортхалан не моргнул и глазом. Его элементали превратились в темный рой форм, висевших впереди и позади нас, хотя время от времени полоска извилистого света вырывалась вперед, скользя через осенний лес, окаймлявший горлышко.

Куда мы направлялись? Я попытался спросить и получил ответ в виде пальца, неопределенно направленного на плато над внутренней стеной ущелья.

Наконец мы выплыли на солнце, и река засияла золотом, ослепляя. Тогда вокруг сгрудились элементали, образовав темную вуаль; лучи солнца едва пробивались сквозь нее. И тут, опять очутившись в тени, мы увидели ее: огромную каменную крепость, поднимавшуюся справа от нас от края воды вплоть до верхушки утеса. Невероятное, потрясающее зрелище: цепочка башен, башенок и зубчатых стен, ползущих вверх по самому камню. Сортхалан отвел ладью на дальнюю сторону реки и приказал опустить головы. Вскоре я понял, почему. Дождь стрел обрушился на корабль и на воду вокруг нас.

Как только мы оказались вне пределов досягаемости длинных луков и арбалетов, Сортхалан приказал мне вытащить из внешнего корпуса короткие деревянные стрелы; работа намного более трудная, чем кажется.

На стенах ущелья мы увидело много странного, но особенно выделялась гигантская ржавая фигура, по форме напоминавшая человека.

— Талос! — пробормотал Китон, пока мы быстро плыли мимо; ветер, завывая, тащил корабль вперед. Гигантская металлическая машина, не меньше сотни футов в высоту, простерлась на камнях, частично поглощенная деревьями. Одна рука протянулась через реку, и мы проплыли через ее гигантскую тень, почти ожидая, что она упадет и раздавит нас. Но Талос был безнадежно мертв, и мы уплыли от его печального пустого лица.

Меня опять охватила сильная тревога и я громко сказал, по-английски: — Куда мы черт побери плывем, Сортхалан?

Кристиан остался в днях и милях пути.

Река видимо изогнулась, как если бы огибала плато. Мы оставили за собой много миль, день почти кончился. И тут Сортхалан резко подвел корабль к берегу, встал на якорь и разбил лагерь. Настал холодный неприветливый вечер. Мы сгрудились вокруг костра и, проведя несколько часов в молчании, отправились спать.

Следующий день стал повторением предыдущего — опасное путешествие через каменистые мели, бесконечные пороги и бурлящие водовороты, из которых прямо на нас прыгали огромные рыбы с серебристыми спинами.

Еще один день плавания, еще глядящие на нас руины, силуэты и знаки примитивной деятельности на окружавших реку утесах. В одном месте мы проплыли под пещерной общиной. Склон утеса был вычищен от деревьев и кустов, и на стене, головокружительной высоты, виднелось около двадцати пещер, из которых на нас глядели любопытные глаза; большего я не разглядел.

На третий день Сортхалан радостно закричал, и указал вперед. Я посмотрел туда, прищурясь от яркого солнца, и увидел высокий крошащийся мост, протянувшийся с вершины одного утеса на вершину другого.

Сортхалан направил ладью к внутреннему берегу, убрал парус и дал течению нести маленький корабль. Вскоре мы очутились в тени огромной каменной арки. Размеры моста поражали, его опоры были сделаны из самого утеса. Странные лица и странные животные покрывали его на всем протяжении. Однако разложение затронуло и его, и, пока мы высаживались на берег, огромная глыба, вдвое больше меня, с шумом отделилась от арки над нами и полетела вниз, тихо и устрашающе; поднятая ею волна едва не смыла нас всех.

Мы немедленно начали карабкаться, что оказалось намного легче, чем я ожидал: в быках моста нашлись многочисленные опоры для рук и ног. Вокруг нас витали разреженные тела свиты Сортхалана, и тут я сообразил, что они помогают нам: рюкзак и копье почти ничего не весили.

Внезапно рюкзак опять тяжело надавил на плечи. Китон тоже ахнул. Он висел на крутой опоре на высоте трех сотен ярдов над рекой, и в первый раз остался без поддержки. Сортхалан невозмутимо полез дальше, что-то крикнув нам на своем древнем языке.

Я рискнул бросить взгляд вниз. Судно превратилось в маленькую точку, а до реки было так далеко, что мой желудок взбунтовался и я громко застонал.

— Держись! — крикнул Китон. Я посмотрел вверх и вновь почувствовал себя уверенно, увидев его усмешку.

— Они помогали нам, — сказал я, подтягиваясь к нему.

— Привязаны к ладье, — выдохнул он. — Могут действовать на ограниченном расстоянии от нее, без сомнения. Не имеет значения. Почти добрались. Еще полмили…

Последние сто ярдов мы карабкались по вертикальной стене самого моста. Ветер дергал и мучил меня; его руки вцепились в мой рюкзак и пытались сбросить меня с гигантской арки. Мы карабкались по ухмыляющимся лицам гаргулий, используя их губы, ноздри и глаза как зацепки. Наконец я почувствовал, как сильные руки Сортхалана вытаскивают меня на безопасное место.