Леса моря. Жизнь и смерть на континентальном шельфе

Крупномасштабное культивирование бурых водорослей в открытом море развилось очень быстро. Финансирование, кадры, оборудование, материально-техническое снабжение обеспечивается военно-морскими силами США. В основе этой идеи лежит много причин, но создание нынешних ферм для выращивания бурых водорослей, по-видимому, связано с установлением арабскими странами эмбарго на вывоз нефти.

Специалисты военно-морского флота затратили много времени на разработку модульных поверхностей для прикрепления водорослей. Проектируемая система, образующая искусственный субстрат, состоит из нейлоновой сети, натянутой на легкую складную раму, достигающую нескольких сот метров в поперечнике. Предполагается, что все это устройство имеет форму круга с расходящимися по радиусам перекладинами; установленный в центре поддерживающий столб сделает устройство похожим на перевернутый зонтик. Круг, служащий субстратом, будет устанавливаться горизонтально на глубине около 20 метров от поверхности, образуя ложное дно для водорослей, которые будут расти вверх, как на естественном грунте. В будущем водоросли будут выращиваться в хозяйствах, организованных далеко от побережья, в зоне Калифорнийского течения.

На случай, если эти экспериментальные работы окажутся рентабельными, имеются далеко идущие планы. Мелкие модульные водорослевые фермы можно будет объединить в плантации различной конфигурации, простирающиеся на десятки километров. Сопротивление таких огромных „полей" водорослей движущейся воде сделает решение проблемы их закрепления трудным, если не вообще невозможным; и весьма вероятно, что возникнет необходимость позволить им свободно дрейфовать. Искусственные поля можно было бы смонтировать и заселить водорослями где-нибудь в северо-восточной части Тихого океана. Новые рощи можно будет держать на якоре, до тех пор пока сопротивление движению водных масс, увеличивающееся по мере роста растений, не достигнет предельных величин, после чего их можно будет освободить и предоставить Калифорнийскому течению медленно нести их на юг.

Когда-нибудь, в 80-х годах, этот воображаемый метод марикультуры в океане, возможно, станет похожим на смесь современного высокопродуктивного лесного хозяйства со старинным способом — отгонным животноводством. Огромные дрейфующие морские леса, вероятно, будут обслуживаться людьми на небольших, но мореходных судах. Они будут постоянно следить за направлением движения этого большого, погруженного в море препятствия. Время от времени водоросли придется отводить буксирами от морских путей и островов на подходах к южной Калифорнии. Затем выросшие бурые водоросли достигнут конца своего путешествия, возможно, где-нибудь у Сан-Диего. Сбор урожая и обработку можно будет производить на плавучих заводах, после чего складные поля будут возвращаться в исходный пункт.

Главной задачей этого грандиозного предприятия будет не производство продуктов питания или традиционно добываемых из бурых водорослей желатиновых продуктов. Интересы ВМС также не состоят в том, чтобы создать из водорослей прикрытие для подводных лодок. На бурые водоросли возлагаются надежды как на живой и быстро возобновляемый источник энергии. При помощи дешевые процессов ферментации и последующей очистки морские водоросли можно превратить в высокопроизводительное топливо. Полученные из бурых водорослей спирты и углеводороды с низким молекулярным весом могут с успехом применяться в двигателях внутреннего сгорания. Однако для производства одного барреля топлива потребуются тонны водорослей. Поэтому вопрос о рентабельности получения энергии из бурых водорослей еще далеко не решен. И все же просторы океана плодородны и бесконечно обширны, и для людей инициативных есть много других многообещающих возможностей. Например, бурые водоросли могут заменить нефть в производстве пластмасс и, кроме того, способствовать увеличению запасов рыбы и других съедобных морских организмов, привлекаемых возможностью жить среди громадных дрейфующих масс растений.

Но прежде чем мы очистим, вспашем и засеем целину океана, мы должны посмотреть вперед и спросить: готова ли прикладная биология действовать в масштабах планетарной марикультуры? Как долго сможем мы продолжать управлять редким доставшимся нам наследством Земли — многообразием жизни? Какое влияние окажет широкое распространение генетически выведенной в будущем породы суперлососей на некоторые морские экосистемы? Случится ли так, что „посадки" бурых водорослей, напоминающие лоскутное одеяло, когда-нибудь сделают Калифорнийское течение похожим на искаженный вариант хлебных полей штата Айова? И повлечет ли за собой высокоинтенсивное ведение морского хозяйства новую волну применения аквапестицидов, скажем, против покрытых раковинами и иголками вредителей, объедающих урожай, волну, которая осквернит весь вертящийся в океане круговорот жизни? Умозрительно не трудно себе представить, что миллиарды людей могут жить, питаясь мидиями, но жить подобно мидиям — еще менее привлекательная перспектива.

III. Индустриализованный шельф

В следующем десятилетии на окраине Североамериканского континента ожидается массовое осуществление индустриальных проектов. Независимо от того, будут ли электростанции построены на побережье или в море, они будут представлять опасность для всего живого на континентальном шельфе до тех пор, пока не будут придуманы надежные методы, предохраняющие рыб от попадания в ловушки и от увлечения в трубы потоками воды. Следует найти способы конструктивного использования рек нагретой воды, которые наносят ущерб морю, или разработать систему сухого охлаждения. На участках, куда вливается теплая вода, можно организовать какие-то формы марикультуры, но как предупреждает автор статьи, помещенной в журнале «Aquaculture» (1975, т. 6, с. 8), накопление опасных радиоактивных веществ в морских продуктах вблизи атомных электростанций может стать препятствием для сбыта их на рынках в соответствии с принятыми в США законами. Предстоит еще установить подлинные размеры воздействия таких морских продуктов на общественное здоровье (главным образом имеются в виду заболевания раком). Необходимо разработать методы утилизации полезной энергии тепловых потоков. Идея «негодного» тепла несовместима с положением технологического общества, стоящего перед лицом постоянно растущей угрозы энергетического кризиса.

Есть надежда, что сброс отходов на континентальном шельфе уменьшится, но случится это или нет, будет зависеть от этического подхода к вопросу сохранения природы, от готовности отказаться от сиюминутного соблазна навести временную экономию. Переработка отходов, содержащих металлы, в органические удобрения решительным образом повлияет на качество воды и оздоровит состояние окружающей среды на шельфе.

Конечно, необходимо полностью прекратить спуск особо токсичных и канцерогенных химических веществ в окружающую среду. Воодушевляют такие новые научные достижения, как обработка сточных вод, содержащих ПХБ, бактериями, но исследования в этом направлении все еще на десятки лет отстают от пока еще неразрешенной проблемы химических отходов. Сброс твердых отходов с судов во всем Мировом океане остается серьезной угрозой для небольших рыб, птиц и, возможно, других существ. Такое положение можно исправить простейшими мерами: изъятием из употребления неразлагающихся пластических материалов и установкой приспособлений для спрессовывания мусора. Научно-исследовательские океанографические суда должны показывать пример в этом отношении всем, кто сегодня бороздит моря.

Но больше всего угрожает окраине континента Большая нефть. Планируется добыча нефти на банке Джорджес, на шельфе Центральной Атлантики, в водах южной Калифорнии, в заливе Аляска и, возможно, на арктическом шельфе, с которой неизбежно будут связаны исступленное челночное движение танкеров, прокладка нефтепроводов, строительство причалов на море и очистительных заводов на берегу.

Начиная от залов заседаний федеральной администрации по делам экономики и до местных торговых палат — всюду заявки на разработку подводной нефти ухитряются утверждать с чрезвычайной быстротой. Почти все лица, имеющие политические или экономические интересы на индустриальном шельфе, настаивают на бурении полным ходом, правда, после общественного слушания, посвященного окружающей среде шельфа. Такого рода слушания, проведенные в 1975 году в районах, намеченных для разработок, были основаны на недостаточной научной информации, оставившей без внимания такие непосредственно относящиеся к делу факты, как чувствительность омаров Новой Англии к некоторым фракциям нефти, вызывающим нарушение их поведения. Однако подобные слушания, до того как эти факты стали известны, поглотили больше человеко-часов, чем было отпущено на исследование влияния нефти на данную подводную среду. Характерно, что на эту работу был отпущен всего один год. В официальном, утвержденном федеральными властями исследовании донной фауны на банке Джорджес, например, были заняты пять человек, из них двое с неполным количеством рабочих часов.

У научных работников усиливается впечатление, что исследования влияния загрязнений на шельф представляют собой не более чем уступку закону — они проводятся только формальности ради. Они считают, что качество региональной морской среды несомненно пострадает. Некоторые ученые, которых не вводит в заблуждение снижение производства углеводородных веществ и которые смотрят дальше, полагают, что нынешние планы индустриализации побережья окажут сильное воздействие также и на людей.

В районе Новой Англии вероятность обнаружения богатых запасов нефти вызвала призывы в пользу строительства новых нефтеочистительных заводов на нетронутом северном побережье. В этом отношении большое внимание уделяется Истпорту, штат Мэн. Представители нефтяной промышленности и некоторые местные деловые люди подчеркивают, что развитие здесь нефтеперерабатывающей промышленности будет благом для района Истпорта-с точки зрения занятости населения и экономического развития. Однако многие местные жители не разделяют такой уверенности. Экономисты из МТИ и других институтов указывает, что большая часть рабочих, нанимаемых для строительства и эксплуатации современного нефтяного причала и очистительного завода, набирается не из нуждающихся в работе, но неквалифицированных местных жителей, а из приезжих, законтрактованных главными компаниями и фирмами.

Что касается крупномасштабного промышленного развития в отдаленных и относительно нетронутых местах побережья, давно требуют ответа несколько трудных вопросов. Если причалы и нефтеочистительные заводы вызовут рост и перемены в удаленных районах, что эти районы потеряют? Вместо того чтобы превращать такое место, как Истпорт — а таких мест остается все меньше и меньше, — в индустриальный центр, почему бы не поставить заводы в уже существующих промышленных районах?

Некоторые специалисты по планированию промышленности, нефтяные компании и политики намечают строительство новых нефтеочистительных заводов в нескольких разбросанных друг от друга точках на побережье Новой Англии. В дополнение к Истпорту большим вниманием пользуются Сирспорт, Портленд, Бостон и Провиденс. В настоящее время в Провиденсе находится единственный в Новой Англии нефтеочистительный завод, небольшое предприятие производительностью 7000 баррелей нефти в день. Ближайшие крупные заводы расположены в северной части штата Нью-Джерси.

С точки зрения эффективности борьбы с утечками нефти разбросанность нефтяных портов и нефтеочистительных заводов имеет мало смысла.

Концентрация заводов и средств для борьбы с загрязнениями в одном месте была бы экологически безопаснее и, может быть, экономически более выгодна. Если бы все нефтеочистительные заводы были сосредоточены в одном районе, транспортные пути были бы более короткими, а количество пунктов, посещаемых супертанкерами 80-х годов, — более ограниченным. Оборудование для очистки загрязнений можно было бы сосредоточить в нескольких стратегических точках побережья, лежащих на пути нефтевозов. В таких условиях возможность контролировать утечки максимально возрастет и, кроме того, сведется к минимуму их потенциальное воздействие на нерестилища, на дикие и живописные берега и на места отдыха на побережье.