Лесоруб Кумоха
Шрифт:
— Вот только служанки у меня нет,— пожаловался богатый хозяин,—кто есть-пить даст? Помогите, ваше благородие!
— Служанки нет? — удивился пристав.—Сколько тебе их пригнать? Сейчас прикажу!
— Э-э, всего одна и нужна-то,— стараясь произносить слова как можно быстрее, заговорил Тайпо.— Дочка покойного Ийвана —Айно. Не хочет к нам идти —лучше, говорит, умру…
— Бунт! — весело закричал пристав.— Это что ж, каждая девчонка начнет поступать как хочет?! Силой приведем! Хо-хо! Не хочет!
— Все было бы просто, ваше благородие,— продолжал Тайпо.— Но она —
Пристав задумался. Кумоху он знал, и в данных обстоятельствах связываться со смекалистым лесорубом ему не очень хотелось. Но признаться в своих опасениях перед Тайпо ему было непозволительно. Как же быть?.. И вдруг где-то в глубине головы закопошилась мыслишка… Ага!
Мохнатое, окаймленное короткой бородой-бахромой лицо пристава расплылось в довольную улыбку, глаза стали щелками.
— Хоть и прошло с той поры годика три, а то и четыре, но Кумоха у меня еще в долгу… Он ведь, бесштанник, меня обманул… Выдал себя за сына Сийлы-кузнеца, а сам… И Сийла тоже обманщик. Но Сийла мне все даром кует, я его простил.
А вот Кумоху… Прощу, если сестру к тебе отпустит!
Юсси вскочил с лавки, начал плясать от радости.
Пристав удивленно на него вытаращился.
— Нравится ему Айно,— со вздохом произнес Тайпо.— Из-за него и беру ее в служанки…
— Что ж, дело хорошее,— усмехнулся пристав.— Только робкому красавица в жены не достанется. А у Кумохи денег много? Может, он откупится?
— Какие у голодранца деньги — все раздает дружкам! — сказал богатый хозяин, и борода его полезла куда-то в сторону, подчеркивая презрение к нищему Кумохе.— Мороза да ветра у него только и вдоволь.
— А мне какое дело? Приеду, пусть попробует меня не угостить! — стукнул кулаком по столу пристав.
— Бедняцкого угощения да зимнего тепла ненадолго хватит,— пощипывая бороду, проговорил Тайпо.
— Посмотрим! — уже спокойнее произнес пристав.— Меня он обязан принять по-царски. Должник все же! Завтра же поутру— эй, слышишь? — едем к Кумохе!
Большой, широкий стражник, прикорнувший на краю лавки, вздрогнул от крика и отрапортовал:
— Слышу, ваше благородие!
— Иди спать! — приказал пристав.—И ты бы, блаженный, отправлялся на боковую,— обратился он к Юсси.— Чего рот раскрыл? Нам с хозяином поговорить нужно! Получишь ты свою Айно! Иди!
Когда все, кроме Тайпо, вышли, пристав перешел к делу:
— Я человек прямой—это каждый знает. Так вот: будет Айно служанкой у тебя, если ты мне сто рублен заплатишь.
— Двадцать пять! — сказал Тайпо, изо всех сил пыхтя трубкой.
— Семьдесят пять! — хлопнул ладонью по столу пристав.— Да за те же деньги я еще Кумохе н острогом пригрожу!
— Пятьдесят.
— Черт с тобой, хозяин. Жаден ты, как сто скряг! — Пристав поднялся с лавки.— Ну, спать пора… А деньги сейчас. Не то мне сны будут плохие сниться, завтра голова заболит, не поеду никуда!
…У Айно и Кумохи в этот вечер тоже были гости.
Матти привел с собой из леса маленького мужичка с испуганным лицом. Все у него было испуганное: и редкая борода,
и синие глаза, и темные брови. Трубка торчала изо рта, большая, с кулак, и та, казалось, боялась дымиться.— Мужичок с палец,— смеялся Матти,— а трубка с гору.
По рукам, в которые въелись мелкие несмываемые черные
морщины, можно было сразу догадаться, что мужичок — дубильщик, выделывает шкуры.
— Свою кожевню имел,— рассказывал о нем Магти.— овчины выделывал, оленьи шкуры, медвежьи — любые! А потом богатеи его в долги вогнали, разорили. А тут сборщики налогов, недоимки… Бежал он, Кумоха, от правежа. Сказали ему друзья, что я его спрячу, в Болотную землю уведу… Туда никто дороги не знает, и оттуда выйти можно только тогда, когда все вместе решат — открыть тебе тайную тропу назад к людям или нет… Там беглых живет — не сосчитать. И хорошо живут, раз царь до них не может добраться никак.
— Как тебя зовут? — спросил Кумоха беглого.
— Кондро,— тихо ответил дубильщик.
— Он такой рваный! Он же замерзнет! — забеспокоилась Айно и спросила брата:—Можно, я отдам старые вещи отца? Они будут ему впору.
— Лучше заплата, чем голое колено,— засмеялся Матти.— Плохо, когда не на что заплаты ставить! А пока еще места у Кондро на рубахе хватает!
— Дай ему, сестра, все, что отыщешь,— разрешил Кумоха.— Добрый подает грош, а бедный, у которого карман пустой,— руку.
— Но рука-то эта дороже золота. Потому что она рука друга! — как мог торжественнее закончил Матти.— Так вот, друг Кумоха: Кондро должен прожить где-нибудь здесь две недели. Через две недели за ним придут Мокки с Нийкоем, уведут его в Болотную землю. Там не то что пристав сам дьявол его не поймает! Но здесь не в лесу же ему жить в берлоге… Зима!
— Что ты петляешь, как заяц? — закричал Кумоха, хватая Матти за шиворот.— С каких это пор ты перестал говорить прямо?
— С тех пор, как познакомился с «вашим благородием!» — еле смог выговорить Матти.
— Ну ты же мог сказать: «Кумоха, Кондро две недели поживет здесь, пока за ним не придут»! А?
— Мог бы, мог бы… и даже скажу… только отпусти… я же не Тайпо… я твой друг… еще задушишь…
Кумоха рассмеялся, разжал кулак.
Матти дышал, как рыба, выброшенная на берег.
— Вот силушка! Тебе с медведями бороться, а не с рыбаками!
— Ну, а что ты скажешь, Айно?—спросил Кумоха.
— Конечно, пусть живет,— согласилась Айно.— Вот только…
Кумоха с удивлением посмотрел на замявшуюся сестру.
— Юсси сюда зачастил,— продолжала Айно.— Покою от него нет. Как бы он не пронюхал чего…
— Хорошего женишка ты завела! — всплеснул рукам» Матти.— Единственного наследника богатого хозяина! «Ах.— говорит он тебе,— ты такая красивая, Айно, я просто удивляюсь, почему это бабочки не садятся на тебя, не принимают тебя за цветок…»
Матти едва уклонился от ловко брошенного клубка шерсти.
— Не буду, не буду!—замахал он рукой.— Уже шутка перестала понимать! Плохая примета!
— Она права,— задумчиво сказал Кумоха.— Юсси дурачок, но мало ли что может случиться…