Лесовка

— Да отмоем мы тебя! Не переживай, — Жбанов достал из-за пазухи вторую флягу и протянул другу, который перестал пытаться оттереть руку о деревянный щит Ильи.

— Полей!

Константин подставил руку под омовение, заплескался коньяк, крупные капли разлетались во все стороны, привнося пикантные ароматы в затхлое место. Радостный чёрт старался поймать, как можно больше в рот.

— Ты это… — взволнованно сглатывал Илья, — там чуток-то надо.

Как ни странно, коньяк буквально разъедал липкую массу, быстро очищая конечность. Самойлов стал дотошно начищать ладонь, выжимая коньяк из фляги буквально до последней капли, чем вызвал обиду Ильи. Дубок махнул рукой и, демонстративно отвернувшись, отошел в сторону.

— Так, дед! У нас уговор был, что ты показываешь путь до тронного зала, — наехал Константин, закончив коньячные процедуры. — Теперь что? В кусты? Я по-твоему зря обтирал с руки слюни об улиточное говно?

Пихто обиженно скривился:

— Я от своей части договора не отказывался. Уговор был, что я расскажу, как добраться, а про показывание дорог речи не было. Все слышали, могут подтвердить.

Дружина синхронно кивнула головами, подтверждая.

— Так что, Костя, выполняй свою часть договора, — Пихто ехидно хихикнул, хлопнул в ладоши и исчез. Запахло серой.

— Вот чёрт! — вырвалось у Самойлова. — Надул, гад.

— С этими пройдохами завсегда так, не обращай внимания. Правда, не думал, что ты вот так, запросто, согласишься помогать чертям. У нас даже семена не проросшие знают, что с ними дела иметь — без зелени останешься.

— Да, совсем ты в лесу одичал, старик! — подсыпал соли Жбанов. — Так развести акулу бизнеса. Я даже речь потерял от такого ловкого трюка.

Злость в Константине закипала, как вода в кастрюле для пельменей.

— Ну, что собираемся на болотника? Пора показать нечисти нечистой с кем имеют дело! — воодушевил присутствующих воевода.

Сборы были недолгими. Федор с Ильей радовались, как дети перед покупкой долгожданной игрушки. Они шли и азартно обсуждали будущий переворот, план сводился в основном к словам: «оттопыримся», «оттянемся» и «оторвемся».

Потаенную лестницу нашли быстро, благо она находилась рядом с раскуроченной стеной. Самойлов заглянул в пустую комнату и вздохнул с тоской по любимой Василисе.

Однако, неожиданно для городских, дружина взбаламутилась и устроила бучу:

— Негоже богатырям лесным, даже перевороту ради, якшаться по тайным ходам. Мы — военные, прямые, шпионажу необученные, да и чести мало в таком перевороте, коли из-под Тишка действовать будем.

— Тогда нам нужно взвесить все за и против и хоть какой-то план придумать, — предложил Константин.

Жбанов сгонял в комнату для гостей и принес бочку с настойкой, рябиновой.

— На посошок?

Дружина радостно шмыгнула носами, доставая невесть откуда кружки. Настойка щедро разливалась по посуде.

— Ну, за удачу!

— За это стоит, — оживился воевода.

— А теперь обсудим детали на нашем тайном совете!

Спорили долго и жарко. Самойлов убеждал, что необходима разведка и стратегия неожиданности. Дружина твердо не соглашалась, требуя действовать по богатырски в отношении болотных чахликов.

В результате Жбанов, молчавший все это время, предложил разделиться: они с Костей по подземным ходам, а воевода с отрядом, по лесному — напролом.

Дружина одобрительно согласилась новому плану.

— Только люди вы здесь не местные, как бы в беду по незнанию не попали, — покачал головой Иваныч, — дам я вам с собой Илью.

Дубок, больше всех радеющий за открытое наступление, пригорюнился. Однако против приказа старшего по званию, не попрешь.

— Вот держи, — воевода протянул Жбанову свой щит. — У Кости природная защита от магии, а тебе друг мой, боевой, поможет. Чистый дуб с антимагическим заговором. Мне служил верой и правдой, и тебе сослужит.

— А почему у Ильи такого нет?

— Почто он ему? Этого дубка хоть дубиной, хоть магией долбани — результату никакого, — рассмеялся воевода, затем лицо приобрело серьезный вид и он добавил:

— Единственное, впотьмах пойдете, — Иваныч укоризненно зыркнул на Илью, — проводник ваш магии света не обучен. Безграмотен он. Говорила тебе матушка, учусь уму разуму, в жизни всяко сгодится. А ты? На печке лежать, да семы лузгать с девками из Березовой рощи.

Дубок зарделся, стыдливо шаркая по сорному полу лаптями сорок седьмого размера.

— А мы веревками обвяжемся и Илью вперед пустим. Не заблудимся!

— От сразу видать ученого человека с образованием! — похвалил Иваныч Константина. — Голова!

Парень возгордился и помчался в гостевую комнату через пролом в стене, на бегу споткнувшись о «лыжу» Ильи.

— Пардон, — извинился Константин и скрылся в поисках веревки.

Илья толкнул ближайшего дружинника локтем и, задумчиво глядя вслед удаляющемуся ученому, шепотом спросил:

— Слушай, что такое пердон?

— Сам что ль не чуешь?

— Ааа, понял!

Веревка не нашлась и сорвала гениальный план Самойлова. Но когда это мешало образованному человеку? Никогда. Поэтому было решено использовать постельные принадлежности. Вскоре отряд шпионов был обвязан порванной на лоскутки простыней.

Воевода с дружиной пожелали удачи и помчались к тронному залу по коридорам болотного Чертога. Троица оставшихся полезли на три этажа вверх по лестнице. Илья как-то сразу задал ускоренный темп. Хотел не пропустить веселье, если дружина быстрее доберется до Тофа. В результате Жбанов едва поспевал за лесным тарзаном, а Константин и вовсе болтался как на качелях в простыне, иногда вышибая искры из глаз, ударяясь лбом о невидимые ему выступы.

Илья оказался хорошим проводником. Всего лишь один раз заблудился, просто свернув не в то право.

Заслонку тоже нашли быстро, отодвинули и на богатырей тут же обрушился поток громкой музыки. Черт не соврал, тронный зал был как на ладони. Справой стороны отчетливо виделся трон, на котором развалил свое тучное тело Тоф. От мерзкой картины Федора и Константина перекосило. От трона в сторону зала стоял длинный стол, усеянный яствами. Над столом посередине висела клетка, с зубастым и волосатым чудищем. Константину вспомнился фильм про таких же монстров, там они назывались зубастики. В бессметном кино явно снимались родственники страшного существа, который бесновал за железными прутьями и обещал присутствующим мучительные страдания в виде отмщения за его заключение. Нечисть никак не реагировала на угрозы и с аппетитом поглощала угощение, не обращая внимания на мерзкие подробности их жестокой смерти.