Лестница власти 2

— Замри! — заорал я.

Ора замерла. Сейчас она была какой угодно, но не хрупкой. Мощные копыта держали мускулистое, поджарое тело с длинным хвостом. Красная кожа, кажется, была покрыта чешуей. Рожа украшена проросшими на скулах и подбородке черными костяными выступами. А голову венчали шикарные и длинные, как у горного козла, только антрацитово-черные, рога. При некоторой фантазии за костяными выростами и оскаленной в бешеной ярости клыкастой пасти можно было разглядеть черты Оры в человеческом обличье, когда она только появилась.

— Ну? И почему она его слушается, а меня нет?! — даже как-то обиженно пробурчал Канцлер, не торопясь убирать пистолет. Но и не стреляя.

— Так она ж его хозяином выбрала! — истерично взвизгнула Софья. — Меньше на сиськи пяльтесь, дурачье старое, а за происходящим следите!

Сиськи, кстати, у Оры сохранились даже в демоническом виде. Хотя, конечно, видоизменились. В соответствии со всем остальным нарастив объем и брутальность. Моё чувство прекрасного не царапали чешуйки и явно каменно-твердые, похожие на черные шипы, соски. В этих брутальных грудях была своя жестокая эстетика. Так и хотелось…

— Да это ж суккуб! Из высших! — заорал Григорий. — Нам всем п…

— Так, спермент не удался! — блеснул моей эрудицией Канцлер. — Сворачиваемся. И гоним демона во тьму!

— Нет! — заорал я. — Ора, отомри, но никого не убивай!

Все застыли в напряженном молчании. Ора заорала, задрав лицо к потолку. Кажется, у неё немного по другому челюсть устроена, не как у людей — пасть распахнулась этак градусов на сто двадцать. Таким хлебалом только тройные чизбургеры целиком глотать. Или мясо рвать — вон какие зубы. И, кажется, в два ряда. Я присел и закрыл уши руками — орала Ора очень неприятно, как сирена. Звук такой пронзительный, что аж в костях отдается.

Все стояли, слушали. Блин, она орет и орет, на одной ноте. Ей с такой дыхалкой бы подводным нырянием заниматься. Наконец Ора прооралась и с шумом втянула сквозь клыки воздух.

— А можешь снова человеком стать? — нахмурился Канцлер.

— Внемли мне демон! — подхватил идею Григорий. — Прими облик человеческий!

Ора начала медленно скукоживаться. Когти и костяные наросты втянулись с неприятным хлюпаньем, оставляя после себя кровоточашие раны. Которые, впрочем, тоже закрылись. Ора снова превратилась в эффектную брюнетку, заплакала, и упала на колени посреди заклинательного узора. Вся в крови, взлохмаченная, стыдливо прикрывая грудь ручкой. Правда, задорно торчащие рожки на голове живо напоминали, что это только одна из её форм.

— Так, что мы сделали не так?! — нахмурил брови Канцлер.

— Должен был быть перевертыш, это самая легкая часть была. Привлекать сущность надо на похожее, или часть сущности, или к человеку кто коснулся его. Должно было перевёртыша притянуть… Может череп не от него?

— Постойте! — воскликнула Софья и посмотрела на меня с очень женской подозрительностью. — А не потерся ли ты, Храбр, где-то о суккуба?

— Ну… — замялся я.

— Что? Где? Когда? — с оттенком восхищения завопил Григорий.

— Это все твоё воспитание! — ткнул в него Велимудр своей алхимической гранатой. Хорошо, хоть не бросил. — Развратник и извращенец! А еще декан!

— Да он не с моего факультета! — поспешил откреститься от меня Григорий. Выглядел он как бомж, чудом спасшийся из пожара, волосы местами обгорели почти до кожи, и сама кожа на руках и лице покраснела. Но за кинжал он хвататься не торопился, видимо было терпимо. А вот шикарный новый посох Распутина встречи с демоническим фаерболом не пережил. Григорий держал в руках две обугленные половинки, но, похоже, этого не замечал.

— Ответьте мне Храбр, при каких обстоятельствах вы умудрились… кхм… коснуться суккуба?!

— В спальне. Там было еще известные вам особы, и я бы не хотел наводить тень на их репутацию, — зачастил я, не желая ни в чем признаваться, но и не в силах промолчать.

— Я не желаю этого слушать! — взвизгнула Софья. С поправкой на децибелы, но что-то похожее на рев Оры в её голосе проскользнуло. Она развернулась, умудрившись даже спиной показать мне своё полное презрение и пошла прочь. Впрочем, аккуратно переступив через линии, чтобы не повредить. Я с немым изумлением посмотрел на её шикарную задницу. Да что я?! У нас вроде никаких договоренностей не было…

— Ладно Храбра, пока достаточно, замолчите, — кивнул Канцлер. — Теперь ты, демон, ответь мне! Ты можешь превратиться в… Ну, например, в белочку? Или свинью?

— Я суккуб, а не перевертыш! — в голос зарыдала Ора. — Я не свинья… Я могу…

— Знаем мы, что ты можешь! — строго сказал Григорий и потряс половинками посоха. — Это от правнучки подарок был! От любимой! Сто лет как померла, последняя память…

— Тишина! — рявкнул Канцлер. — Что делать будем?

Краем глаза я заметил, что Софья до двери не дошла, а остановилась и прислушалась.

— Согласно правилам, экзаменуемый должен доказать свою власть над фамильяром. Призвать, заставить выполнить несложное действие, и изгнать.

— Ну, можно её во тьму… — хмуро сказал Григорий.

— Не надо! — с искренним ужасом вскинулась Ора.

— Не пойдет. Слишком… неправдоподобно для фамильяра она во тьму изгоняется, — отмел предложение Канцлер. И перевел взгляд на Ору. — А ты исчезать можешь?

— Я суккуб, а не мерцающий, не могу! — к Оре, похоже, потихоньку возвращалось самообладание. Вдруг она начала ощупывать свои предплечья, проверила щиколотки. — Подождите! Оковы спали! Я могу! Я могу снова вернуться в эмпиреи!

С этими словами она растворилась в воздухе. Очень похоже на то, как исчезают фамильяры, кстати.

— Из круга?! — возмутился Григорий.

— Вот потому я и был всегда против! Демоны опасны и непредсказуемы! — закричал Велимудр, не выпуская из рук своих алхимических гранат, не выходя из круга, и вращаясь внутри него, как корабельная зенитная установка.

— Я вот не заметил, чтобы вы были сильно против, — ехидно сказал я. И бросил ему под ноги черепушку. Велимудр испуганно взвизгнул, но увидев что это, посмотрел на меня. Его глаза нехорошо прищурились.

— Тишина! И никаких драк! — рявкнул Канцлер. И добавил. — Ладно, давайте успокоимся и подумаем еще. Наверняка есть еще способ оставить созидателя в стенах Лицея. Будет грустно, если Храбра убьют или похитят и будут пытать, заставляя сделать золотое яйцо.

— А получатся будут полудушники, — хмуро кивнул Велимудр. И тут же включил лектора, поскольку смотрел на меня. — Насколько я разобрался в вопросе, ваша магия, сударь Храбр, очень зависит от вашего душевного состояния…

— А ты её позови, — перебил Велимудра Распутин. — Слышь, Храбр? Позови её тихо по имени.