Лестница власти 2

Брячислав хорошо тренирован, быстр от природы и талантлив в фехтовании. Он отбивает все три удара и переходит в атаку. Хлесткий, быстрый удар, словно обтекающий вражеский блок — и удар в висок. Смертельный. Мы называли такой удар “плевок”. Как будто поставить черточку карандашом за преградой. Я не ставлю блок — мне тяжело угнаться за скоростью Брячислава своей тяжеленной арматуриной, я просто отклоняюсь назад в пояснице и размахиваясь сильнее. И снова моя тройка. Слева, справа, нога. Брячислав пятится, выигрывая дистанцию, и отбивает все удары. Он обескуражен, что его коронный удар не достиг цели, но видя мою предсказуемость, расслабляется. Я снова бью. Та же тройка. Слева, вправо, нога. Брячислав готовится контратаковать, легко отбивает первые два удара, почти машинально подставляет клинок под третий, я изменяю траекторию движения своей арматуры, цепляю его саблю в “замок” и резким движением вырываю его из его рук. Он растерянно смотрит на то, как она улетает далеко в сторону.

— Смотри Илья, — одновременно с этим говорю я, швыряю этому мамкиному дуэлянту свой тренировочный прут. Он его машинально ловит. Я хватаю его за плечи, одновременно фиксируя тело и блокируя руки — они тут не дураки и в морду дать, и побороться, если без оружия остались — и буквально насаживаю его на удар коленом. Прямо хорошо получилось. Братислава подбрасывает на полметра строго вверх, и он взлетает с площадки для поединков, роняя тренировочную саблю. Саблю я успел подхватить. Я резко оборачиваюсь к оставшимся двум. Родослав, сука, умный. Он молча разворачивается и бежит прочь. А вот шутник уже призывает фамильяра. Это здоровенная кобра. Впрочем, она не успевает сформироваться — с молодецким уханьем Илья выбивает из шутника дурь. И дух. И зубы. Хорошо хоть, что ударил не боевым навершием, а “пяткой” на боевом клевце на пятке бы тоже был шип, но на тренировочном надет кожаный чехол сантиметр толщиной — именно на такой случай, надо думать.

— Родослав! — кричу я. Зачем нам это мясо. Нам нужен главный герой. Но Илья и без меня знает, что делать — он уже кинулся за братцем в погоню. А я, наученный одним дымным колдуном, не стал торопиться. Подобрал саблю Брячислава. Проверил его самого — тот дышал, но очень экономно, по чуть-чуть. Кровь изо рта не шла, значит ребра не сломаны. Что странно. Точно бояре крепче обычных людей. Положил второго на бок, заложив руку под шею — чтобы не задохнулся кровью. Кажется нескольких зубов он и в самом деле лишился. И только после этого я кинулся вслед за Ильей.

Мы с Ильей побегали по Лицею от силы минут пять. Нас приняла стража в белых мундирах. Настроенная решительно и даже с мушкетами. И препроводила в местный обезьянник. Я и не знал, что тут такие есть. Мы конечно объяснили, что это на нас напали. Но Лицейские стрельцы молчали и отводили глаза. Вот тут я всерьез начал нервничать. Однако, уже минут через двадцать нас принял Канцлер. Лично.

То, что он не пришел в камеру, понятно — статус не тот. Но то, что нас привели в его кабинет, и даже не связывали, меня немного успокоило. А когда Канцлер взмахом руки отослал прочь стражу, и даже пригласил нас с Ильей сесть к его столику для чаепитий, я успокоился окончательно.

— Сударь Храбр, начинайте рассказывать, — велел Канцлер, наливая себе чай. Нам он не предложил. Все же, мы будем наказаны. но не очень сурово.

— Начать следует со вчерашней бани, — начал начинать я.

— Или даже с моего отъезда… — вмешался Илья.

— Вы не про свейские бани? — заинтересовался Канцлер. — Начинайте с них.

Я тяжело вздохнул.

— Вы не поверите, но мы там просто помылись. И прежде, чем я бы мог начать рассказывать интересное, к нам вломилась четверка темных личностей…

— Темных личностей, — хохотнул Илья. Он тоже успокоился. По крайней мере достаточно, чтобы его забавлялимои непривычные для его уха речевые обороты.

— Может сам расскажешь? — неожиданно вызверился я.

— Тихо, — тихо, но веско, сказал Канцлер. — Храбр, продолжайте.

И я стал рассказывать события последних двух дней.

Глава 29

Глава, в которой, ровным счетом ничего не происходит.

Канцлер слушал внимательно, только изредка задавая уточняющие вопросы. А потом рассказал нам последствия наших действий, чем меня удивил. Он вел себя… Не так, как я ожидал от представителя сословного общества. Хотя, может быть как раз такое отношение к зависимым людям и характеризует представителя сословного общества?

— Господин Родослав сбежал. Насколько мы смогли выяснить, побег был подготовлен. Он выбрался за стены лицея в повозке дровника, за стенами его уже ждали люди. Коней было много, похоже он предполагал уйти вместе со своими подельниками.

— Он что, хотел убить Илью? — я искренне удивился.

— Несчастные случаи на потешных боях с боевым оружие случаются на удивление часто, — нейтрально ответил Канцлер. — Впрочем, Брячислав уверяет, что Родослав просил только о ранении. За это он обещал свою сестру. Довольно щедро.

— Врет, она с трех лет обещанна князю… — вскинулся Илья.

— Я тоже так думаю. И сказал об этом Брячиславу. У него сломаны ребра и если бы не умения, — Канцлер едва заметно улыбнулся. — Старца Григория, боюсь это вы бы стали убийцей, Храбр.

— А второй? — заинтересовался Илья.

— Забрала родня, у него есть тут поблизости. Не считая достоинства, его урон составил два выбитых и семь поврежденных зубов. Но вы нажили себе врагов. Разумеется, они оба исключены. Брячислав будет выставлен за ворота, как только поправится. А вы, разумеется, тоже будете наказаны. Страшным наказанием, оставшемся еще с зари основания лицея. Отправляю вас в пехоту. Сроком на год. Свободны.

И канцлер демонстративно отвернулся.

— Подождите, — сказал я. — Но почему?

— Что почему? — снова посмотрел на меня Канцлер.

— Почему именно сейчас? — спросил я. — Зачем Родослав решился на такое грубое… нападение?

— Думаю, это как-то связано с семейными делами господина Ильи, — Канцлер кинул пытливый взгляд на Муромского. — Кроме того, ходят слухи о начале войны, в который будет втянут Великий Устюг.

— А это как Ильи касается? — удивился я.

— Это касается Лицея. По традиции, если городское вече объявляет поход, Лицей в нем участвует. И старший курс, в том числе. Возможно, Родослав не захотел идти на войну…

— Трусливый… — Илья не сдержался, хорошо хоть смог не выругаться при Канцлере.

— Да, это странно от боярина, бежать от боя, — кивнул Канцлер. Он спокойно попивал чай и беседовал с нами, как будто мы были ему ровня. Возможно, это был его способ справляться с волнением. Никаких других признаков я не заметил. Повинуясь интуиции, я спросил:

— Вас беспокоит эта война?

— Хм… Да, сударь Храбр, беспокоит. Я выясняю подробности, но пока в ней слишком много странного.

— Не хотите рассказать? — заинтересовался я.