Летающие киты Исмаэля(сборник)

— Нулевой группы, — сказала Алиса. — Такая же, как и раньше. И не беспокойтесь о нем. Он заслуживает смерти. Он просто здоровенный кусок мяса, который причинил столько зла моей сестре…

Она замолчала, в ужасе открыв рот. Я проследил за ее взглядом и увидел, что вся вода из баллона вылилась. Теперь я снова ощутил внезапный приступ жажды. Разумеется, жажда была чисто воображаемая, но от этого легче не стало.

Она приложила руку к горлу и сипло произнесла:

— Мне вдруг ужасно захотелось пить.

— С этим мы ничего не можем поделать, пока не найдем источник незараженной воды, — объяснил я. — И чем дольше мы станем говорить, тем больше нас будет мучить жажда.

Жестянка была пуста. Наклонившись, чтобы окончательно убедиться в этом печальном факте, я увидел что–то светлое, мелькнувшее под кустом. Там я нашел свою верхнюю челюсть. Повернувшись к Алисе спиной, я водрузил ее на место и, чувствуя себя теперь несколько увереннее, сказал ей, что нам лучше всего побыстрее уходить отсюда.

Однако проблема воды не давала ей покоя.

— Конечно же здесь должны быть колодцы и ручьи, которые не загрязнены. Только река наполнена Варевом, не так ли?

— Если бы я был в этом уверен, то не брал бы с собой эту жестянку, — со злостью подчеркнул я.

Она открыла рот, чтобы ответить, но тут мы услышали голоса на тропе и увидели свет приближающихся факелов.

Мы быстро спрятались в кустах.

Группа людей шла, распевая что–то по–латыни на мелодию «Боевого гимна республики». Сомневаюсь, чтобы они понимали, что пели.

Они обогнули поворот и остановились перед своим богом, лежавшим на земле без сознания и истекавшим кровью.

— Давайте уйдем отсюда, — шепнула Алиса. — Если толпа поймает нас, они разорвут нас на куски.

Мне хотелось понаблюдать за толпой, чтобы определить по их поведению, как нам следует вести себя среди туземцев. Я предложил Алисе остаться, и она согласилась. Несмотря ни на что, что я должен был признать, что она умна и храбра. Если же она и нервничала, то уж для этого были веские основания.

Эти люди вели себя совсем не так, как я думал. Вместо того чтобы плакать и стенать, они собрались кучей поодаль от него, не зная, что предпринять. Сначала я не понимал, чем вызвано такое поведение. Затем я понял по их выражению лиц и шепоту, что они боялись вмешиваться в дела полубога, даже такого ущербного, как Поливайносел.

Их нерешительность объяснялась также и их молодостью. Там не было ни одного мужчины или женщины, которым на вид было бы больше двадцати пяти, и все они превосходно выглядели.

На тропе позади нас раздался громкий треск. Алиса и я от неожиданности даже подпрыгнули, так же как и толпа перед нами. Вид у всех был, как у перепуганных кроликов. Мне и самому захотелось к ним присоединиться. Но я устоял, хотя и взмолился, чтобы это не было еще одним жутким чудовищем.

Но это был простой туземец, высокий и худой, с длинным, тонким носом. Вид у него был такой, будто он собирался преподавать в каком–то колледже. Этот вывод подкреплялся тем, что шел он, уткнувшись носом в книгу. Как я уже говорил, луна светила так ярко, что можно было читать, но я никак не ожидал, что кто–нибудь этим воспользуется.

Его ученая внешность совсем не вязалась с дохлой белкой, здоровенной, как овчарка, наброшенной вокруг его шеи и свисавшей на плечи. Я думаю, что он недавно охотился, хотя я никогда не слыхал об охоте на белок в темноте. К тому же у него не было оружия.

Все это, за исключением размеров белки, меня удивило. Мне уже приходилось видеть фотоснимки огромных животных, сделанные в этих местах.

Я внимательно наблюдал за ним, так как мне было интересно узнать, что он станет делать, увидев Поливайносела. Но он меня разочаровал. Когда он подошел к распростертому телу, то, не колеблясь, не выказывая удивления, что увидел распростертого бога, просто переступил через вытянутые ноги Поливайносела и пошел дальше, не поднимая носа от книги.

Я взял Алису за руку.

— Идемте. Мы последуем за ним.

Мы шли за любителем чтения примерно километр. Когда я решил, что можно не опасаясь остановить его, я окликнул незнакомца. Он остановился, положил свою белку на землю и стал нас поджидать.

Я спросил у него, заметил ли он лежавшего на тропинке Поливайносела.

Он в изумлении покачал головой.

— Но я видел, как вы переступили через него, — настаивал я.

— Ни через что я не переступал, — упорствовал Длинный Нос. — Тропинка была совершенно чистой. — Он пристально посмотрел на меня. — Вы, я полагаю, новичок. Возможно, вы только что впервые попробовали Варево. Иногда оно вначале создает странные ощущения. И видения. Нужно немного времени, понимаете, чтобы привыкнуть к нему.

Я ничего не сказал по этому поводу, однако еще раз упомянул Поливайносела и его хвастовство. Он улыбнулся, глядя как бы свысока на меня.

— О, дорогой мой, понимаете, вы не должны верить всему, что слышите. Только из–за того, что большинство, которое всегда бывает невежественным и простодушным, предпочитает объяснять новые явления, основываясь на древних суевериях, у разумного человека, такого, как вы, нет никаких оснований брать что–либо на веру. Я предлагаю, чтобы вы отбросили все, что слышали, за исключением, разумеется, того, что говорю я, и воспользовались теми способностями к рациональному мышлению, с которыми вам повезло родиться и развить которые вам удалось в каком–нибудь университете, при условии, что он не был просто тренировочной площадкой для различных…

— Но я видел Поливайносела собственными глазами! — раздраженно оборвал его я. — И если бы вы не подняли свою ногу, вы бы, несомненно, споткнулись о его тело!

Он снова свысока посмотрел на меня.

— Тихо, тихо! Самогипноз, массовая галлюцинация или что–то в этом роде. Возможно, вы жертва внушения. Поверьте мне, в этой долине еще многое не упорядочено. Вы не должны позволять, чтобы первый встречный шарлатан мог обманывать вас, предлагая легкое, если не фантастическое, объяснение всего происходящего.

— А каково ваше объяснение? — вызывающе спросил я.

— Доктор Дархэм изобрел что–то вроде машины, производящей неизвестное химическое вещество, которым он наводняет реку Иллинойс. И со временем, мы надеемся, насытит им воды всей планеты. Одно из свойств этого вещества — разрушение многих социальных и психологических условных рефлексов, которые кое–кто называет внутренними запретами, нравственностью или же неврозами. И это очень хорошее свойство. Доктор Дархэм научился получать это вещество, которое сочетает свойства антибиотиков и тонизирующих средств. И кое–что еще, правда не все эти вещества я одобряю.