Летающие жирафы, мамонты-блондины, карликовые коровы... От палеонтологических реконструкций к предсказаниям будущего Земли
Шрифт:
Исследования новых мумий помогли ученым узнать и о других эволюционных новшествах, благодаря которым мамонты приспособились к холоду. Так, группы зоологов Геннадия Боескорова из Института геологии алмазов и драгоценных металлов в Якутске и Алексея Тихонова выяснили, что даже у маленьких мамонтят — оймяконского и ямальского, известных как Саша и Люба, — на холке были горбики, состоящие из ячеистого коричневого жира. Именно такой жир служил теплоизолятором и обеспечивал выживание новорожденных мамонтят [35] . А группа физиолога Кевина Кемпбелла из Университета Манитобы, исследуя состав гемоглобина у мамонта, обнаружила изменения в структуре трех аминокислот. Измененный гемоглобин мог активно насыщаться кислородом и переносить молекулы этого газа в морозном климате, превращая кровь животного в своего рода антифриз. Чтобы это доказать, ученые подсадили кишечной палочке собранный ими ген мамонта, и бактерия синтезировала
35
Прежде не исключалось, что мамонтовые горбы, в деталях запечатленные художниками и скульпторами каменного века, были в основном образованы мускульной тканью.
Что погубило столь хорошо приспособленных к условиям Заполярья мохнатых исполинов? Хотя и дожили мамонты на островах Врангеля и Прибылова у побережья Аляски (3,7 и 6,5 тысяч лет соответственно) до вполне просвещенных времен египетских пирамид, письменных свидетельств о причинах их исчезновения с лица Земли никто не оставил: где Египет и где Северо-Восточная Арктика? Если отбросить околонаучные предположения вроде метеоритных бомбардировок и массовых вулканических извержений, в сухом остатке окажутся климат, растительность (корм) и человек.
Гибель мамонтов и их спутников связывают по большей части с наступившим 12 тысяч лет назад потеплением: на участках суши, оставшихся от уходившей под воды океана азиатско-американской Берингии, среднегодовые температуры повысились на 4–12 °C. Избыток влаги способствовал распространению тундровой и болотно-таежной растительности в прежде сухие и холодные степные угодья мамонтов. Пришло время обильных снегопадов, из-под мощного снежного покрова труднее стало добывать корм, и единый мамонтовый комплекс распался: сайгаки и лошади оказались в степях Центральной Азии, овцебыки — в Гренландии, бизоны — в американских лесах и прериях…
Некоторые ученые, например геофизик Сергей Зимов, руководитель Северо-Восточной научной станции и организатор необычного «Парка плейстоценовой эпохи» в низовьях реки Колымы, не исключают, что к вымиранию мамонтов и их спутников причастны и люди. «Вы думаете, человек мамонта убить не мог? Нечем? — усмехается он и тут же со смекалкой бывалого сибиряка отвечает: — Скатал шерсть мамонта длинным валиком, помочился; кругом мороз — вот и копье. Прикрутил той же шерстью камень к древку, то же самое сделал — топор». Некоторые читатели, наверное, слышали о пигмеях из Конго, которые ходят на слонов с одним копьем и протыкают таким оружием брюхо великана, подлезая снизу. Наконечники копий у пигмеев, правда, железные. Шерстяных копий на северо-востоке России тоже никто не находил. Да и во всем мире обнаружена лишь пара мамонтовых костей с застрявшими в них наконечниками метательного оружия, а прямых доказательств охоты человека на мамонта — практически нет.
Лишь в последнее время трудами палеонтологов и археологов стали намечаться контуры сложных взаимоотношений людей и мамонтов. Так, в 2008 году в низовьях реки Яны на севере Якутии было обнаружено необычное скопление костей мамонтов возрастом около 30 тысяч лет. На свою беду оказалось оно еще и очень богатым мамонтовой костью, весьма востребованной на рынке (с XVIII века в России ежегодно заготавливают и продают, в основном в Китай и по большей части нелегально, от 20 до 40 тонн бивней). Его безвестные первооткрыватели с огромным риском для жизни проделали в многолетнемерзлых породах туннель длиной 46 метров и шириной до 4,5 метра, пытаясь добыть ископаемые сокровища. Кое-что осталось и ученым из Геологического института РАН, Исследовательского института Арктики и Антарктики и Института истории материальной культуры РАН. Они добрались до конца опасной галереи и обнаружили там тысячи костей мамонтов, а также остатки других плейстоценовых животных — бизона, шерстистого носорога, лошади, северного оленя и медведя. Предполагается, что такое скопление никак не могло образоваться в результате речного переноса, охоты хищников или гибели на солонцах под обвалом, как порой происходит с современными слонами, вырубающими ниши в поисках минералов. Если в то время в этих местах мамонты составляли не более трех процентов всей фауны, то в костяном скоплении, наоборот, представлены практически только их остатки — 31 особь. Причем все особи как на подбор — молодые, ростом 1,8–2,6 метра в холке. «Судя по всему, люди долгое время складывали здесь наиболее интересные для них объекты, — говорит палеонтолог Павел Никольский из ГИН РАН. — Часть костей несет на себе следы обработки орудиями; сами орудия — скребки, ножи, рубила, остроконечники — тоже встречаются».
А самым интересным открытием экспедиции стали две правые лопатки, в которых торчали каменные наконечники дротиков либо копий с остатками древка, изготовленного из бивня. Расположение пробоин указывает на то, что охотники подбирались к мамонту сзади, с правой стороны, и старались поразить метательным оружием
жизненно важные органы исполина. Порой, конечно, промахивались — тогда наконечники и застревали в костях. Любопытно, что этот же участок на теле мамонта выделен на рисунках в пещерах Руффиньяк во Франции и Эль-Пиндаль в Испании. Впрочем, судя по всему, мамонтов добывали нечасто. Большую часть ценного материала — слоновой кости, из которой делали множество необходимых орудий, а в других местах даже строили хижины, собирали, как и сейчас, от умерших естественным путем особей.Во многом завися от мамонтов, человек лишь поспособствовал вымиранию их последних небольших популяций на северо-востоке Сибири, когда из-за потепления и смены растительности мамонты потеряли 90 процентов своей территории, а их численность упала примерно до миллиона особей и резко сократилось генетическое разнообразие. Чтобы истребить этот миллион, достаточно было раз в три года убивать по мамонту в расчете на человека. Почему убивали именно мамонтов? Чтобы получить обильный источник бурого жира, содержащего ненасыщенные жирные кислоты (подобные омега-3 и омега-6), которые восполняют недостаток витаминов в северных широтах…
Так что мамонт заслужил памятник — за заслуги перед человечеством. И первый такой памятник был установлен в 1841 году на околице украинского села Кулешовка на берегу реки Хусь (ныне Сумская область), где за два года до этого профессор медицины Харьковского университета Иван Калениченко обнаружил хорошо сохранившийся остов животного. Сам скелет, выкопанный на землях графа Юрия Головкина и при его содействии, был в дальнейшем подарен Харьковскому университету. Автором проекта памятника стал Калениченко, а средства на его отливку на одном из заводов Харькова выделил владелец имения.
В новом тысячелетии мамонты все больше обживают городские пейзажи Северо-Восточной России: в 2005 году железобетонное изваяние исполина появилось у речной переправы, соединяющей Салехард и Лабытнанги (художник — Алексей Тютнев); в 2007 году в Ханты-Мансийске у подножия Самаровского ледяного останца обосновалось целых семь бронзовых животных, общим весом 70 тонн, через два года их поголовье выросло до девяти скульптур (автор Андрей Ковальчук). В 2013 году вернулся мамонт и в Магадан — в облике металлической скульптуры, в полный рост вставшей на берегу исторической для города бухты Нагаева. У автора, магаданского скульптора Юрия Руденко, была идея создать композицию под названием «Время». Как символ времени сразу возник мамонт, который когда-то водился в этих краях. Тысячелетия спустя наступило время золотых приисков, но теперь и оно уходит. Так возникла мысль сделать скульптуру из металлолома с заброшенных разработок. Скульптор начал собирать детали разных механизмов, машин, разбирал различное оборудование, и на это ушло несколько лет. Еще три месяца заняла сварка. На поверхность металлического мамонта не стали наносить защитное покрытие: со временем под дождями и солеными брызгами он заржавел и цветом уподобился своим некогда жившим в этих местах собратьям. С точки зрения палеонтолога, магаданский мамонт выглядит очень правдоподобно…
Современнику мамонта — шерстистому, или волосатому, носорогу (Coelodonta antiquitatis) памятник поставили гораздо раньше. Хотя сам он об этом не знает. И вообще об этом почти никто не знает. Работа скульптора Ульриха Фогельзанга, появившаяся в 1590 году на центральной площади австрийского города Клагенфурта, изображала дракона. А голову дракона автор изваял, взяв за образец реальный череп, найденный при осушении болот в середине XIV века в окрестностях города. Правда, о том, что череп принадлежал шерстистому носорогу, скульптур знать не мог. В итоге получилось то, что можно назвать первой палеонтологической реконструкцией в натуральную величину. Тот череп носорога и сейчас выставлен в городской ратуше…
По части легенд история находок остатков этого зверя мало в чем уступает мамонту. Так, в 1822 году немецкий натуралист Генрих фон Шуберт описал мифического грифа (Gryphus antiquitatis) по когтям почти метровой длины. Подобные когти, считавшиеся останками гигантской птицы, находили и раньше, но фон Шуберт дал им научное название. Миф развеял его соотечественник Иоганн Фишер фон Вальдгейм, ставший профессором Московского университета и обогативший русский язык словом «палеонтология»: он, во-первых, отождествил «когти», пусть и плоские, с рогами шерстистого носорога, хотя таковые еще практически не были описаны в то время, а во-вторых, отметил, что Геродот, на которого ссылался немецкий натуралист, подразумевал под грифами некий зауральский народ, а отнюдь не гигантских птиц. И действительно, вид скифских всадников, населявших Южную Сибирь во времена Геродота (V век до новой эры), — в длиннополых шубах и островерхих шапках, увенчанных масками-головами хищных птиц (одеяния прекрасно сохранились в алтайских могильниках), мог вызвать ассоциации с неведомым полузверем-полуптицей у их оседлых соседей бактрийцев. А от бактрийцев распространиться в Персию и греческие полисы, где мастера-златокузнецы талантливо и живо запечатлели полуптиц-полузверей — грифонов — в ювелирных изделиях.