Летчик. Фронтовая «Ведьма»

— Много я тебе не расскажу. Гладышев с Лыковым знакомы ещё с Испании. Иван Васильевич был комэском у Лыкова. Ирина воюет давно. В госпитале лежала. Много не говорит, но резкая если понадобиться. В нашу эскадрилью вас вряд ли распределят. У Поповой потери большие и у Носова. Он, кстати, недавно комэском стал. Парень хороший, если попадёшь к нему, найдёте способ подружиться. А вот по замполиту предупредить хочу, опасайся его. Бабник он знатный, может использовать служебное положение. Гладышев правда держит его на «поводке». Иван Васильевич хорошо знает комдива Сежнёва Бориса Аркадьевича, тоже по Испании. Так что Гладышева проглотить не просто. Да что рассказывать? Сама понемногу узнаешь. Люди разные, разберёшься.

Мы ещё немного поговорили и разошлись по своим палаткам.

* * *

Май, 1943 год. Южный фронт. Евгения Красько, Антон Козлов

Следующий день начинался по распорядку. Утром я сбегал на пробежку и позанимался в лесу. Делая упражнения, всё больше склонялся к выводу что мне нужен напарник или напарники по спаррингу. Пока получалось подтянуть только физуху своего нового тела. В «учебном классе» сегодня учили боевой устав, в том числе общевойсковой. Заместитель командира полка сказал, что принимать будет лично. Ко всему прочему пришёл замполит, заявив, что последний час будет читать нам лекцию о влиянии марксизма-ленинизма на сознание трудового народа. Мне выходцу из 21-го века это казалось полым маразмом. Но делать нечего, лишний раз настраивать против себя капитана Зузина не хотелось. Только замполит приступил к своей лекции, пришёл посыльный из штаба и сообщил, что младшего лейтенанта Краско вызывают к командиру. Я обрадованный тут же поторопился на вызов. Войдя в штабную землянку, отрапортовал о прибытии. Здесь находились старший лейтенант Сергей Носов, лейтенант Семён Ширяев, лейтенант Антон Козлов, командир полка Гладышев и «молчи-молчи» майор Гарин. Командир показывал на карте Носову маршрут полёта, Иван Васильевич отвлёкся, когда я вошёл.

— А, Красько. Вот, Сергей, она полетит с Козловым. Через пару дней распределим новичков по эскадрильям твоей и Поповой. Через десять дней ещё обещают новичков с Урала, из Свердловской школы. Так что укомплектуем все эскадрильи. Теперь о деле. Евгения ты летишь ведомой у Антона Козлова. Твой задача прикрывать хвост Антона, следуешь за ним будто тебя верёвкой привязали. В мелочах он тебе пояснит позже. Ваша задача встретить из немецкого тыла транспортный самолёт. Возвращается наш разведчик, с особо секретными сведениями. Кроме разведчика в самолёте раненые из партизанского отряда. Ночью не удалось вернуться нашим, по каким причинам не знаю. Летят днём, возможно связано это с тем, что информация должна быть доставлена в кратчайшие сроки, — объяснял комполка.

— Если задача так важна, почему не отправить больше народу? — спросил Носов.

— Две пары и то, считаю много. Вы как пройдёте линию фронта, немцы сразу всполошатся. А потому пойдёте в тыл к немцам разными маршрутами. А уже там будет точка встречи. Вылет через час. Красько, тебе нужен позывной, у нас принято, что лётчик сам делает выбор.

— Мне ведь уже придумали прозвище. Вот пусть и будет позывным «Ведьма», — предложил я свой вариант.

Все присутствующие обменялись взглядами, а майор Гарин улыбнулся.

— Ну хорошо. Ведьма так Ведьма. Надо будет только замполита нашего подготовить и успокоить, мало ли что, — согласился полковник и все засмеялись.

Мы вышли из штаба. Носов сообщил, что за мной закрепили самолёт, на котором я вёл учебный бой. Я решил тут же дойти до Кузьмича, но меня тормознул Носов.

— Женя, там Кузьмич уже занимается осмотром наших машин. Так что давай к нам, мы тебя в курс дела введём. И вот возьми это твой планшет с картой, — Сергей подал мне планшет, и мы присели на траву у самолётов, старлей показал на карте наш маршрут и место, где назначена точка встречи, нами и транспортным самолётом.

— Командир, на какой высоте пойдём? — спросил Козлов.

— Можно на семи тысячах пройти. Получается, что километров двести от линии фронта. Транспорт будет идти на пяти тысячах. Двигаемся на крейсерской скорости. Информация для тебя, Женя. «Худые» нам в скорости не уступают, но их можно делать на вертикали. А если встретятся «фоккеры», то у них скорость побольше и потолок выше. Антон, действуйте по ситуации, но до места встречи нужно дойти на цыпочках. Пароль для связи с нашим Ли-2, сто минус названная цифра. Лётчик на транспортнике опытный, за линию фронта летал не раз. Он назовёт номер, например 42, вы должны ответить 58. Это понятно? — Сергей посмотрел на нас всех, а мы согласно кивнули.

Отмашку на взлёт нам дали только через два часа. Я уселся в кабине, запустил двигатель и через несколько минут мы с лейтенантом Козловым взлетели. Мои подруги махали мне руками с аэродрома. На хвосте моего «яшки» красовался номер 33, жёлтого цвета.

На этом боевом задании я узнал позывные лётчиков. У Сергея Носова позывной «Казак», у Антона Козлова позывной «Тур», а у Семёна Ширяева — «Шорох». Произошла нестыковка по времени, встреча с транспортником произошла в 170 километрах от линии фронта. Обменялись паролями и попылили в сторону наших. Узнал я и оперативный позывной лётчика Ли-2, «Слон». Мы пролетели половину пути, когда по рации заговорил «Шорох».

— «Казак», встречным курсом ниже и левее вижу двух «мессеров».

— «Тур», «Шорох», «Ведьма» не отвлекаемся от основной задачи. «Слон», «Казак» на связи, держите высоту. Если сможете увеличьте скорость. Как понял меня?

— На связи «Слон», понял тебя «Казак», идём не предельной.

Я посмотрел в сторону противника, «худые» действительно не стали преследовать нас, а уходили на северо-запад. А по рации я услышал, как ругнулся Антон Козлов.

— Мля, теперь ждём гостей.

Нам осталось до линии фронта километров пятьдесят может меньше, рация вновь заговорила. Сергей Носов сообщил.

— Вижу четвёрку «худых», выше и левее нас. Не отвлекаемся, выполняем задачу.

— Справа пара «худых». Заходят на атаку, — добавил Козлов.

— «Тур» и «Ведьма» держите курс. «Шорох» прикрой атакую правых, — скомандовал Носов.

Носов был хорошим лётчиком, в одного «фрица» он попал сразу на встречной атаке, А Ширяев одной очередью добил немца. Второй «мессер» уклонился от атаки и стал набирать высоту. Но в этот момент Носова и Ширяева атаковала четвёрка «худых», что были слева. И началась карусель. Мы с Козловым продолжали охранять транспортник и вскоре я потерял из виду Носова и Ширяева. Летел и думал, как там ребята справятся вдвоём против пятерых? А линия фронта уже вот практически под нами. Из моих мыслей вырвал голос Антона.

— Справа две пары «худых».

Я посмотрел вправо и увидел, что немцы заходят на атаку. Рассмотрел «мессеров» на одном из самолётов, на хвостовой части фюзеляжа увидел рисунок карточного туза. Козлов крикнул «Прикрой, атакую» и мы ввязались в бой. Стрелок транспортника тоже открыл огонь. В этот момент мы были над линией фронта, но с земли не стреляли. Немцы и наши видимо понимали, что могут задеть своих, потому с земли обстрела не произошло. Антон попал в одного «мессера» и тот закувыркался в воздухе падая. А тот, что с тузом на фюзеляже сделал несколько выстрелов и увернулся. В прошлой жизни я что-то слышал о размалёванных самолётах немцев, на них летали асы, а разрисовывали свои аппараты для понтов. И этот с тузами попал в Козлова, его самолёт задымил, резко теряя высоту. Антон выпрыгнул с парашютом, его самолёт упал, взорвавшись на земле. Тогда я атаковал вторую пару «худых». Как только увидел в прицеле ведущего немецкой пару сделал несколько выстрелов из пушки на встречном курсе и ушёл вниз. Дальнейшее я воспринимал как в карусели. На хвост ко мне сел тот, что с тузами, я оторвался «размытой бочкой». Нашего транспортника я не видел, но знал, что мы уже на нашей территории, а может почти на нашей. Вот где пригодился опыт пилотажа. Через минуту я попал в одного из «мессеров» и он вспыхнул разом и весь. Набрал высоту и с горки пошёл вниз. Взял в прицел немца, жму гашетку. Есть ещё один «фриц» отлетался. Остался размалёванный. Я не отражал сколько времени мы с немецким асом крутились в небе. Он оказался очень хорошим лётчиком. Меня радовала мысль, что двоих я уже сбил. Ещё бы этого «картёжника» снять. Удача была на моей стороне, после нескольких фигур пилотажа, я на «боевом развороте» всё же зашёл в хвост немецкому асу. Каких-то три, может четыре секунды. Есть! Я попал, немец в «штопоре» начал падать. Лётчик выпрыгнул. По парашютисту я стрелять не стал. Слышал, что с обоих сторон расстреливать парашютиста считается моветон. Глянул вниз, вроде мы на нашей территории, я даже увидел линии окопов. И тут меня словно дёрнули, осмотревшись увидел ещё трёх немцев, ближний ко мне открыл огонь. Я резко бросил машину в сторону, но услышал, как по фюзеляжу застучали пули. Набирая высоту, понимаю, что мой «яшка» ещё ого-го. Покрутил головой, немцы ниже меня. Выполняю «хаммерхед», двоих вижу. Жму на гашетку, один есть. Второй по горизонтали пошёл в сторону, видимо не очень опытный лётчик. А я-то выше. Пристраиваюсь ему в хвост и палю из пушки, вижу, несколько попаданий, и «мессер» разваливается в воздухе. А вот третий «фриц» слинял. Я покрутил головой, нигде не вижу. Осмотрелся и увидел хлопки и разрывы зенитных снарядов. Это что, по мне наши стреляют? Да нет. Ах ты мать твою! Я уже над территорией немцев. Сориентировавшись, направляю самолёт в сторону наших окопов. Смотрю на приборы, а топливо то каюк. На нуле топливо. В подтверждение этого мотор несколько раз чихает и глохнет. Зашибись! Пытаюсь планировать. Внизу какая-то деревенька и поле. С грехом пополам сел, правда повредил шасси. И на мою удачу ко мне бегут наши, вполне советские солдатики. А наш Ли-2 всё-таки улетел.

* * *

Май, 1943 год. Южный фронт. Евгения Красько

Сел я в районе Колесниково, это я позже узнал, что село такое. Моего «яшку» перекосило, похоже сломал стойку шасси. Открываю «фонарь» кабины, хорошо, что не заклинило. И силёнок-то не осталось. В горячке боя и не заметил, как моё бренное тело выдохлось. Чёрт побери, ведь я же здесь девочка, физическая подготовка не та, что в прошлой жизни. Самолёт стоит, завалившись на левое крыло. Карабкаясь, вылажу и падаю на крыло. Бац. Ой, мля! Больно то как, стукнулся коленкой. Соскальзываю по крылу. Бац. Чёрт! Локтем стукнулся и опять больно. Мать твою, как корова на льду. Загибаю трёхэтажным матом. Парашют пристёгнут, явно мне мешает. Пытаюсь подняться, в помощь мне предложение из матерных слов. И откуда что берётся в голове? В этот момент подбежали наши солдаты. Сержант и рядовой помогают мне подняться, подхватывая под руки. Вокруг солдатиков с десяток, а вон и лейтенант молодой чешет сюда же. Слышу разные голоса, но не сразу понимаю, что говорят. Сдёргиваю с головы шлем, голова от пота мокрая.