Лети, звезда, на небеса!

– Не перебивай. Значит, так. У тебя вроде есть квартира?

– Да, но не в Москве, к тому же однокомнатная.

– Ничего страшного, все равно недвижимость. Мы ее продаем, а взамен покупаем жилье в Германии, рядом с нами…

– Ты соображаешь, что говоришь? Однуха в российской провинции равноценна лишь санузлу в Германии! У меня, конечно, есть какие-то деньги, гонорары, авторские отчисления за Леш… за песни Майорова, но этого не хватит! Да я и не хочу их тратить, я на них жить собираюсь, дочь растить. Вернусь в свой город, в свою квартиру, снова займусь журналистикой.

– Закончила? – Саша зевнула, прикрыв рот ладошкой.

– Да, а что? – я нацепила маску надменного спокойствия. Видимо, от спешки получилось кривовато, Сашка явно не прониклась.

– А теперь слушай, внимай и принимай как свершившийся факт. И если только слово булькнешь, что я так поступаю из чувства вины, я тебя стукну. Не волнуйся, малышка, не по животу, а по самому бесполезному месту на теле твоей мамашки – по голове.

– Можно подумать…

– Не перебивай, я просила же! Так вот. Твою квартиру мы продаем, жилье в Германии покупаем. Но, поскольку процесс это длительный, жить пока будешь с нами. В твоем положении одной оставаться нельзя. Тем более, что необходимо постоянное наблюдение у врача. В наследстве дядюшки Зигфрида есть чудесная вилла на берегу Балтийского моря. Туда мы с тобой и поедем. Слава и Вика будут жить в Берлине вместе с бабушкой, там у нас шестикомнатные апартаменты. Слава пойдет в школу для русских эмигрантов, подучит язык, на будущий год я переведу его в немецкую школу. А потом он поступит на экономический факультет. Мне тоже необходимо время, чтобы выучить язык и вникнуть во все тонкости бизнеса моего деда. Пока Вика и Слава закончат учебу, кому-то надо присмотреть за делами. Одной мне будет тяжеловато, вот ты мне и поможешь.

– Я?!!

– Ты. Да, мы с тобой абсолютно ничего не смыслим в бизнесе. Но ты что, дура?

– Когда как.

– Это да. Но соображаешь, когда надо. Высшее образование, опять же, имеется.

– Техническое.

– Неважно. Вдвоем мы несколько лет, пока мои дети не закончат учебу, продержимся. Или ты струсила?

– Вот только «на слабо» меня брать не надо, миллионерша злобная.

– В общем, смирись. Поскучаем на балтийском побережье, выучим язык, родим малышку…

– Давай вот с этим я как-нибудь сама справлюсь, хорошо?

Глава 10

Четко, одна за другой, с аккуратно причесанными гребешками, волны Балтийского моря маршировали к берегу. Никакой безалаберности Средиземноморья, не говоря уже о вседозволенности океана! Немецкий орднунг во всем. Даже в дыхании моря.

Правда, фрау Мюллер (кстати, очень похожая на актера Броневого), помогавшая Саше по хозяйству, уверяла, что во время шторма море сходит с ума и становится похожим на упившегося портового грузчика. То есть ревет похабные песни и крушит все вокруг.

Может, оно и так, но за две недели, проведенные нами в Варнемюнде, Балтика никаких сюрпризов пока не преподнесла. Цивилизованная, вымуштрованная, спокойная до зевоты водичка.

Вилла Сашиного деда удобно устроилась на окраине Варнемюнде. Просторный двухэтажный дом, по-немецки основательный и в то же время очень уютный, находился строго по центру обширного участка. Хотя какой там участок, этому пространству больше подходило название «поместье». Огромная площадь, обнесенная высоченным кованым забором, была обихожена с чисто немецкой тщательностью. Ровный, идеально подстриженный газон, геометрически точно расположенные дорожки, посыпанные кирпичной крошкой, а ландшафтный дизайн можно было смело фотографировать для журнала «Мой прекрасный сад».

И за домом, и за участком следила фрау Мюллер. Нет, она вовсе не сидела на сторожевой вышке и не рассматривала в полевой бинокль окрестности, она командовала взводом прислуги, обеспечивая порядок и комфорт.

Заканчивался сентябрь. Прошло уже больше месяца моей новой жизни. Вот только… Я никак не могла научиться жить без Лешки. Зато научилась скрывать это от окружающих. Даже Саша поверила, что мне удалось справиться с болью.

А я просто спрятала ее очень надежно. В глубине души, в самом дальнем ее уголке, ранее пульсировало пустотой пространство, размеры которого оставались тайной даже для меня. И теперь оно пульсировало не пустотой, а болью.

Но очень-очень глубоко. И у меня получалось существовать: принимать активное участие в сборах, в оформлении бумаг на выезд, шутить и смеяться, радоваться встрече со Славой и Викой, учить немецкий язык, восхищаться виллой.

Но когда я оставалась одна…

Песок и камни,И нет воды,И только ветерЗанесет следы.Осколки оконОбломки фразСверкнули солнцуВ последний раз.Ты ищешь света —Находишь ночь,Обрывки писемУлетают прочь.И сбиты рукиО камень слов,И рвется сердцеВ лабиринте снов.

Моей малышке уже исполнилось шесть месяцев. Но она жалеет маму, не спешит превратить ее в барабан на ножках. Мой живот, если надеть удачную одежду, был практически незаметен.

Сегодня Саша собиралась устроить очередной набег на магазины, чтобы закупить экипировку к осенне-зимнему сезону. Но по утрам она обычно занималась не менее часа в тренажерном зале, который оборудовала сразу после приезда на виллу.

А я пока решила прогуляться вдоль пляжа. Тем более что день сегодня был радостно-солнечным, а это случалось не так уж часто.

Холодный ветер Балтики пытался прогнать меня с пляжа, забравшись под одежду. Не получалось у бедолаги ни-че-го. Я предусмотрительно завернулась в теплую шаль, и пробить этот мягкий уютный кокон мог только ветер-дикарь Северного Ледовитого океана, но никак не балтийский слабак.

Я шла, автоматически считая шаги. Маршировали волны, шуршал песок под ногами. И я ушла в себя. И некому было остановить меня, не пускать туда, где ворочалась и кричала боль.

Я очень старалась избегать любых напоминаний о Майорове. Но получалось не всегда. Он смотрел на меня с разворотов газет и журналов, мелькал на экране телевизора, участвовал практически во всех шоу. И улыбался своей фирменной улыбкой. И остался прежним… Было заметно, что в его жизни не произошло ничего экстраординарного.

Но это еще полбеды. Вторая половина беды все чаще стала появляться рядом с Майоровым на фотографиях. И хотя я предполагала, что так оно и будет, но не ожидала, что столь скоро.

Поначалу Ирина просто мелькала в свите Майорова, где-то на задворках. Потом… Потом исчез Виктор, и Ирина заняла его место, причем в прямом смысле слова. «Желтая», и не только, пресса моментально раструбила новость о том, что у Алексея Майорова новый администратор. И очень похоже, не просто администратор. Пару раз самый закрытый персонаж российского шоу-бизнеса был замечен с ней на светских мероприятиях, причем дамочка прижималась к Майорову весьма недвусмысленно. Непонятно только, что нашел кумир миллионов в этой весьма серой и неинтересной особе? Зато теперь получали свое подтверждение слова Алексея о том, что упорно ходившие среди московского бомонда слухи о его романе (и даже браке) с автором текстов песен Анной Лощининой являются полной чушью. И действительно, Анну никогда не видели ни на одной тусовке вместе с Майоровым. Правда, она иногда сопровождала звезду на гастроли, но и только. Как объяснил Алексей, они просто работали над новыми песнями. И вот еще цитата: «Если следовать вашей логике, господа журналисты, я должен заводить романы со всеми композиторами и поэтами-песенниками, сотрудничающими со мной?» (Алексей Майоров, пресс-конференция во время гастролей в Киеве в начале сентября.) А вот по поводу своих отношений с Ириной Гайдамак, новым администратором, Майоров от комментариев воздерживался.

И таких публикаций становилось все больше. Еще бы! Алексей Майоров очень умело скрывал свою личную жизнь от любопытных глаз, чем только подогревал интерес к этой самой личной жизни. И вдруг! В стене появилась трещина, и толпы любопытной мошкары устремились в эту трещину, дабы подсмотреть, подслушать и быстренько опубликовать.

И спрятаться от этих «новостей» было трудно даже в Германии.

Но еще труднее было оказаться «никем» в жизни Алексея Майорова.

Ничего, доча, мы справимся, ведь у меня есть ты.