Летнее королевство

Мне показалось, что в глазах Мордреда мелькнула мглистая пелена. Наверное, все-таки показалось, потому что в следующую минуту он улыбнулся, печально и с какой-то внутренней болью, и теперь я уже не помнил этого промелька.

— Ты настолько жестокосердный? — спросил Мордред брата. — Для тебя ничто и твоя семья, и твоя родина? А ведь ты любил все это когда-то. Неужто ты променял нас на белого коня, светящийся меч и место за столом Пендрагона?

— Я ничего и ни на что не менял, — ровным голосом ответил рыцарь. — Я отдал всего себя Свету. Заметь, не Артуру, а Свету. Как бы дорого мне не пришлось заплатить за свое решение, оно того стоило. Ты ведь в таком же положении, Медро? Только отдал ты себя Тьме, не так ли?

Медро быстро подошел к двери и встал, держась за щеколду.

— Мне нечего здесь делать, — напряженным голосом произнес он. — Руаун, завтра, как договаривались, идем на охоту. Доброй ночи, Гвальхмаи. — Медро вышел, закрыв за собой дверь.

Руаун сердито посмотрел на Гавейна, но промолчал.

Хозяин тяжело вздохнул, расстегнул плащ и некоторое время держал его у очага. Потом сел и посмотрел на нас.

— Не верьте Медро, — промолвил он тяжело. — Что бы он не делал, нам это не на пользу.

Руаун ничего не сказал. А я тем более не знал, что сказать. Понятно, что милорд плохо относится к брату. Наверное, у него есть основания. Через некоторое время, чтобы прервать молчание, я предложил хозяину мед. Может, он еще что-нибудь скажет? Но он взял мед, стряхнул узкой рукой капли дождя с волос и начал неторопливо прихлебывать горячий напиток.

Следующим днем я отправился к Эйвлин. Постучал в дверь и не услышал ответа. Пришлось постучать еще раз. На этот раз мне ответили: «Входите». Я толкнул дверь и замер на пороге. В комнате, спиной ко мне сидела перед зеркалом леди Моргауза. Она завязывала собранные черные, как смоль, волосы золотой нитью. Льняная сорочка, ее единственная одежда, не скрывала ни единого изгиба совершенного тела. В зеркале отражалась моя вытянутая физиономия и открытая дверь. Наши глаза встретились опять же в зеркале. Ее лицо мгновенно преобразилось. Губы сжались в тонкую злую полоску. Я не мог дольше смотреть ей в лицо, уж больно оно стало страшным, и опустил глаза.

— Ты что тут делаешь? — вопреки ожиданиям, голос ее звучал мягко, но способен был проморозить до костей.

— Э-э, Эйвлин, я к Эйвлин пришел, — с трудом вымолвил я. — Мы собирались вместе крышу чинить.

— Она обойдется без твоей помощи. Ступай. Хотя нет, погоди. — Она встала и подошла ко мне. Пришлось отвернуться от зеркала. Мне очень хотелось оказаться где угодно, лишь бы не здесь. Может, убежать? Да только я понимал, что не получится. Кровь во мне словно превратилась в глыбу льда. — Ты ведь слуга Гвальхмаи, так?

— Да, Великая Королева, — пробормотал я.

— О! Так ты можешь помочь мне в одном деле. — Она мило улыбнулась. — Как тебя зовут? — Я облизнул губы. Нельзя называть свое имя, это я точно знал, но все же сказал онемевшими губами:

— Рис, леди, Рис ап Сион.

— Рис, Рис ап Сион, вот как… — Она поигрывала золотым кулоном на шее, пристально глядя мне в глаза.

Голова закружилась. Я сжался внутри, но тут же вспомнил, как хвалился Эйвлин, и дерзко посмотрел в глаза королевы.

Пальцы леди Моргаузы оставили кулон в покое.

— Значит, ты хотел помочь? А твой господин знает, куда и зачем ты пошел?

Сначала я кивнул, а потом отрицательно покачал головой.

— Это он тебе приказал? — спросила королева, все еще улыбаясь. — Ну, конечно, как же иначе! — Она положила руку мне на плечо, слегка наклонилась вперед, и произнесла, раздельно выговаривая слова: — Ты, конечно, доложишь ему обо всем, что видел. Но, имей в виду, я не люблю, когда за мной шпионят. Те, кто это делает, обычно плохо кончают, Рис ап Сион. — Она отпустила меня и, кажется, сразу утратила ко мне всяческий интерес. — Эйвлин сегодня на кухне. Можешь ее там поискать.

Я низко поклонился и ушел. Выйдя за дверь, я чуть не налетел на короля Мэлгуна. Он издал грозный рык и замахнулся. Я увернулся, изобразив глубокий поклон, и поторопился оказаться как можно дальше от покоев королевы. Но все равно успел услышать, как король приветствует леди Моргаузу, и как она отвечает ему низким грудным смехом. Не удержавшись, я обернулся и заметил, как король обнял леди Моргаузу за талию.

На полпути к кухне я остановился и стал думать. Лорд Гавейн говорил, что его мать плетет здесь нити заговора. М-да… Пожалуй, король Лот действительно здесь не игрок. Честно говоря, глядя на его иссохшую фигуру, становилось понятно, что и муж-то он никакой. Король Лот привык мыслить отрядами и союзами, но леди Моргауза действовала тоньше. Она умела овладевать умами союзников, причем, так, что со временем они видели уже не политическую выгоду, а только повиновались ее воле. Теперь она решила завладеть Мэлгуном. Ясно же, что она спит с королем Гвинеда, и он, конечно, будет слушать ее советы. И не важно, кто кого приглашал в гости. Оркады далеко. Оттуда ей несподручно влиять на Гвинед, вот она и наведалась сюда. Значит, Мэлгун ей нужен. А короля Лота мак Кормака никто спрашивать не собирается. Но, наверное, кто-то еще замешан в эти планы? Я решительно развернулся от кухни к конюшням. Надо найти хозяина.

В конюшнях его не оказалось, зато я нашел его на тренировочном дворе. Цинкалед легко, как ласточка, носился по кругу, а лорд Гавейн, слившийся с конем в единое целое, метал дротики в мишень на стене сарая. Надо ли говорить, что все дротики ложились один к одному точно в цель? Прекрасное зрелище, только я был не в настроении наблюдать за его упражнениями.

— Господин! — закричал я. Хозяин обернулся, увидел меня и подъехал. — Милорд, если вы не заняты, мне надо вам кое-что сказать… по секрету.

Лорд Гавейн задумался, взмахнул рукой, отправляя в полет последний дротик, и наклонился ко мне.

— Нет, у меня ничего срочного. Мэлгун сказал, что утром будет занят. Ну, и что ты хотел сказать?

— Лучше бы нам поговорить где-то подальше, — предложил я.

Рыцарь выпрямился, глаза его сверкнули.

— Ах, так… Слушай, по-моему, твоя лошадь застоялась. Я бы, на твоем месте, погонял ее как следует.

Я оседлал свою клячу из Каэр-Легиона, и мы отправились в горы. Начинался апрель. Снег таял. В проталинах проглядывала зеленая трава, всюду звенели ручьи. У нас на ферме в эту пору сажали ячмень, овес и пшеницу. Полно хлопот с новорожденными телятами и ягнятами. Работы хватало всем. Хорошее время — весна.

Лорд Гавейн что-то напевал себе под нос по-ирландски. Я пытался собрать факты в связную цепочку и думал, как и что сказать милорду. В конце концов, речь идет о его матери. Воин способен и убить, если неловко передать то, что мне известно.

— Милорд, — решился я наконец.

— Я тебя слушаю, — тут же отозвался лорд Гавейн. — Ты хочешь что-нибудь сказать о моем брате?

Признаться, я слегка опешил.

— Нет, милорд. Я хотел говорить о вашей матери. — И я пересказал ему события сегодняшнего утра.

Лорд Гавейн выслушал меня внешне спокойно. И задал только один вопрос:

— По-твоему, она спит с Мэлгуном?

— Милорд, — вздохнул я, — при всем моем уважении…

Рыцарь только горько улыбнулся.

— Это и так понятно. Можешь не сомневаться.

— Так вы знали? — Я остановил лошадь.

Он задумчиво кивнул.

— Я знаю свою мать. Я вижу Мэлгуна. Да вся крепость знает. Между прочим, мать и не особенно скрывает эту связь. Мэлгуна можно только пожалеть. Но мне больше жаль отца.