Летние сумерки (сборник)

— Можно поговорить по телефону, — тихо предложила Ирина.

— По телефону… А встретиться не можете? Вы замужем?

— Нет, — поспешно выдохнула Ирина.

— Тогда зачем все усложнять? Давайте просто вот так, встретимся, познакомимся, посидим, поговорим. Что здесь плохого?

— Плохого, конечно, ничего нет, но спасибо, я не могу.

Послышался вздох, чирканье спички, глубокая затяжка.

— Я, знаете, сижу в кафе «Крымское». Вокруг парочки, всем весело. А мне что-то так тоскливо. Может быть, все же приедете?

— Нет, нет, — решительно сказала Ирина. — Если хотите, мы поговорим по телефону, только я сейчас возьму его в свою комнату, — она перенесла аппарат, забралась на тахту и услышала:

— Вы что, живете не одна?

— С соседями и с собакой.

— С собакой! У меня тоже есть пес. А у вас какая порода?

Ирина начала рассказывать о Фейри, но он перебил ее:

— Ира, знаете, у автомата собралась очередь. Хотите, я сейчас подъеду и мы погуляем с вашей Фейри?

— Мне хотелось бы, — почти сдалась Ирина, но пересилила себя. — Но я не могу, вы не сердитесь.

— Ну ладно, бог с вами. Я позвоню вам завтра в это же время, хорошо?

Положив трубку, Ирина закрыла глаза и долго сидела неподвижно, встревоженная, смущенно-радостная.

Весь следующий день Ирина была необычно возбуждена, несколько раз про себя проговаривала телефонный разговор, вспоминала не совсем твердый, но приятный и спокойный голос, пыталась представить этого, так неожиданно появившегося мужчину. Галя заметила состояние подруги, а узнав в чем дело, потребовала подробно пересказать разговор.

— Навряд ли он позвонит, — охладила она Ирину. — Налил глаза, и ему все равно, с кем встречаться. А на утро все позабыл.

Но он позвонил.

— Ира. Это Володя. Я звоню вам с работы. У меня ночное дежурство, так что сегодня не буду уговаривать вас встретиться.

Ирина облегченно вздохнула.

— Давайте просто поболтаем, если не возражаете, — продолжал он. — Сейчас только закурю.

— А что за дежурство? — поинтересовалась Ирина.

Он рассказал, что работал шофером на бензовозе, но на кольцевой дороге попал в аварию, потерял сознание, горел, на руках остались следы ожога, от того сотрясения иногда побаливает голова; врачи не разрешили сидеть за баранкой, с тех пор работает сторожем на автобазе.

Ирина искренне пожалела о случившемся, но втайне подумала, что это судьба посылает их друг другу и что теперь ему, не совсем здоровому, будет легче понять ее, ущербную.

— Вот сижу здесь в сторожке, собираю один приемничек, — продолжал он. — Вон мой пес Тарзан на полу похрапывает… Ну что еще сказать о себе, чтобы вы уж все знали? Мне тридцать лет. Внешне я ничего особенного. Характер, говорят, покладистый… Живу один. Женат не был. Так все сложилось. Весь мой скарб: стол, тахта да шкаф… Увлекаюсь радиоприемниками. Собираю разные схемы, так что если вам что нужно починить, пожалуйста… А вы, вы какая?

— Внешне?

— И внешне, и вообще…

— Мы как в бюро знакомств, — проговорила Ирина. — Внешне я не очень, даже хуже… А как человек… находят милой, впечатлительной… А вот работа у меня замечательная.

Ирина рассказала про оранжерею, про Галю, про выставку. Они проговорили до полуночи. Прощаясь, он сказала:

— Ира! Ничего, если я вам и завтра позвоню! Я всю эту неделю заступаю в ночь.

— Конечно, Володя, звоните, — с радостной готовностью отозвалась Ирина. — С вами интересно разговаривать. Мы оба собачники, и вообще оба… — она чуть на сказала «неудачники», но вовремя осеклась.

Он звонил каждый вечер. У них оказалось много общего: им нравились одни и те же фильмы и телевизионная передача «В мире животных», одно и то же время года — осень, оба давно мечтали съездить в Крым, оба собирали пластинки, обоим нравился стиль ретро. За неделю Ирина настолько привыкла к его голосу, что для нее стали необходимостью эти вечерние разговоры.

Теперь с работы она спешила домой; меньше, чем раньше, выгуливала Фейри, поминутно посматривала на будильник, дожидаясь девяти часов, когда он заступал на работу, вскакивала на каждый телефонный звонок и огорчалась, если звонили соседям. Теперь и с Галей по телефону они только перекидывалась несколькими словами:

— Звонил?

— Нет, еще.

— Если назначит свидание, пойдешь?

— Ни за что!

— Ну и дура! Иди, не бойся! Может, он вообще дефективный.

— Нет, что ты! Он умный, скромный и, я уверена, симпатичный.

— Тогда все поймет, роман с тобой закрутит. Может недолгий, но все же.

— А если повернется и уйдет? Или останется из жалости? А мне жалость не нужна.

— Чего гадать! Иди, и все. Как будет, так и будет.

— Нет, не пойду. Так лучше. Так у меня хоть есть поклонник. Хоть невидимый, ну и пусть… Представляешь, он, как и я, хранит старые пластинки. И любит цветы. Комнатные. У него есть кактус, а ведь кактус, сама знаешь, это цветок холостяков. Смешно, да?.. Конечно, рано или поздно он перестанет звонить. Ну и пусть. Ладно, Галь, пока, он уже должен звонить. Я тебе потом перезвоню.

Теперь, засыпая, Ирина уже не представляла себя фигуристкой и лыжницей, она оставалась цветочницей, и ее окружали не киногерои — с ней был только один человек — Володя; они жили в ее комнате, по вечерам вместе гуляли с Фейри, смотрели телевизор или Володя собирал радиоприемник, а она, Ирина, вязала ему свитер; а летом они отправлялись в Крым, к морю.

В конце недели он сообщил, что у него будет два выходных и что они должны наконец повидаться. У Ирины похолодело в горле, торжество и страх охватили ее; много часов она пребывала в тревожной растерянности, провела бессонную ночь и была готова отдать всю оставшуюся жизнь, чтобы только несколько деньков быть здоровой чтобы Володя влюбился в нее…

Субботу и воскресенье Ирина провела у родителей, один раз не вытерпела, позвонила соседям узнать, кто ее спрашивал. Дора сообщила, что несколько раз звонил «какой-то очень вежливый мужчина», но скрыла, что сказала ему то, чего не решалась сказать сама Ирина.

В понедельник в оранжерею пришло указание: «срочно восстановить газон на таком-то объекте» — оказалось, к школе подводили новые коммуникации и строители, как это обычно бывает, перепахали не только газон, но и подпортили кустарник и деревья: вдоль наспех засыпанной траншеи валялись раздавленные бульдозером кирпичи, обрезки труб, куски битума. До обеда девушки за рабочих убирали территорию, после обеда за группу озеленения подправляли кустарник, обвязывали и ставили в распорки изуродованные деревья и только к вечеру занялись газоном. Домой Ирина приехала поздно; только вошла, раздался звонок.

— Ира, куда же вы пропали? Были у родителей?! И даже ничего не сказали, не предупредили. А я скучал… Эту неделю я работаю с утра, так что все вечера свободен. Назначайте любой день, и мы наконец повидаемся. Мы уже столько времени перезваниваемся… Это, конечно, романтично, но…

— Нет, нет, — испуганно проговорила Ирина, и слезы навернулись на ее глаза. — Простите меня, Володя, но я не смогу. Давайте все оставим как есть. Так лучше, поверьте… Останемся просто друзьями… по телефону… Позвоните мне, пожалуйста, завтра, я вам все объясню.