Летний шторм

Андрей с тоской подумал, что вот и та золотая клетка, которую он столько времени опасался.

– Не волнуйся, Банев, не на всю жизнь тебя туда отправляют.
– Успокоил его Берия.
– Ты, Егорцев, пока остаёшься в старом здании института обеспечивать окончание тех работ, которые требуется завершить немедленно. Из института ни ногой. Никаких встреч с писателями и поэтами. И никаких гулек с актёрками и певичками.

Андрей с удивлением выслушал последнюю фразу. А Сашка-то оказывается, умудрился гульнуть в тайне даже от него.

– Товарищ нарком, это не певичка - это невеста.
– Выдал Сашка в качестве своего оправдания.

Ответ удивил Андрея даже больше. А Алёнкина подруга взялась за дело со всем тщанием. Глядишь, скоро Сашку в загс поведут.

– Вот и придумай, как объяснить ей необходимость держать рот на замке.

– Берия перешёл к следующей задаче.
– Вашим родным придётся изображать траур по вам. Какое-то время. Затем мы отправим всех их в новое место расположения института. Оформим их исчезновение переводом на другое место работы куда-нибудь подальше на вновь строящиеся предприятия.

– А что делать с Алёнкой и Машей.
– Подал голос Сашка.

Ага, Алёнкину подругу зовут Маша. А то Андрей благополучно пропустил её имя мимо ушей, когда Алёнка представляла пришедшую с ней девушку на прошедшей свадьбе.

– Да, известную певицу так просто не спрячешь.
– Задумчиво протянул Берия.
– Отправить на фронт в составе концертной бригады? Не подходит. Контролировать её контакты там будет невозможно.

– Товарищ нарком, разрешите высказать предложение?
– Спросил Андрей.

– Говори.
– Разрешил Берия.

– А что если организовать скандал с высокопоставленным поклонником и на какое-то время прекратить выступления.

– Вполне разумно.
– Согласился нарком.
– Но поздновато. Леонид Хрущёв уже пошёл под суд за дезертирство.

– А если найти другого человека?
– Упорствовал Андрей.

– Где я тебе найду такого человека, которому можно подобную тайну доверить, причём из высокопоставленных?
– Удивился Берия, посмотрел на Андрея, обнаружил, что тот смотрит в сторону парадного портрета вождя, занимавшего часть стены между оконными проёмами на боковой стене, онемел на несколько секунд, а потом взорвался.
– Да ты что себе позволяешь, полковой комиссар! Да как ты мог такое подумать!
– Затем замолчал. Надолго, минуты на три. Опять поправил ворот кителя, провёл по петлицам, как бы проверяя - на месте ли звёзды генерального комиссара госбезопасности. Колючим взглядом провёл по фигуре подскочившего со своего места Андрея и, наконец, сказал.
– Ладно. Я попробую поговорить с Верховным. Но вряд ли товарищ Сталин разрешит вмешивать в это дело своего сына.

Все за столом облегчённо вздохнули.

– Теперь о других делах.
– Спокойным голосом продолжил нарком, как будто и не было продемонстрированной им только что вспышки гнева.
– Государственный комитет обороны награждает ваш институт очередной Сталинской премией. За разработку вычислительных машин. Работу над которыми нужно продолжать, как одну из самых приоритетных.

– Товарищ генеральный комиссар государственной безопасности, разрешите обратиться?
– Вновь подал голос Андрей.

– Ну что ты там ещё придумал?
– Недовольно протянул Берия.

– Товарищ нарком, я хочу попросить, чтобы причитающуюся мне часть денежного вознаграждения перечислили семье майора Капитонова.

– Я также прошу перечислить мою долю семье лейтенанта Семёнова.
– Подскочил со своего места Сашка.

– Ладно, подумаем как это сделать.
– Ответил Берия после непродолжительного раздумья, оглядел их старательно вытянутые фигуры и добавил.
– Садитесь, нечего здесь столбы изображать.
– Вновь вернулся к своей папке и продолжил.
– Это вовсе не означает, что другие дела можно отложить на будущее. Нужно решать их параллельно.
– Нарком повернулся к Андрею.
– Что ты, Банев, можешь сказать о применении управляемых бомб.

– Я считаю, что при организации бомбардировки был допущен ряд ошибок.
– Начал Андрей, выстраивая цепочку выводов, к которым он пришёл при прочтении доклада.
– С учётом того, что попали только пятой бомбой...

– Как пятой?
– Удивился нарком.
– У тебя, что так написано?

– У меня написано - одной из пяти.
– Ответил Андрей.
– Вот я и решил, что предыдущие экипажи промахнулись.

– Попали третьей бомбой.
– Поправил его Берия.
– Первые два самолёта не смогли выдержать нужное направление и, в самом деле, промахнулись. Поэтому третий экипаж решил подойти ближе, но был подбит. Тем не менее, они выполнили приказ, доведя свою машину до точки гарантированного поражения цели. И после сброса вели бомбу дальше до самого конца, пока не разнесли центральные пролёты моста прямым попаданием. А оставшиеся два бомбардировщика разбомбили железнодорожное полотно с двух сторон от разрушенного моста. Так что попали не одной бомбой из пяти, а тремя из пяти.

– Мне кажется, что не стоило демонстрировать противнику применение секретных боеприпасов в таком количестве.
– Продолжил Андрей после того, как нарком замолчал.

– Руководство тоже так считает. Но выхода другого не было.
– Продолжил Берия усталым голосом.
– Немцы перешли в контрнаступление, и нужно было вывести этот мост из строя любой ценой. Там четыре дивизии кровью могли умыться. Итак наступление в Северной Польше буксует изо всех сил. А в Пруссии приходиться нудно прогрызать один рубеж обороны за другим. Немцы отвели оставшиеся войска в доты и казематы фортов, и сейчас пытаются выиграть время, пока в Германии не найдут очередную порцию войск для прикрытия дыр во фронтах.

Присутствующие за столом внимательно слушали речь наркома, понимая, что сейчас им сообщают горькую правду без пропагандистских преувеличений и прикрас.

– Только у Рокоссовского на Центральном фронте всё идёт по плану.
– Продолжил Берия, пытаясь поделиться тяжким грузом проблемы с людьми, которые гарантированно будут хранить данную тайну.
– Катуков всю Верхнюю Силезию захватил. Обошёл Бреслау, добрался вдоль железной дороги до Лигнице, но вынужден был остановиться и перенаправить удар на север в сторону Познани, где войска Западного фронта забуксовали. А без танкового тарана и Рокоссовский начал осторожничать, подчищает тылы, захватывает города, обкладывает Бреслау двойным кольцом, прикидывает, как его брать. Наступление практически остановилось.
– Берия поправил пенсне.
– Так что, эта бомбардировка была необходима. Решение сам Верховный принимал, он же и приказал использовать всё пять боеготовых боеприпасов. Чтобы уж гарантированно.

А вот дальше разговор пошёл в таком направлении, что Андрей понял - его окончательно переводят в разряд своих, причём в один из верхних рядов, что удивляло после долгого использования личности комиссара Банева только в качестве консультанта и инженера. Впрочем, он не возражал, помня о том, что с большей высоты больнее падать.

– Нам сейчас никак нельзя останавливать наступление.
– Продолжил Берия.
– Наметился новый союзник, который нам жизненно необходим. Воевать против всего мира задача непосильная даже для нас. А тут американцы сами, без нашего давления, прислали предложение обсудить "возможные направления сотрудничества в борьбе с врагами всего человечества".
– Берия опять прочитал фразу из очередного документа, которые он периодически добывал из своей папки.
– Как видите пока ничего конкретного. Но!
– Нарком поднял палец.
– В САСШ близятся выборы. А простые люди на улицах открыто называют СССР своим союзником в будущей войне. А не считаться с мнением избирателей Рузвельт не сможет.

Андрей поморщился. У него было своё мнения о симпатиях и антипатиях американцев. Как и об умственных способностях данного народа. Берия заметил это движение и повернулся в его сторону.

– Зря морщишься, Банев. Это не те американцы, которых ты в своих докладах описывал. Эти ещё умеют и работать и думать. И своё слово сказать могут, когда потребуется. А японцы американский флот в Пёрл-Харборе так сильно потрепали, что даже до самых откровенных идиотов в Конгрессе начало доходить - война будет долгой и тяжёлой.
– Берия вдруг улыбнулся.
– К тому же, нам помог наш заклятый друг - фюрер германского народа.
– Видя непонимание в глазах собеседников, нарком пояснил.
– Вчера вечером Гитлер объявил войну САСШ, исполняя свой долг союзника перед Японией.