Летопись начертанная кровью

Но любому хорошему периоду приходит конец, так случилось и с Максом. Развалилась великая Империя, державшая в страхе большую часть мира, причем развалилась не от дряхлости собственного организма. Ее сожрали изнутри мелкие черви, занявшие место сначала вблизи, а потом и на самом троне. Трагедия государства смешалась с драмами отдельных людей, в особенности тех, кто искренне был предан идее великого государства. Марионеткам, поставленным во главе остатков державы, не нужны были сильные силовые структуры. Под волну чисток попал и начальник Макса, которого просто вышибли без объяснения причин. На его место пришел классический представитель новой формации, готовый закрывать глаза на все, лишь бы аргументы приятно похрустывали в кармане.

Буквально через пару недель попал под пресс новых порядков и Макс. С приходом новой власти вся шваль выползла из своих нор, заняв место хозяев жизни. Грязь, извращения, бессмысленная жестокость и анархия наводнили некогда спокойные города. На один из таких новообразовавшихся гнойников были вынуждены обратить внимание даже при новой власти. Это был бордельчик на любой вкус, но основную статью дохода составляли весьма нетрадиционные услуги, наподобие педофилии, гомосексуализма с мальчиками подросткового возраста, садистские игрища со смертельным исходом и прочие забавы, еще более отвратительные.

Макс действовал по своему обыкновению, попросту перестреляв хозяев заведения и половину находившейся там клиентуры. Оставшейся половине повезло немногим больше, им досталось по сокрушительному удару по яйцам, после которого они вряд ли смогли бы участвовать в подобного рода забавах, даже в самом отдаленном будущем. Но, увы, не те уж были времена. Значительная часть клиентуры была из высших слоев новодегенеративного бомонда, поэтому спустя сутки был выписан ордер на арест Макса по обвинению в превышении полномочий и массовом убийстве. Брать решили на дому, прислав тех, кому было абсолютно все равно в чем обвиняют их коллегу.

Впрочем, еще не все из старого состава были выкинуты со службы, поэтому Маска предупредили о готовящемся аресте. Он не долго думая собрал вещички и уже готов был уйти тихо и незаметно, как в дверь позвонили. Старина Макс решил не быть жертвенным агнцем и всадил по две пули из табельного оружия промеж глаз каждому из трех индивидов, пришедших его арестовывать, после чего испарился в неизвестном направлении. Найти его власти так и не смогли, зато для нас это не составило ни малейшего труда. Меня сильно заинтересовала эта неординарная личность, отбросившая все сковывающие правила. Это был достойный кандидат для последующего Обращения, пусть даже он и не был специалистом в оккультных науках. Клану нужны и профессиональные воины, но не тупое продолжение к оружию, а яркие и самобытные личности. Но ненависть к той мрази, с которой он воевал в той жизни навсегда осталась с Максом. Особенную же неприязнь вызывали сексуальные извращенцы, из-за которых рухнуло то, чему он посвятил много лет.

Скорее всего то, что сделал Макс, было следствием моего упоминания о методах борьбы с пидорами в древнем Шумере. Вот он и решил воскресить стол понравившиеся ему методы воздействия. Естественно, у Макса не хватило бы умения соорудить энергетический вариант раскаленного кола, чтобы уж полностью воссоздать шумерский вид казни, но вот с подчинением сознания объекта он справился неплохо. Приятно было посмотреть на изумленные глаза этой жертвы аборта, когда он обнаружил, что тело отказывается ему подчиняться и рука сама по себе достает из кобуры табельное оружие. Изумление сменилось ужасом, когда его рука, держащая пистолет, поднесла ствол прямиком к заднице и несколько раз нажала на курок.

Безжизненное тело мягко осело на асфальт, фонтанируя кровью. Пузан, изумленно наблюдавший за странным поведением своего коллеги полез было за оружием, но в лунном свете сверкнул серебристой рыбкой метательный нож, умело брошенный Рольфом. Вот и второе тело завалилось на дорогу с ножом, торчащим из левой глазницы. Легкая волна силы и нож, повинуясь законам телекинеза, прыгнул обратно в руку владельца. На трассе воцарились тишина и спокойствие, только два тела напоминали о недавнем дорожном эпизоде.

– Жил грешно, помер смешно, - лишь эта краткая фраза Клима послужила эпитафией бесславно окочурившемуся пидору.

Это верно, но теперь надо еще и от трупов избавиться, впрочем, это уже к Носферату. Я показал Рольфу на тела и махнул рукой. Дескать, твоя работа, приступай:

– Страна непуганых идиотов и распоясавшихся извращенцев, - ворчал Рольф, выкарабкиваясь из лимузина.
– Сто раз подумаешь, прежде чем у таких кровью разживаться. Дожили, переходим на кровь из всяческих "центров по переливанию", там хоть не видно, у кого ее брали, иначе и проблеваться недолго. Хочу обратно, домой, там хоть таких уродов поменьше будет.

Встав посреди дороги и обратив лицо к луне, Носферату завыл на той грани, что переходит в неслышимый человеческим ухом ультразвук. Со всех сторон послышался шелест множества крыльев - на незапланированный ужин слетались сотни летучих мышей. Через минуту на дороге лежали два до блеска отполированных скелета, рядом валялись два пистолета, наручники и мелкие металлические предметы. Легкий телекинез и эти остатки от трапезы разлетелись по кустам в радиусе километра. Теперь пусть обращаются в свои "секретные материалы". Представляю себе газетные заголовки наподобие "Двух полицейских съели мыши и крысы". Надо будет последить за прессой в ближайшие дни, авось что для коллекции подобных случаев сохраню.

***

Особняк Юлия, находящийся недалеко за городом, не заметил бы только слепой. Это было довольно несуразное четырехэтажное здание, на первый взгляд выстроенное в псевдоготической манере. Несуразное-то оно несуразное, но в нем все же просматривался определенный архитектурный стиль, но для его восприятия нужно было быть не совсем нормальным, а точнее мыслящим в абсолютно другой логической системе. Сразу видно для понимающего взгляда, что здесь обитает кто-то из Малкавиан.

У входа нас встретил старый знакомый - тот самый "переводчик" Юлия. Судя по выражению его лица, нас здесь действительно ждали как дорогих гостей.

– Рад видеть Вас. Готовы ли вы прошествовать к тем, кто ожидает Вас?
– осведомился он и получив положительный ответ, добавил, - Тогда я буду Вашим провожатым в сем месте. Идемте же.

А речь у него становится день ото дня все более богатой на старомодные обороты и менее понятной. А это один из первых шагов к новому восприятию мира для Малкавиан. Кажется, в скором времени Юлию потребуется новый переводчик, лет эдак через пять-семь, когда речь юного Малкавиана станет и вовсе непонятной для остальных. Ладно, это их внутренние проблемы, пусть сами разбираются.

Проходя по залу, я обратил внимание на странную статую с философским уклоном, чем-то сильно заинтересовавшую меня. Она изображала Сородича, внимательно всматривающегося в пустоту, словно пытающегося найти высший смысл за завесой тайны. Тот смотрел вдаль, завороженный открывшимся перед ним и не замечал, что сзади к нему протянулась из пустоты рука, в которой была зажата маска шута. Что-то до боли знакомое мне было аллегорично отражено в этом воистину талантливом произведении искусства. Я смотрел и никак не мог оторваться, казалось, еще мгновение и я смогу понять всю истинную суть шедевра. Рядом со мной таким же безмолвным изваянием застыл Клим…