Летописание от Андрея
Шрифт:
Иной раз и жена есаула с нами прядает [8]. Только у неё - один хлыст и больше ничего! А то сядет у ног казака и шумит: "Не попадешь в мишень - удушу!". И точно - хватает за горло и снова шумит: "Пулечку загубил, австрийцу пустил!". Но если все пули уложил в мишень, выдаёт по 5 копеек на булку.
Когда проводили учения на воде на конях, узнали, что некоторые казаки плавать не умеют. А полагается хвататься за коня - за хвост или седельные торокА. Лошадь плывёт - одни уши да ноздри торчат. Кто умеет плавать, одной рукой держится за коня, а другой плывёт махом ("саженками"), вроде бы коню помогает. А кто не умеет плавать, хватается за гривы, за уши. Таких казаков начальник приказал обучать плавать. Бечевой поперёк перевяжет, из лодки среди реки Вислы поспихает и шумит: "Плыви, а то утонешь!". Некоторых за бечеву и вытаскивали. Но я плавал хорошо, еще
В учебной команде был 9 месяцев. Потом экзамен. Пришел сам командир полка, командиры сотен, врачи - ветеринарный и медицинский, священник и один пехотный офицер - преподавал по стрелковой части. Можно прямо сказать, кто преподавал построжей и сам поумней был, у того и переняли более. А кто преподавал "абы два" - чтобы отбыть и домой - у того ничего не поняли. На его занятиях спали казаки. К такому преподавателю - врачу по ветеринарной части - билет я и вынул. У него сидит командир полка и казаков десяток - засыпались в вопросе, сколько у коня зубов. Командир полка их спрашивает: "Ты! Ты! Ты!...". Никто не отвечает. А я давно дома книжку читал про устройство человека. Помнил - у человека 32 зуба. Командир на меня: "Ты!". У меня сразу мысли бросились: скажу 32 - может, пройдёт? Отвечаю: " 32 зуба!". Командир говорит: "Вот один изо всех знает!" Потом задает еще вопрос: "Как у коня называется нога ниже колена, но выше щеток?" А в хуторе набирали кобылиц для плодового (племенного) табуна и производили опись каждой кобылы, и ногу называли "подберца белая" - значит, белоногая кобыла. И я тоже ответил: "Подберца!" А полковник засмеялся и сказал: "Ты хохол! Так хохлы говорят. Правильно - скакательный сустав!".
Сдавали экзамен по стрельбе. Был начальник дивизии генерал-лейтенант Вершинин. Нас пехотный офицер, бывший на японской войне и имевший офицерский крест, учил: "На войне при наступлении никаких интервалов 2-х шагов не соблюдать! Впереди тебя кургашек - ложись под него хоть сразу пять человек! Впереди ямка - ложись в неё. Твоя задача такая, чтобы ты неприятеля более побил, а сам целый был!". Мы рассыпались в цепь и - "Перебежками слева, справа, по звеньям, по движущейся цели..." - побегли по Сивой долине - так звался наш стрелковый плац. Глядим, скачет с кургана к нам генерал на сером коне. Спрашивает: "Кто учил будущих младших командиров?" Наш офицер выходит: "Я, Ваше превосходительство!". А тот: "Вы их неправильно учите!" "Никак нет, я учу их правильно! Потому как сам был на войне с японцами!" И повернулся к генералу, чтобы видно было георгиевский крестик. Тогда генерал повернул коня и поскакал назад.
1912 год. Экзамен я сдал в первом десятке. Был пожалован на погоны [9]. Пришил к погонам тесемки от кальсон - две поперёк и одну вдоль - вот и пришёл в сотню младший урядник. А командир назначил меня каптенармусом [10], да еще два года я обучал молодых казаков, которые приходили в полк.
Коек в то время у нас не было. На каждый взвод были нары. У каждого взвода были дневальные - мыли полы, пыль со всего имущества стирали. У каждого казака был свой сундучок - лежал под нарами. Каждый должен был соблюдать чистоту, стирать пыль с сундучка и так далее. Но и с дежурного эта обязанность не снималась. Один раз был я дежурным по казарме. Приходит перед обедом помощник командира полка, войсковой старшина Александров. Я сдаю ему рапорт: "В казарме всё в порядке!" Говорит: "Посмотрю... Дневальный, вынь из-под нар сундучок!" Провёл пальцем в белой перчатке и говорит: "Это что на пальце? Пыль? Вот за эту пыль под арест на 8 суток!". И приказ по полку: "3-й сотни урядник Быстров, будучи дежурным по казарме, не заставлял дневальных наблюдать чистоту. За что наказан под арест на 8 суток". Я взял шинель и пошел на гауптвахту. Но, спасибо, на 4-й день подошла Пасха, и нас к празднику выпустили.
Примечания:
1. Вершок ~ 4.5 см
2. Фунт ~ 450 г
3. Золотник ~ 4.3 г
4. Приказной - ефрейтор
5. Младший урядник - младший сержант
6. Есаул - капитан, командир казачьей сотни
7. Вахмистр - в царское время в казачьих войсках помощник командира сотни, из рядовых
8. Прядает - прыгает
9. "Пожалован на погоны" - выдана денежная премия за присвоение звания
10. Каптенармус - в казачьем полку младший офицер, заведующий полковым имуществом, провиантским и фуражным довольствием.
====================================================
Глава третья.
Фото: 1916
г. Андрей Быстров. Под Херсоном на отдыхе после Брусиловского прорыва."1914 год.
У нас с наступлением последнего года службы введен обычай у всех казаков. За три с половиною года служба надоедает, да каждый уже по дому соскучился. И каждое утро казаки, которым домой уходить, встают и шумят: "День прошел, его не повторять! Домой, домой!"
А еще каждый знал, какую станицу как дразнят и из-за чего. Нашу, Арчединскую - гусаки, Кененскую - сомы, Раздорскую - сурки, Етерскую - козлы, Сергеевскую - индюки, Островскую - собаки. И много других прозвищ. Почему так прозвали тогда знали, а сейчас я уже и не помню. Одну только помню, но название забыл. А прозвали их бугаями. Было у них: ждали в станицу архиерея. Станичный атаман приказал звонарю: "С колокольни не слазь и гляди! А как увидишь едет, так сразу звони благовест!" А звонарь увидел на дороге пыль столбом и ударил во все колокола. Атаман и все станичники двинулись к дороге на встречу с архиереем. А как подошли, оказалось это не архиерей в коляске, а простой казак гнал рысью сбежавшего из табуна бугая, которого недавно купили. Как узнали об этом в соседних станицах, так и стали этих звать бугаями. Звонарь за ошибку плетей заработал, но прозвище осталось.
Вот как зашумят - домой, домой - так и начнут станицу за станицей дразнить. Кто забрешет по-собачьи, кто закогочет [1] по-гусиному, засвистят, и по-другому зашумят, сделаются, как малые дети. И ни вахмистр, ни взводный урядник их не остановят, пока не накричатся вволю.
Но в 1914 году никто домой не пошел. 1-го июня пошел наш полк на учения, на кавалерийский сбор из города Томашов в город Замостье. Это в Польше. В нашей дивизии были 9-й, 10-й, 13-й и 15-й донские казачьи полки, 4-я и 6-я казачьи конноартиллерийские бригады и пулеметная команда.
20-го июня начались учения всей дивизии. Трубач начальника дает сигнал: "Поворот и заход левым флангом!". За ним - трубачи каждого полка, как будто приговаривают: "Левый шенкель приложи и направо поверни!" По этому сигналу левый фланг всей дивизии сразу с места в карьер идёт. Пушки колесами загремели, пыль поднялась, ничего не видно. Тут не распускай повод коня, а то может конь споткнуться и упасть. А сзади орудия гремят - ну, и задавят!
А в это время сигнал: "Стой!" Сразу подумали: "Наверное, кого-то задавили". Но санитарные линейки [2] стояли спокойно. Потом сигнал: "Всем, всем - сбор!" И поскакали все офицеры к начальнику дивизии генерал-лейтенанту Вершинину. Адъютант читает приказ: "Германия и Австро-Венгрия объявили нам войну. Срочно по зимним квартирам!"
Наш полк был в 6 верстах от границы. Приехали в город Томашов. Командир сотни есаул Гринёв, как я был каптенармус, даёт мне распоряжение выдать казакам по 50 шт. патронов, по медному котелку, шанцевый инструмент. Потом собрать по парадному мундиру с шароварами и папаху. Зашить их в наволочку и отправить по адресу казака на Дон. Мы, казаки уходящего года кое-чего уже справили к дому: одежду, обувь и большие сундучки с горбатыми крышками. И я справил тоже не хуже людей. В посылку упаковал новые сапоги, костюм-пальто, папаху и другое, что сказал есаул. Занес к знакомому еврею, заплатил за посылку и еще дал денег. Но после узнал, что еврей удрал, испугавшись за шкуру. Все казачьи сундучки и другое имущество приказали снести в одну казарму.
Вскоре наша дивизия в полном составе выступила к границе. Наши пограничники все поуехали, оставили границу открытой. Наш полк шел в авангарде. Разведчики донесли, что в лесу полк пехоты противника. В то время у нас пехоты не было. Наш полк спешился. Один казак берет двух коней и в укрытое место, а пешие после артиллерийской подготовки идут в бой. Вскоре стали появляться у нас убитые и раненые. Потом с флангов показались еще два наши полка в конном строю. Австрийцы начали в порядке отступать. Нам коноводы подали коней. И сразу команда: "Пики к бою, шашки вон! С богом, в атаку ма-а-арш! Ура!" И мы тоже закричали "ура!" и поскакали на австрийцев. Противник не выдержал атаки и побежал. В то время в июне месяце были уже на полях из снопов ржи крестцы [3]. Австрийцы начали кое-кто в них прятаться. Но если кто в плен не сдавался, пика и шашка доставала всюду. Взято было в плен 500 человек, и на поле тоже оставили много убитых. Раненых подобрали на повозки. У нас потери были малые. Взяли военные трофеи и назад в город Томашов с песней : "Веселись, храбры казаки, честью-славою своей!". Было приказано варить не по 3/4 фунта на каждого казака, а по целому фунту, из взятых у австрийцев быков.