Летос

– Нам они незнакомы.

– Жаль. Придется оставлять могилы безымянными.

Они распрощались и, выйдя с кладбища, несколько минут шли в молчании.

– Мы идиоты, – наконец произнесла Клеро, и ее голос дрожал от концентрированной злости.

Злости на себя.

– Мы везучие идиоты, – поправил ее Квинт, останавливаясь возле закрытого колодца. – Корабль из Пограничного ушел в Нимад. Лавиани, судя по словам Шрева, родилась в том городе. Но она из Нимада пришла в Арант. А мы едва отсюда не уехали. Вот только зачем ей возвращаться?

– Спросишь у нее сам, если она будет склонна беседовать. Не знаю, Скованный ее забери. Быть может, она решила закончить дело с Боргом.

– Значит, мы обязаны ее найти. Сейчас она близко как никогда.

Клеро прищурилась:

– Если еще в городе. Надо проверить постоялые дворы. Мы даже не подумали об этом, решив, что она в столице. И начать с нашего. Спросим у хозяина, не видел ли он женщины с нужными нам приметами. Будет смешно, если сойка все это время жила в соседней комнате.

– Ты считаешь, она будет рассиживать в главном зале, попивать вино и жрать уток, запеченных в лимонах? Она скрывается. Вокруг полно брошенных зданий.

– Да. Но проверить стоит. Все гостиницы. А затем пирс, и поговорить с паромщиками. Ее могли видеть.

Квинт покачал головой:

– И не обратить внимания. Она местная. Не забывай этого.

– Ну, давай стоять тут и ждать, когда она сама к нам придет! – вспылила женщина. – Есть другие варианты? Так я и думала.

– Хорошо. – Он не стал спорить из-за такой мелочи, но по его тону становилось понятно, что они лишь зря потратят время. – Но я считаю, что возвращаться обратно глупо. Труп…

– Мы не съехали, – напомнила ему сойка. – И ты просил ничего не трогать, заплатив хозяину. И даже если они найдут мертвеца, то какая разница? Когда это мешало нам с тобой задать вопросы и получить ответы?

Квинт на это лишь ухмыльнулся.

Скела терпеть не могла приходить к Морвену. В эти мгновения она ощущала себя какой-то попрошайкой. Жалкой безродной нищенкой, которой не хватает ултов на миску холодной рыбьей похлебки, не говоря уже о куске вяленого палтуса.

Молодую паромщицу злило это, и она держала себя в руках из последних сил. Хозяин «Селедочного короля» владел не только лучшим в Аранте постоялым двором, но и западным пирсом. Самым крайним в столичной бухте и большую часть времени пустовавшим.

Иногда Морвен сдавал его заезжим торговцам или местным рыбакам для починки маленьких судов и лодок, но это случалось крайне редко. Лишь к началу сезона штормов появлялись желающие снять сараи, загоны для животных и место на спокойной воде, для того чтобы переждать ненастье.

Скела была среди них.

Она любила столицу и предпочитала проводить эти месяцы подальше от дома, любимого, но такого серого и унылого осенью и зимой. Работа заканчивалась, и парому требовалась стоянка, а ее хрюлям надежные, теплые стены и полная кормушка. Все это было у Морвена, и не за самую большую плату. Было лишь одно «но» – владельцу постоялого двора нравилось, чтобы его просили. Особенно если это симпатичная девчонка, на которой он с какого-то перепугу задумал жениться.

И вот уже третий год ей приходилось пересиливать себя, вести с ним спокойную беседу, не обращать внимания на заигрывания, намеки и сальные шуточки. Порой Скела хотела взять со стола что-нибудь потяжелее и стереть эту неприятную улыбку с лица старого дурака. Но каждый раз ей приходилось вспоминать, что она капитан, старшая Волн и Ветра, что от нее зависят не только ее люди, но и семейное наследие – паром. Отец, оставшийся на севере, не поймет ее несдержанность.

Несколько дней после прихода в столицу она откладывала свой визит, но, когда дальше оттягивать стало невозможно, собралась с силами и отправилась на поклон.

До начала ночи оставалось совсем немного, она шла по сумеречным улицам, выбирая центральные, хорошо освещенные теплым светом фонарей и факелов. Арант большой город, здесь много указывающих, а потому можно не бояться мрака. Знать о нем, уважать его и того, кто может появиться в это время, но не бояться. За сто с лишним лет мало какой заблудившийся протягивал больше одной ночи.

Во дворе гостиницы уже никого не было, но, к ее удивлению, дверь «Селедочного короля» осталась открытой. И войдя в зал, она опешила.

Кроме растерянного, грузного Морвена, мнущего в руках фартук, а также двух заплаканных служанок, здесь были солдаты со знаком герцога, вышитым у них на куртках. Шестеро воинов во главе с молодым, бледным командиром.

На столе лежало тело.

Первым делом по привычке она посмотрела на свечи в зале и только после этого стала дышать. Слуга Морвена, а она помнила этого пронырливого, любопытного юношу, умер еще до наступления только что начавшейся ночи. И, судя по темной крови на его одежде и коже, умер не своей смертью.

На ее появление обернулись, и командир сказал неожиданно высоким, нервным голосом:

– Закрыто. Приходи позже!

Морвен посмотрел на Скелу с раздражением, вновь повернулся к солдату, с которым разговаривал.

– Да откуда я знаю, кто они такие?

О ней словно все забыли. И она, потоптавшись на пороге, поняла, что сегодня не имеет смысла договариваться об аренде.

Дверь за ее спиной распахнулась, и кто-то бесцеремонно шлепнул паромщицу по ягодицам. Мгновенно вспыхнув, та развернулась, чтобы оторвать грубияну руку, и, опешив, захлопала глазами.

Грубияном оказалась девица. Чужеземка с безучастными темно-карими глазами и кривой ухмылкой на тонких губах. Она была старше Скелы лет на восемь и, заметив замешательство, негромко сказала:

– Прости, милая. Ты была так соблазнительна, а мы, южане, всегда несдержанны…

Неискренняя улыбка незнакомки пропала, когда она увидела солдат и мертвеца на столе. Пришедшей вместе с ней медноволосый толстяк, огорченно цокнул языком:

– А я ведь говорил.

– Это все любопытство, – не оборачиваясь, небрежно бросила черноволосая. – Вечно некоторые лезут туда, куда их просили не заходить.

Морвен увидел вошедших, на секунду замер, не веря своим глазам, а затем ткнул в них пальцем, словно стрелял из арбалета:

– Это они, клянусь Шестерыми!

– Ну вот, – проворчал толстяк, отодвигая плечом оказавшуюся на его пути Скелу. – Вечно приходится расхлебывать всякую ерунду.

– Кто они? – не понял молодой командир, уставившись на вновь прибывших.

– Те, в чьих комнатах нашли покойника, – мрачно произнес гораздо быстрее соображавший усатый солдат. – Совесть заела? Решили вернуться?